— Но ты не сделаешь этого, дорогой, — мило сказала я. — Ты продашь их мне, причем по рыночной цене.
— Черта с два! Забудь об этом, Хани. Ты, видно, совсем спятила. — Он снова взял мою руку и поднес к губам. — Зачем говорить о делах, когда есть гораздо более приятные темы?
Я улыбнулась. Наклонившись к нему и чуть не прикасаясь губами к его уху, отчего ему пришлось ухватиться за край стола, я прошептала:
— Дорогой…
— Да? — затаив дыхание, откликнулся он.
— А не хочешь ли ты, чтобы расследовали твои дела с уплатой налогов? — все тем же сладким голоском спросила я.
Рэндольф побелел как полотно. Я знала, что расследование того, как он заполняет налоговые декларации, было бы ему крайне нежелательно. Однако он попытался притвориться, что это его не трогает.
— Не бери меня на пушку, Хани.
— Я не шучу, Рэнди. У меня есть очень, очень высокопоставленные друзья.
На сей раз он судорожно глотнул воздух. Моя связь с Леонардом не афишировалась, но в некоторых кругах о ней догадывались (конечно, не подозревая о деталях), а Рэнди вращался в этих кругах.
Он с усилием заставил себя улыбнуться.
— Ты не сделаешь этого, Хани. Ты не такая девушка.
— Какая же я, по-твоему, девушка?
— Ты? Ты милая малышка, которая и мухи не обидит.
— Под «милой малышкой» ты подразумеваешь бимбо, девушку, единственным ценным качеством которой является ее тело? Девушку, которая послушна, всегда доступна и слишком глупа, чтобы понять, когда ее используют? Я когда-то была глупенькой. Но теперь поумнела. Я хочу получить эти акции и, если потребуется, пойду для этого на все.
Он поперхнулся вином, и я похлопала его по спине. Не успев как следует отдышаться, он принялся ругаться на чем свет стоит.
— По рыночной цене, — напомнила я ему.
— Убирайся ко всем чертям! — рявкнул он.
— Рэнди, радость моя, если я и пойду куда-нибудь, то не ко всем чертям, а в ближайшую телефонную будку, чтобы позвонить своему другу из Налогового управления.
Он застонал и вцепился в свою шевелюру.
— И зачем я позволял тебе выспрашивать о моих финансовых делах?
— Я ничего не выспрашивала, — возмутилась я. — Ты сам без конца говорил о них. Я часами слушала о том, как умело ты уклоняешься от уплаты налогов, и о том, сколько у тебя открыто банковских счетов на разные фамилии. Тебе хотелось похвастаться своей изобретательностью, а меня ты считал слишком глупой и поэтому неопасной.
— Вижу, что я просчитался. Тебя, наверное, подучил Лэндер?
— Ты снова ошибаешься, Рэнди. Я придумала это совершенно самостоятельно своей глупенькой головкой.
— Ты?
— Даже у бимбо имеются мозги. Дни, когда я делала что-то в интересах мужчин, остались в прошлом. Отныне я действую исключительно в собственных интересах. Так я получу эти акции?
— Ладно, черт с тобой! — рявкнул он. — Надеюсь, ты ими подавишься, Далила[6]!
— Мой брокер позвонит тебе утром.
Когда Леонард подарил мне несколько акций, он познакомил меня со своим биржевым брокером Джорджем Брэндом. В тот день я уже поговорила с Джорджем, и он объяснил, что на осуществление моей покупки мне даже не потребуется денег. Я могла бы купить акции в понедельник, а расплатиться за них в пятницу, поскольку на пятницу приходится расчетный день. И если в промежутке мне удалось бы продать акции по более высокой цене, то я получила бы прибыль от этой сделки.
— Конечно, если продать не удастся, дело может осложниться, — предупредил Джордж.
— Не беспокойтесь, мне все удастся, — сказала я. — Я и не знала, что можно таким путем зарабатывать деньги.
— Есть много разных способов, если знаешь, как приняться за дело, — подмигнув, сказал он.
Я купила акции Рэнди по рыночной цене в понедельник. Во вторник Пирс возвратился из Нью-Йорка, и вечером я отправилась к нему. Выходя из лифта, я услышала, как он разговаривает по телефону, и задумалась над тем, как мне поступить дальше. Обычно в таких случаях я раздевалась, чтобы быть наготове к тому моменту, когда он закончит разговор, но, учитывая, что я планировала как следует его обчистить, правильно ли было вести себя так, как прежде?
Или, называя вещи своими словами, следует ли мне поиметь его в постели, прежде чем поиметь его в финансовом смысле?
И я решила последний раз получить от него удовольствие на всю катушку, чтобы было о чем вспомнить. В тот вечер я чувствовала себя в отличной форме и была полна энергии. Мысль о том, что мне предстоит нанести ему блестящий завершающий удар, возбуждала меня, и мне хотелось отпраздновать это событие, получив плотское удовольствие.
Я вошла в спальню, сбросила с себя одежду и откинула одеяло. Нажав кнопку, я открыла зеркальный потолок и улеглась, внимательно вглядываясь в свое отражение. Мне скоро должен был исполниться двадцать один год, и тело мое все еще было изумительно прекрасно. Но долго ли еще это продлится? На подходе были новые шестнадцатилетние девочки, да и лицо мое, возможно, уже примелькалось… Да, я приняла правильное решение.
