По выражению глаз Либби он видел, насколько шокировал ее его рассказ.
–Ты счастливчик, потому что не погиб сам и никого не сбил.
–Я все же получил свое наказание: в девяносто первом меня исключили из школы.
Ее лицо потемнело.
–О, Алекс…
–Я познакомился с ребятами, которые любили машины так же сильно, как и я.– Он улыбнулся. Отличное время.– Я купил себе подержанный мотоцикл и по выходным тусовался с другими байкерами. Там я и пристрастился к соревнованиям. Мы организовали свои собственные уличные гонки на задворках города.
–Наверное, было очень весело.
–Мы любили вечеринки,– признался Алекс, делая небольшой глоток кофе.– Наверное, даже слишком сильно.
Прикосновение к руке заставило его поднять глаза и встретить ее озабоченный взгляд.
–Алекс, ты в порядке?
Он попытался прогнать образ Анабель из памяти и улыбнулся:
–Все нормально.
–У тебя были проблемы с полицией?– спросила Либби.
–Однажды. Но полицейский сжалился надо мной. Сказал, что закроет глаза на мое поведение, если я найду полезное применение своему таланту. Он дал мне контакты своего приятеля, гонщика, который работал механиком в Оксфордшире. Картер Уайт стал моим наставником не только на трассе, но и в жизни.– В груди Алекса растеклось тепло, как случалось всегда, когда он вспоминал об этом человеке.– Когда я впервые пришел к нему в гараж, единственным моим желанием было поскорее запрыгнуть в одну из его машин и умчаться вдаль по дороге. Но Картер научил меня ценить свой талант и автомобили, на которых я ездил. Кроме того, он взял с меня обещание, что я обязательно окончу среднюю школу, из которой меня выгнали за прогулы.
–Мне казалось, ты упомянул, что тебя выгнали из-за увеселительных поездок.
Он усмехнулся:
–И за это тоже.
–У Картера Уайта была волшебная палочка? Как ему удалось справиться с таким хулиганом?
–Он действовал терпеливо и методично.– Его подход очень напоминал подход Либби, которым она пользовалась, чтобы помочь ему восстановиться после травмы.– Прежде чем он позволил мне сесть за руль и участвовать в гонках, мне пришлось потратить несколько месяцев на ремонт машин и мотоциклов. Сначала мне казалось, что он заставляет меня возиться с железом, чтобы позлить меня, но вскоре я научился бережно и с благодарностью относиться к работе двигателя и всем остальным механизмам автомобилей. Я научился восхищаться их красотой и мощью. После пяти лет совместной работы я поблагодарил его и уехал в погоню за славой.
–И все?
–Все произошло с его благословения,– пояснил Алекс. Картер так же сильно хотел, чтобы его протеже многого достиг в спорте, как сам Алекс нуждался в движении вперед.– Он подарил мне талисман, который должен был служить напоминанием о времени, проведенном вместе с ним, и о вере, которую он вложил в меня. Он сам изготовил медаль, в центре которой выгравирована цифра «1». Я всегда беру ее с собой, когда выхожу на гоночный трек.
Алекс невольно поежился, вспомнив, что в день перед аварией, после получения сообщения от Анабель, он забыл положить талисман в нагрудный карман костюма. Больше подобное не повторится.
–Медаль много значит для тебя.
–Простой кусок металла мне дороже, чем все кубки и трофеи, завоеванные на чемпионатах мира.
Он служит напоминанием не только того, чего Алекс достиг в этой жизни, но и того, что он оставил за дверью прошлого, которую не собирался больше никогда открывать. Картер сказал ему, что, когда необходимость в медали отпадет, он должен передать ее другому человеку. Черт, он скорее согласится расстаться со своим сердцем. Он никогда не отдаст медаль, как и не бросит гонки.
–Когда ты виделся с ним в последний раз?
У Алекса перехватило дыхание. Этого он вспомнить не мог.
–Мы поддерживаем связь.
–По электронной почте?
Он на мгновение задумался и кивнул:
–Чаще всего.
Либби внимательно посмотрела на него, словно стараясь прочесть то, что скрывали его фразы между строк, но потом передумала:
–А другие представители клана Вульфов тоже съезжали с катушек, прежде чем встать на правильный путь?
Один Бог знает, через что им всем пришлось пройти.
–Второму по старшинству из нас – Лукасу – пришлось несладко. Он не знает, кто его мать. Его подкинули к дверям поместья Вульфов, когда он был еще младенцем. Наш отец относился к нему с особым презрением. Немудрено, что, став взрослым, он попортил кровь не одной женщине, играя с ними без всякого сожаления. Тем не менее в своем последнем письме Анабель написала, что наш бессовестный плейбой нашел наконец свою единственную любовь.– Его насмешливая улыбка озарилась теплом.– В это невозможно поверить. Видимо, речь идет о необыкновенной девушке.
И снова мысли Алекса обратились к женщине, сидящей напротив. Похоже, он тоже встретил необыкновенную женщину. Хотя сам он прежде никогда не задумывался о женитьбе. Занятость, активный образ жизни, переживания детства… у него был миллион причин, чтобы не спешить расстаться с жизнью холостяка. Когда дело касалось женщин, он всегда вел себя крайне осмотрительно. Он никогда не обещал того, что не сможет дать. Не то что мерзавец, бросивший Либби.
