Последние годы отец служил при дворе, часто встречался с королём и был советником по налаживанию договорных отношений с Тасменией и укреплению дружеских отношений с другими королевствами. За что его могли подставить? Кому было выгодно, чтобы его казнили? И что в проклятой шкатулке? Когда я уже узнаю это?
Растёрла лицо ладонями и отправилась в душ…
Вышла из ванной комнаты, вытирая волосы полотенцем и вздрогнула.
Кай сидел на моей кровати и разглядывал старый альбом с рисунками.
— Почему ты больше не рисуешь? — поинтересовался он, поднимая на меня взгляд.
— Тебя не учили, что без разрешения входить нельзя? — возмутилась в ответ и стремительно к нему приблизилась. — А трогать чужие вещи? — вопросительно выгнула бровь. — Кай Герр… ты вроде Ангел, а воспитание хромает на обе ноги, — забрала альбом и захлопнула его.
Он бесцеремонно завалился на мою кровать, закинув руки за голову.
— Я помню, как ты любила рисовать, уже тогда у тебя был дар. Самый настоящий дар. Я понимал, когда люди смотрят на предмет и рисуют его, но не понимал, когда ты просто рисовала из головы. Удивительные картины, поражающие воображение…
— Они были не похожи на реальность… — произнесла тихо и села рядом. — Учитель часто ругал меня, говоря, что настоящее искусство заключается в том, чтобы передать реальность на холсте, лишь немного придав ей яркими красками фантастический образ.
Кай повернул ко мне голову и улыбнулся.
— Твои рисунки не были похожи на что-то реальное и знакомое нам, но именно поэтому были такими удивительными. Они словно показывали другой мир…
— Что ты забыл в моей комнате? — спросила, прочистив горло.
— Ты долго плескалась, время ужина, — он поднялся и посмотрел на меня. — В халате пойдёшь?
Тихо захныкала и накрыла лицо подушкой.
— Не хочу никуда идти… я вообще…
Кай упёрся коленом в матрас и наклонился ко мне, убирая подушку.
— Что с тобой? Всё ещё не пришла в себя?
Вздохнула и потёрла лоб.
— Я запуталась. Не знаю, как жить дальше и что делать, кем я хочу стать, на кого можно положиться? Я ничего не знаю, никому не могу доверять.
Кай обхватил мой подбородок пальцами и крепко сжал, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Мне можешь. Поняла? — жёстко произнёс он и резко отстранился. — Собирайся, после ужина прогуляемся.
Недоумённо моргнула и стала одеваться. Наконец можно не носить форму, юбки и платья. Могу откопать в вещах свои старые милые штаны и кофту. Какое облегчение.
…за столом сидела мать.
Лицо бледнее обычного, словно специально выбеленное пудрой. Высокий кружевной ворот платья, закрывает шею. Ажурные рукава облегают изящные руки… светлые волосы собраны на затылке и лишь несколько прядей, будто бы случайно выбиваются из причёски и спадают на лицо.
«Красивая…» — подумала я и спустилась.
— Лорд Герр, мама… — вежливо поздоровалась, проигнорировав насмешливую улыбку ангела, который не собирался дожидаться остальных и приступил к трапезе.
Мать подняла на меня равнодушный взгляд и расстелила на коленях салфетку.
— Ты в хлев собралась или ужинать с семьёй? Что за нелепый вид? В твоём гардеробе мало платьев?
Улыбнулась в ответ и села за стол.
— Твоими стараниями, слишком много, но я предпочитаю удобство и комфорт, а не показательную роскошь.
— Мария, — неловко улыбнулся лорд Герр и взял в руки приборы. — Мы же дома… какая разница в какой одежде садиться за стол? Пусть Виктория отдохнёт, ей и так досталось…
— Я переживаю, что мою непутёвую дочь никто не возьмёт в жёны, девушка должна всегда выглядеть подобающим образом.
Кай усмехнулся и отбросил вилку: та звякнула о край тарелки и оставила на белой скатерти жирный след, но видимо, его это нисколько не волнует.
— Кажется, леди Нэлл, вам не терпится выдать дочь замуж. Или просто отправить подальше? Вы ведь ни перед чем не остановитесь, раз готовы были отдать Викторию старому графу Роделику?
Лорд Герр и я одновременно поперхнулись.
— Ты что творишь?.. — зашипела негодующе, впившись в Кая пристальным взглядом, но он не смотрел на меня, даже не шелохнулся. Золотая радужка глаз угрожающе мерцала.
— Мария?.. — севшим голосом произнёс лорд Герр. — Это правда?
Мать равнодушно промокнула уголки губ салфеткой.
— Давай не станем обсуждать это за столом.
Лорд Герр сокрушённо вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Мы ведь договорись, — разочарованно вымолвил он с болью глядя на мою мать. — Как ты могла принимать подобные решения в одиночку?
Кай самодовольно усмехнулся.
— Не переживай так отец, если леди Нэлл так не терпится избавиться от дочери, я могу жениться на Виктории.
— Не смешная шутка, — процедила и пнула Кая ногой под столом.
— Эй? — притворно возмутился он, продолжая веселиться. — За что ты бьёшь своего будущего мужа?
— Ну всё!.. — зарычала я, вскакивая. — Сейчас я тебе обломаю крылья!
Кай подскочил следом и кинулся вон из столовой, нагло смеясь. Хмыкнула, остановившись, и повернулась к лорду Герру.
