— Я рад, что ты не изменилась, — сухо ответил Уоррис.
— Я изменилась будь здоров, можешь не сомневаться! — Она помолчала и задумчиво добавила: — Что тебе нужно?
— Почему мне обязательно должно быть что-то нужно?
— Брось. Со мной этот треп — «Я только хотел поздороваться» — не пройдет. Чего ты хочешь?
Он покосился на Дарио.
— Маленькая приватная беседа меня бы устроила.
Кругом царило веселье.
— Я сегодня не в настроении для серьезных разговоров. Как-нибудь в другой раз.
— У меня есть кое-что, представляющее для тебя интерес… — Он сделал многозначительную паузу. — И для твоего отца.
Что у него может быть интересного для них с Джино?
— Мне безразлично.
— Ты переменишь свое мнение, как только узнаешь, что это.
— В таком случае хватит играть в таинственность. Выкладывай. — Она махнула рукой в сторону Дарио. — Не стесняйся, это мой брат. Можешь говорить при нем.
Уоррис внимательно присмотрелся к угрюмому блондину. Он давно его заприметил — еще когда они рядом сидели за стойкой. Уоррис даже подумал: не актер ли он? И если да — не согласится ли сняться в порнухе? Слава Богу, что он удержался и не спросил.
— В мои руки попал киносценарий. Это история жизни твоего отца. Может, ему было бы интересно познакомиться, прежде чем я запущу съемки?
Лаки зевнула.
— Ну так и пошли его отцу — тебе никто не мешает. — Она заметила в толпе Косту и помахала ему рукой. — До свидания, Уоррис. Было приятно повидаться, — и она, не взглянув на Уорриса, отчалила, оставив его в обществе Дарио.
— Черт!
Дарио почувствовал: за этим что-то кроется. Возможно, ему все-таки удастся прищучить сестру. Он не знал, как именно, но намеревался это выяснить. Поэтому протянул Уоррису руку.
— Я — Дарио Сантанджело. Может быть, я смогу быть вам полезен?
За все время Лаки почти не видела Марко. Редкая улыбка через весь зал, пара взглядов — и все. Он тоже работал: заботился об удобствах гостей, распространял обаяние, присматривал за всем.
Когда ее представили певцу Аль Кингу, Марко, как по мановению волшебной палочки, оказался рядом и мягко, но настойчиво увел ее к столику Энцо. У Аль Кинга была известная репутация, у нее — тоже. Лучше держать их подальше друг от друга.
Не прошло и пяти минут, как Аль Кинга окружили поклонницы. Лаки не преминула отметить: Марко обеспечил ему весь спектр — брюнетка, рыжая, блондинка. Он привык действовать наверняка. Мог бы не стараться. Как бы ни были привлекательны звезды, она не любила спать с ними. Они словно делают вам одолжение, заталкивая в вас свой жалкий член — предмет вожделения миллионов женщин. Как правило, жалкий член нуждался в усиленной стимуляции и вообще имел бледный вид — особенно крупным планом.
По одну сторону от Энцо сидела блондинка, которую он привел с собой, а по другую — полногрудая девица, привлекшая его внимание уже здесь, на банкете.
— Ну, ты довольна? — тепло спросил он Лаки.
— О лучшем нельзя было и мечтать!
— Отлично. Отлично. — Энцо наклонился и прошептал ей на ушко: — Знаешь, кого притащил с собой этот ублюдок Краун?
Она машинально повернула голову. За столиком Рудольфо Крауна шло пьяное веселье.
— Кого?
Энцо скорчил гримасу.
— Может, не стоит сейчас портить тебе настроение?
— Кого?
— Близнецов Кассари.
Лаки похолодела.
— Не может быть.
Он все так же ласково спросил:
— Ты обвиняешь Энцо Боннатти во лжи?
— Нет-нет, я не это имела в виду. Просто не могу поверить, что он мог так поступить.
— И тем не менее он это сделал. Это безнадежный идиот. А может, ему и вправду ничего не известно. Придется познакомить его кое с какими фактами из жизни этих типов.
Близнецы Кассари. Сыновья Пинки Банана от первого брака. Лаки никогда их не встречала и не собиралась. Их отец убил ее мать. А Джино разделался с Пинки. Она вытянула это из Косты. Да и Энцо рассказывал…
— Как они посмели переступить порог моего отеля? Сейчас же прикажу вышвырнуть их вон!
— Пусть остаются. Вечер почти закончился. Стоит ли портить себе кровь из-за какой-то дряни? Не беспокойся, они здесь больше не появятся, я лично позабочусь об этом. Предоставь это мне.
Она поцеловала его в щеку.
— Спасибо, Энцо, — и еще раз посмотрела на Рудольфо Крауна. Грязная свинья! Он точно заслуживал, чтобы его кастрировали!
В четыре часа утра банкет все еще был в разгаре. Но Лаки почувствовала: можно уходить. Она разыскала Косту и шепнула:
— Я иду спать. Грандиозный праздник, правда?
— Фантастика!
— Тебе бы тоже не помешало выспаться.
— Я должен буду описать Джино все от начала и до конца. Уйду только после того, как закроется дверь за последним гостем.
Джино. Джино. Джино. Чертов Коста — вечно напоминает ей!
— Конечно, — холодно сказала она. — Развлекайся. Завтра увидимся.