–А Джейкоб?– спросила она.– Ты не пытался разузнать о нем после того, как он убежал из дому?
–Он… ему надо было побыть одному и проанализировать случившееся.
Она слегка наклонила голову, пытаясь внимательнее изучить выражение его лица.
–Такое ощущение, что вы пережили нечто ужасное.
Алекс стиснул зубы. Он очень хотел быть предельно откровенным, но он никогда еще ни с кем не обсуждал этот отвратительный эпизод своей жизни. Но теперь, сидя с Либби в кафе…
–За год до отъезда Джейкоба произошел… несчастный случай,– сказал он.– Были предъявлены обвинения.
Она побледнела:
–Серьезные?
Официант положил на стол счет. Алекс быстро выписал чек и поспешил встать.
–Не хочешь прогуляться?
–С удовольствием.
Пять минут спустя они шли по набережной, любуясь игрой высоких волн. Он обнял Либби за талию и мягко спросил:
–С тобой все нормально? Ты не против подобной близости воды?
Она кивнула, откидывая назад пряди волос, распушенные свежим бризом.
–Я люблю здесь гулять. Просто сейчас у меня не очень много времени.– Она крепче прижалась к его плечу.– Мы говорили о Джейкобе.
Алекс снова задумался, и внезапно все воспоминания, которые он старательно пытался стереть из своей памяти, прорвали надежный барьер защиты и полились из щелей подсознания, наполняя его сердце чувством былого страха и горечи. Оглядываясь назад, он с трудом мог осознать, как им тогда удалось выжить – детям клана Вульфов. Наверное, это был их главный фамильный секрет. Когда вокруг бушевал ураган бесчеловечности, сумасшествия, когда совсем близко подкралась смерть, они оставались сами собой и верили в свою силу – как бамбук.
–Мой отец был ужасным человеком,– начал он, глядя на шумные волны, разбивающиеся о берег,– что становилось совсем невыносимо, когда он пил. А пил он часто. Он бил нас всех. В ту ночь…
Ему было трудно говорить. Не стоило заходить так далеко.
Либби вздрогнула, ужаснувшись собственного предположения.
–Алекс, твой отец ведь никого не убил?
–Он совершил грех, равносильный убийству.– У Алекса свело живот. Воспоминания окутали его липкими лапами холода. Он сделал глубокий, долгий вдох и выдохнул слова, которые, как он считал, навсегда останутся внутри его.– Он изнасиловал мою сестру.
–Анабель?
–В тот день он ездил верхом. И еще много пил. Когда Анабель вернулась домой, он сказал, что она одета непристойно.– Алекс вспомнил ее короткую юбку, высоченные каблуки и аккуратный макияж. Она выглядела гораздо старше своих четырнадцати лет. Скорее она напоминала женщину, прекрасно знающую себе цену. Но правда состояла в том, что Анабель была невинна. До того самого вечера, когда ее честь была поругана навсегда.– Наш отец накинулся на нее, достал стек для верховой езды…– Закрыв глаза, Алекс попытался прогнать из головы образ, о котором слышал от полицейских. Он не смог закончить фразу. Не смог побороть стыд. За отца и за себя.
Либби вскрикнула, прижав пальцы к губам:
–Бедная девочка!
Алекс внимательно всмотрелся в ее глаза. Либби даже не догадывалась, какую страшную вину он чувствовал за произошедшее. Он любил Анабель больше всех остальных сестер и братьев, но он предал ее, перестал уделять ей должное внимание, тогда как обязан был присматривать за ней. Слава богу, домой вернулся Джейкоб.
–Джейкоб попытался защитить ее и оттолкнул Уильяма,– продолжил он.– Мой отец отлетел назад и ударился головой о ступеньки. Он умер, не приходя в сознание.
–Но ведь это была самозащита.
–Суд полностью оправдал Джейкоба, но тяжесть поступка начала медленно разъедать моего брата изнутри.
–А ты когда-нибудь обсуждал это с Анабель?
–Кому это надо?
Он выпалил последнюю фразу довольно резко, и Либби удивленно заморгала, прежде чем ее взгляд приобрел прежнюю уверенность, и она сделала еще одну попытку довести его до конца в своей откровенности.
–Ведь есть что-то еще, Алекс?– тихо спросила она.– Ты что-то не договариваешь?
Его сердце забилось еще чаще. Он уже сказал достаточно. Несчастный случай навсегда изменил его сестру, и он чувствовал за это вину. Он не мог даже допустить того, чтобы обсуждать с Анабель то, как покалечил ее отец…
–Алекс?
Он попытался вернуться в настоящий момент и решил сменить тему разговора, когда вдруг заметил, что женщина, сидящая в компании за столиком для пикника, указывает на него свернутым в трубочку журналом. Видимо, о нем снова пишут в газетах.
Он решительно вздернул подбородок.
И что из этого? На его руке больше нет перевязи. Благодаря Либби он почти полностью восстановился и, после пары недель беспокойства за будущее и волнений, наконец чувствует себя готовым к новым приключениям.
Он скользнул взглядом по женщине, идущей рядом с ним. Возможно, идея небольшого перерыва придется ей по душе. Это будет весело и необременительно. Как прошлые часы, проведенные вместе.