Вошел Пирс, на ходу сбрасывая одежду.
— Вот и умница, малышка. Люблю, когда все для меня готово заранее.
Он бросился на постель.
— Поездка была потрясающей. Я наголову разбил своих конкурентов, а, как тебе известно, такие победы превращают меня в настоящего тигра.
— Должно быть, это захватывающее чувство? — спросила я, задумчиво глядя на него.
— Захватывающее? Его трудно описать. Это самое великолепное возбуждающее средство в мире. Боже мой, как ты мне была нужна в тот момент! Но ничего, теперь ты здесь, и уж я использую тебя по полной программе!
Он был уже возбужден и готов к действиям, и мне не хотелось гадать, возбудил ли его вид моего обнаженного тела или воспоминания о том, как лихо он разделался с конкурентами.
Все, что мы проделывали друг с другом в тот день, основывалось на чистом эгоизме с обеих сторон. Правда, он всегда был эгоистичен в сексе, и с моей стороны было глупо не заметить этого раньше. Но теперь я чувствовала себя вправе тоже быть эгоистичной. Я использовала его для собственного удовольствия, так же как он использовал меня, и, возможно, я получала особое удовольствие при мысли о том, что знаю то, чего он не знает. Мы с ним как бы поменялись местами.
Когда мы закончили, он был, казалось, немного удивлен. Я больше, чем обычно, настаивала на том, чтобы все было так, как я хочу. Однако он постарался не акцентировать на этом внимание и, издав преувеличенно удовлетворенный вздох, сказал:
— Мне этого очень не хватало. Тебе ведь тоже этого не хватало, не так ли, Хани?
— Я с нетерпением ждала твоего возвращения, — правдиво ответила я. — Дело в том, что у меня есть для тебя новости, Пирс.
— Расскажи.
— Я начала играть на бирже.
Он усмехнулся.
— Надо было сначала посоветоваться со мной. Что ты об этом знаешь?
— Я знаю достаточно, чтобы купить акции «Ханнингс».
Усмешка немедленно исчезла с его лица.
— О каких акциях «Ханнингс» ты говоришь? Единственный человек, у которого есть акции «Ханнингс»… Где ты их купила?
— У Рэндольфа Беррика. Все пять процентов, — спокойно сказала я.
Пирс замер на мгновение, сверля меня взглядом, потом неожиданно издал такой оглушительный победоносный клич, что мне пришлось закрыть уши руками.
— Ах ты, моя маленькая красавица! Ты заполучила акции Беррика? Все пять процентов? Ты гений! Как ты догадалась, что мне они нужны?
— Может быть, я этого не знала, — сказала я, рассерженная его предположением. — Возможно, я приобрела их для себя.
Он разразился громким смехом.
— Вот насмешила так насмешила! — Однако, заметив мой сердитый взгляд, он оборвал смех. — Ну, ну, не дури. Ведь ты собираешься продать их мне, не так ли?
— Да. Для этого я их и приобрела.
Он с облегчением вздохнул.
— Вот и хорошо. А то я уже начал тревожиться.
— Ты встревожишься куда больше, когда узнаешь кое-что еще, — пообещала я.
— Ага, я понял. Ты хочешь немного заработать на сделке. Что ж, это справедливо. Я заплачу пять процентов сверх рыночной стоимости. Не забудь, я умею быть щедрым.
— Ошибаешься, ты, презренный скряга.
— Что ты сказала?
— Я хочу получить вшестеро больше, чем рыночная стоимость акций.
Он попытался снова расхохотаться, но, должно быть, прочел что-то в моем взгляде и занервничал.
— Ты это говоришь серьезно?
— Я говорю серьезно, — сказала я.
— Но это грабеж средь бела дня!
— Нет. Это всего лишь стоимость всех моих драгоценностей, если бы они были настоящими.
Он застыл с отвисшей челюстью и не сразу пришел в себя.
— Не понимаю, как ты… как тебе удалось узнать? Ты, очевидно, что-то неправильно поняла…
— Единственный человек, который что-то неправильно понял, это ты, Пирс. Внимательно следи за моими губами и постарайся понять. Я хочу получить за эти акции их шестикратную рыночную стоимость. Учитывая, что в конце концов ты станешь владельцем «Ханнингс», это дешевая цена. И ты мне ее заплатишь.
— Будь я проклят, если заплачу. А «Ханнингс» пусть катится ко всем чертям!
— Ты тоже туда покатишься, если Налоговое управление займется проверкой твоих бухгалтерских книг.
Мне не потребовалось ничего объяснять дальше. Пирсу было известно о моих связях гораздо лучше, чем Рэнди. Однажды он даже предпринял безуспешную попытку убедить меня уговорить Леонарда помочь ему получить льготы в международных торговых сделках. Возможно, будучи большим реалистом, чем Рэнди, Пирс скорее понял, что проиграл. Но напоследок он все-таки решил попробовать поторговаться.
— Даю пятикратную рыночную стоимость.
— Шестикратную. А если будешь торговаться дальше, то она станет семикратной. Подумай об этом.
— Ладно, пусть будет шестикратная, — торопливо согласился он. — Слава Богу, что ты не занимаешься бизнесом постоянно. Иначе в Сити появилась бы настоящая Лукреция Борджиа.