— Прошу прощения, Аэрон. Кай просто дразнит меня.
— Ничего, — на удивление тепло улыбнулся Аэрон. — Присядь ненадолго, у меня есть важная новость.
Мать заинтересованно наклонила голову набок.
Кивнула и опустилась на стул рядом с лордом. Он взял в руку бокал с красным вином, сделал глоток и взволнованно вздохнул.
— В следующую субботу у тебя назначена аудиенция с Его Величеством, в шесть вечера.
— Но у нас в субботу бал, — обескуражено вымолвила, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась. — Спасибо вам большое, Аэрон. Вы очень много сделали для меня, даже не знаю, как вас отблагодарить…
Мужчина накрыл мою ладонь двумя руками и слегка сжал.
— Ничего, Виктория, это меньшее, что я могу для тебя сделать, и буду счастлив сделать ещё очень и очень много, только скажи.
— Спасибо, — улыбнулась и отправилась искать Кая.
Вышла в сад и вдохнула свежий прохладный воздух полной грудью. Подняла взгляд в небо, улыбнулась и побрела в нашу беседку.
— Что это? — не поняла я, увидев разложенный мольберт.
Кай резко повернулся, держа в руках холст и банку, в которой стояли тюбики с масляной краской.
— Ты должна начать рисовать.
— Не помню, чтобы кому-то задолжала, — усмехнулась и тронула рукой установленную лампу, которая ярко освещала мольберт.
— Ты хорошо подготовился.
— Вики… — Кай взволновано облизал губы и положил хост с красками на лавку. Шагнул ко мне и обхватил мои плечи ладонями. — То, что произошло в академии…
— Всё уже хорошо… — выдохнула тихо, ощущая, как заходится сердце. — Нет больше причин волноваться…
— Есть. И будут, — на лице Кая дрогнули желваки. — Ты сказала, что не знаешь, куда тебе двигаться дальше… Просто делай то, что любила больше всего, то, что всегда приносило тебе радость. Следуй за своей мечтой.
— Но у меня больше нет мечты, — улыбнулась грустно.
Кай сглотнул и приподнял мою голову за подбородок.
— Тогда позволь быть рядом, пока не обретёшь её вновь, — глухо прошептал он и накрыл мои губы своими…
Глава двадцатая
Секундное замешательство, словно Кай даёт мне возможность подумать и принять решение. Охвативший тело трепет не даёт мне долго раздумывать: обвиваю шею ангела руками, привстаю на носочках и приоткрываю губы…
Кай мгновенно прижимает меня к себе за талию, другой рукой зарывается в волосах и жадно целует, словно изголодавшись, словно больше ничего в жизни не нужно. Ничего не важно…
Наше прерывистое дыхание сливается в унисон. Хриплые вдохи кажутся слишком громкими. Слишком пошлыми… боюсь, нас услышат, но биение сердца заглушает мысли…
— Вики… — нежно шепчет Кай и целует в уголок губ.
Меня потряхивает от нахлынувших эмоций, в груди разгорается пламя… даже открыть глаза не в состоянии.
Послышался ласковый смешок и снова поцелуй, на этот раз в подбородок. В щёку. В лоб. В плечо…
— Не позволяй мне так много… — глухо шепчет Кай, обнимая меня и прижимая так сильно, что кажется трещат рёбра. — Я ведь могу не остановиться…
— Ты задушишь меня… — сипло стону в ответ, распахивая веки.
Кай усмехается и снова целует меня в лоб.
— А теперь рисуй.
— Шутишь? — прочистив горло поинтересовалась. — Сначала лишил меня рассудка, а теперь — рисуй?
Кай сел на лавку и вытянул ноги.
— Хотя бы попробуй, — загадочно улыбнулся и добавил. — Хочу, чтобы эта ночь не кончалась…
Обескураженно выдохнула и взяла холст. Ладно… если для него это так важно, так важно, чтобы я начала рисовать, я начну.
— Ничего не обещаю, — предупредила раздражённо.
— И не нужно, — отозвался он. — Главное, ты согласилась, и я снова могу любоваться тобой.
— Кай… — выдохнула, готовя палитру. — Мы же были детьми, неужели ты всё запомнил, что с нами случалось? Неужели серьёзно воспринял то, что происходило в детстве?
Кай сел ровнее и уставился вдаль.
— Ты была ребёнком, а я всегда был на три года старше. Всё, что тогда происходило, было самым счастливым для меня временем. После ухода матери… я замкнулся в себе, перестал доверять даже собственному отцу, казалось, никому нельзя верить, — он поднял на меня взгляд и усмехнулся. Даже в полумраке его золотые глаза ярко светились и мерцали. Никогда не привыкну. — А потом в доме появилась ты. Шумная, вздорная, вредная… ты не оставляла мне шанса продолжать замыкаться в себе. Я закрывался, но ты выводила меня из себя одной своей выходкой, а потом… я просто не понял, когда стал получать удовольствие оттого, что ношусь за тобой, желая наказать, а ты, смеясь, удираешь. Поэтому, да, эти воспоминания очень важны для меня.
— Вот это да… — протянула растерянно и взяла кисточку. Хотелось съязвить, но я сдержалась. Нечасто Кай открывается перед кем-то, обнажает свои чувства, и я должна ценить то, что открылся он именно мне. — А не принесёшь мне разбавитель?