Этот видение еще долго преследовало отца впоследствии, и когда он выпивал с друзьями, всегда рассказывал про черный корпус с надписью Sony.
Домой отца привезли на носилках: полтела покрывал гипс. Восстанавливался он долго и тяжело. Переживал за здоровье, за друзей и пассажиров, которых подверг опасности, за свое будущее и будущее семьи. Мама каждую ночь плакала на кухне: Данила слышал ее приглушенные всхлипывания, но не утешал. В доме поселилась беда, и из радостного, веселого и счастливого он разом превратился в унылое болото.
После восстановления отца хотели отправить на пенсию или даже уволить, но потом пожалели и перевели в глубинку.
Что испытывал Данила, когда вместо центра России оказался в глуши, никого не интересовало. Семья и без его страданий тяжело переживала последствия опрометчивого поступка отца. Мальчик потерял всех старых друзей, родную школу, а тут еще и посадили рядом с длинной и страшненькой девчонкой, с которой сразу отношения строились по принципу — не подходи, а то к-а-а-а-к двину!
Правда, Золотарева потом оказалась неплохой соседкой: списывать давала, прикрывала, если к доске вызывали, помогала с задачками. А когда в секцию волейбола вместе записались, но и вообще дружить начали.
А потом Наташка влюбилась.
Когда, в какой момент это произошло, Данила не знал. Только вести она себя стала иначе: стеснялась, глаза прятала, при случайном прикосновении заливалась краской до ушей. Он сначала ничего не понял, а когда сообразил, в чем причина, даже обрадовался.
Ему тоже как-то незаметно Наташка начала нравиться как девушка. Она к тому времени очень похорошела. Такой красоткой стала! Куда-то пропала щуплая, нескладная фигурка. Нос туфелькой не вызывал уже никакого раздражения и даже казался пикантной особенностью ее лица. Пухлые губы, за которые Наташку иногда звали губошлепкой, вдруг стали очень привлекательными.
Демин часто ловил себя на мысли, что смотрит на них, не отрываясь, а потом чувствовал, как оживал в штанах и существовал по своим, биологическим законам непослушный орган.
Если бы не то проклятое письмо, может, он и решился бы подойти к Золотаревой.
Когда он увидел записку, подброшенную в подарок на День Святого Валентина, ему даже в голову не пришло, что это может быть признание в любви. В их классе учился Серега Зиновьев, парень симпатичный, но наглый. Он рано начал использовать свою привлекательность, ни одной хорошенькой девочки не пропускал.
Не раз подкатывал он и к Золотаревой. Может, ему девушка нравилась, или он не желал принимать, что не всех одноклассниц его красота прельщает, но прохода ей не давал. Да только Наташа смотрела на Зиновьева, как на досадную помеху: и не ссорилась, и знаки внимания не принимала.
Не успел Демин конвертик из подарочной кружки достать, как его выхвалил Серега. Сначала сам прочитал, а вечером Наташку на всю школу ославил. Приревновал, видимо, ее.
Данила так себя ругал за мозги недозрелые, за то, что постеснялся Золотареву защитить, чтобы лицо перед дружками не потерять. Думал, велика беда! Посмеялись над ней, и что? Не сахарная, не растает. Но обернулось все по-другому, увы. На другой день Наташка пропала. Говорили, что заболела, но в школу так и не вернулась. Сколько раз впоследствии Демин хотел узнать адрес Наташи, навестить ее, извиниться, но никак не мог решиться, а потом и время было упущено.
Данила повернулся на другой бок и открыл глаза. Он так и не понял, спал или предавался воспоминаниям. Зато спокойные полчаса помогли привести мысли в порядок.
— Что я здесь делаю? За какими призрачными мечтами и надеждами гоняюсь? Уже в Москве было ясно, что Золотарева меня не желает видеть. А помогать тем более не станет. Хватит ерундой заниматься. Домой!
Он достал чемодан и начал собираться. Покидав вещи и банные принадлежности, он достал телефон, чтобы заказать билет на самолет. Однако свободных мест ни на один рейс не оказалось.
Демин подошел к окну, потом вышел на балкон. Горячий воздух сразу опалил легкие. Кожа, привыкшая к прохладе номера, на мгновение покрылась мурашками.
— Как здесь люди живут? Нет, в таком пекле работать невозможно!
Демин передернул плечами и вернулся в номер. Он не представлял, как можно принимать серьезные решения, когда мозги плавятся. Движения от жары становятся замедленными, пот заливает глаза, и накатывается такая лень, что выходить из помещения не хочется. Не зря арабы не работают, а живут за счет наемников.
Демин держал в руках телефон, смотрел на экран, соображая, кому позвонить. Набрал номер помощника.
— Данила Александрович? — удивился Сергей. — Что случилось?
— Ничего, просто посоветоваться хочу. Знаешь, Серега, кажется, с Золотаревой ничего не получится. Вернее, получится, но на укрощение этой строптивой больше времени требуется, чем у меня есть.
— Чем она вам не угодила?
— Она опять от меня сбежала. Я решил больше не испытывать судьбу. Возвращаюсь домой. Хотел сегодня улететь, но билетов нет. А ты где?