Она поднялась в персональном лифте на верхний этаж. Буги молча сопровождал ее, проверяя каждое помещение. После того как она водворилась в свои апартаменты, он удалился в свою каморку. Его поселили отдельно, но если он зачем-либо понадобится, Лаки достаточно нажать одну из многочисленных расположенных в стратегических местах кнопок, и он за считанные секунды будет здесь.
В ее мозгу проносились мысли. Зачем Рудольфо привел в отель близнецов Кассари? Что было нужно Дарио? Правильно ли она поступила, отфутболив Уорриса?
Лаки сбросила с себя и швырнула в угол туфли от Шарля Журдена и поставила долгоиграющую пластинку. Мартин Гей, «Что происходит?». Обволакивающая, чувственная музыка заполнила комнату, помогла Лаки расслабиться.
Долго еще ждать Марко? Пять минут? Десять? Ну, уж никак не больше.
Она ловким движением руки расстегнула сзади крючок на платье, и оно упало к ее ногам. Лаки отнесла его в спальню и достала взамен свою самую любимую рубашку из хлопка, которую носила десять лет назад и изредка надевала до сих пор. Марко часто видел ее в этой рубашке — только не в последние годы…
В ванной она тщательно смыла следы косметики, сняла украшения, энергично расчесала длинные черные волосы и заплела аккуратные косички. Теперь ей можно было дать четырнадцать лет. Умытая и неприбранная, она стала ждать человека, которого любила все эти годы.
Когда Марко постучался в дверь, Лаки была уже готова.
— Почему ты так долго?
— Я опоздал только на пятнадцать минут. Эй! — воскликнул он. — Что ты с собой сделала?
Лаки ухмыльнулась.
— Перевела стрелки на много лет назад. Нравится? Ты видишь меня такой, какая я на самом деле.
Он выглядел смущенным. Это уже не та чувственная красота, которая так подействовала на него этой ночью. Давно он не видел ее юной девушкой!
— Господи, ну ты прямо как маленькая, детка!
— Так вы меня оба называли — ты и Джино.
Он совсем ошалел.
Она, подбоченившись, стояла перед ним — длинные загорелые ноги слегка расставлены, голова немного склонилась набок, опасный блеск в черных глазах…
— Эй, мистер, хотите поиграть в доктора?
Он рассмеялся.
— Ты сошла с ума. Заставляешь меня чувствовать себя развратным старикашкой.
— Продолжай в том же духе. Развратничай. Сегодня — ночь исключений. Больше их не будет — пока ты женат.
— Лаки… — Он взял ее лицо в ладони и прильнул к губам. Она ответила, вложив в свой поцелуй все десять лет страстной любви. Ее язык неистово исследовал его рот: губы, зубы, небо… Лаки почувствовала, как твердеет от страсти его плоть.
— Пусть это исключение запомнится навсегда, — прошептала она.
Они продолжали целоваться. Затем его руки медленно скользнули вниз, к грудям. Он бережно гладил их через ткань рубашки, исследовал их очертания, нащупал и потеребил соски.
— Как хорошо, — пробормотала Лаки. — Ах, как хорошо!
— Можешь повторять это, сколько захочется.
— Я и собираюсь.
Он расстегнул на ней рубашку, но не снял, а просто забрался под нее руками.
— Ты сводишь меня с ума! — выдохнула Лаки. — Давай скорее разденемся и ликвидируем очаг напряженности.
— Ради Бога, я не дантист!
— Господи, Марко! Я не могу больше терпеть. Десять лет ждала!
Он превратился в вихрь. Лаки не успела опомниться, как он, сбросив все с себя, перекинул ее через плечо, швырнул на королевское ложе и овладел ею с таким неистовством, что она испугалась за его здоровье.
И вдруг этот страх за здоровье покинул ее. Больше ничто не имело значения. Она так быстро и интенсивно кончила, что чуть не умерла от наслаждения. И он тоже — с рыком страсти. Оба с головы до пят покрылись потом. Обоим стало весело.
— Больше никогда не приглашай меня к себе, — сказал Марко. — Видишь, куда это ведет?!
— Туда, где мне и хочется быть! — Лаки приподнялась на локте и впилась в него взглядом. Он сильно загорел; на груди чернели волосы. Она тихонько потеребила их пальцами.
— Знаешь, сколько я об этом мечтаю? Имеешь хоть малейшее представление?
Он с улыбкой покачал головой.
Она приблизила лицо, и ее губы с легкостью перышка запорхали по его груди, соскам, животу, добрались до пениса — тот моментально начал выказывать признаки жизни. Лаки не торопилась взять его в рот.
— А ты, Марко? Давно меня хочешь? Когда ты повсюду возил меня девочкой, ты уже вожделел к моему юному телу?
— Ты была самой большой сумасбродкой из всех, кого я знал. Занозой в заднице.
Она забрала член в рот и слегка куснула. Марко испугался.
— Эй!
— Не бойся, — с невинным видом произнесла Лаки. — Я его не откушу. С чего бы такие ужасы?
Он сел, сграбастал ее в охапку и снова начал целовать. Говоря по совести, раньше она никогда не получала удовольствия от поцелуев. С Марко все было по-другому. Кончик его языка дарил ей несказанное наслаждение, а когда он добрался до сосков, Лаки почувствовала, что возносится в рай. Слова любви рвались наружу, но она знала: нужно подождать. Он все еще женат. Черт возьми! Просто в голове не укладывается!