— А аэропорту, жду объявления на посадку. Через час вылетаю в Магадан.
— Молодец. Я скоро к тебе присоединюсь. Если не получится спасти компанию, пойду к Порохову на поклон. Может, генеральным директором оставит. Так хотя бы смогу людей своих защитить, да и дело в чужие руки передавать не придется.
— Верное решение. Глядишь, и обойдемся малой кровью. Я как раз новости края просматриваю, вроде тихо.
— А ты думаешь, Порохов на всех углах кричать будет, что хочет захватить строительную компанию?
— Нет, но все равно информация в желтую прессу просачивается, а в каждой «утке» есть доля правды, сами знаете. Данила Александрович, если не секрет каким боком Золотарева относится к Порохову?
— Если честно, то никаким. У Наташки в школе подружка была, не разлей вода, что называется. Вот эту подружку мне и надо разыскать.
— А кто она? Ой! Данила Александрович! Подождите! Только что на ютубе вашу Золотареву видел.
— В смысле? Ролик рекламный? Так я и сам его видел. Вспомни, именно по этому ролику мы в Москву и приехали, чтобы с Наташкой встретиться.
— Нет! Ролик из Дубая! Кто-то из туристов выложил. Я только что в новостях на него наткнулся. У вашей подруги все в порядке?
— Не знаю, — растерянно пробормотал Демин. А что там, в ролике?
— Подождите секундочку…
Демин включил громкую связь и ринулся в ванную. Что — то случилось с желудком. Он вдруг сжался в комок и вытолкнул остатки кофе. Данила еле успел добежать до туалета. На лбу появилась испарина. Демин чувствовал, как капли пота заливают глаза. Он резко встряхнул головой, встал с колен и умылся.
Приступ прошел так же быстро, как и начался. Вытирая лицо полотенцем, он услышал, как его зовет Сергей.
— Что там? — коротко спросил Демин.
— Странная история. Золотареву ограбили. Съемку сделал кто — то из очевидцев буквально пять минут назад и сразу выложил в интернет.
— Рассказывай!
— Звука нет, только картинка. В коридоре отеля стоит толпа людей перед дверью номера и все о чем-то говорят. Ваша Золотарева с растерянным лицом всех слушает, но не отвечает. Есть люди в форме горничных отеля, а также полиция.
— Полиция? Случайно табличку с номером комнаты не видно?
— Да, хорошо. 6524.
— Все. Удачного полета.
Демин отключился телефон, пригладил пятерней мокрые волосы и выбежал из номера.
17. Зло караулит повсюду
Зло караулит повсюду
Сзади стоял Демин.
Наташа отпрянула, побледнела, а потом почувствовала, как тело охватил озноб. Сначала закололи кончики пальцев, от них мурашки побежали вверх, к голове, и стянули кожу под волосами. И вот уже горло пережато спазмом, а воздух со свистом вырывается из легких.
Что произошло дальше, никто не понял. Внешне спокойная туристка, только что без эмоций разговаривавшая с полицией, внезапно изменилась в лице. Молнией, как разъяренная пантера, она бросилась на рослого мужчину, который подошел к ней сзади.
— Это ты виноват! Сволочь! Сволочь! Зачем ты снова появился в моей жизни?
Наташа с размаха ударила Демина кулаками в грудь. Тот растерялся от неожиданности, но не сопротивлялся, и даже создавалось впечатление, как потом рассказала Марина, что он не заметил яростной атаки женщины. Данила смотрел по сторонам, кого-то выглядывая, и крутил головой, чтобы не попасть под удар острых ногтей, нацеленных ему в глаза.
Наташа колотила кулаками по груди, плечам, а если он уворачивался, то по спине, и злобно выплевывала слова:
— Тебе больно? Мне ещё больнее! Паразит! Сволочь! Провались ты!
Марина охала и хватала Наташу за руки, но та будто сошла с ума. Толпа глазеющих на них людей росла. Открывались двери в соседних номерах, и в коридор выглядывали испуганные туристы, которые не понимали, что происходит.
Наконец Демин увидел то, что искал. Он решительно, как досадную помеху, отодвинул Наташу и бросился к молодому немцу, стоявшему чуть поодаль.
— А ну, убери телефон, пока я тебя пальцы не сломал! Не снимать! No foto! No video!
Данила выхватил из рук юноши телефон и отключил видеосъемку, которую шустрый турист, как потом выяснилось, транслировал в режиме онлайн на ютуб.
— No foto! No video! — еще раз резко повторил Демин.
Он протянул представителю администрации, длинному и худому мужчине, которого мысленно окрестил Карандашом, телефон и показал, что имел в виду. Тот удивленно поднял брови, охнул, а потом быстро заговорил по-английски, обращаясь к немцу. Молодой человек досадливо хмыкнул, выхватил смартфон из рук администратора и заскочил в лифт, который только что, как по заказу, открылся.
Марина и полицейские в этот момент успокаивали разбушевавшуюся Золотареву. Они схватили ее за руки, но Наташа, ничего не замечая вокруг, ринулась следом за Деминым и все норовила достать его ногой, пиналась и брыкалась, пока не повисла без сил. Ее рот скривился, губы задрожали, а по щекам, пылающим от злости, покатились слезы.