-Не выходи из машины, пока я не разрешу, - рычу я, вставляя магазин в “Узи". “Ты поняла это, Тара?”
-Да, - выдыхает она.
-Хорошо. Схватив ее сзади за шею, я притягиваю ее к себе, прижимаясь губами к ее губам для еще одного быстрого поцелуя. Затем, с трудом поднявшись на ноги, я толкаю дверь и вылезаю наружу.
Пикап остановился под углом в нескольких автомобильных корпусах позади нас, и трое нападавших собрались на дальней стороне кузова, поливая нас пулями. Четвертый мужчина неподвижно обмяк на переднем пассажирском сиденье.
Я укрываюсь за задним колесом и выпускаю очередь за полуавтоматической очередью по багажнику машины, целясь в головы придурков, торчащих над ободом их машины. У этих идиотов не хватило ума убедиться, что их засада не произойдет в чертово полнолуние, и теперь мы вовлечены в гребаную игру в "Бей крота". Моя пуля попадает в парня, который находится дальше всех от меня, и он отскакивает назад. Двое других быстро пригибаются. Я продолжаю стрелять, вскакиваю и бегу к пикапу.
Я на полпути к своей цели, стреляю в парня, сгорбившегося у заднего бампера, когда другой громила обходит капот грузовика, его пистолет направлен на меня. Ощущение жжения разгорается в моей руке, когда пуля попадает мне чуть ниже плеча. Не сбавляя шага, я перекладываю "Узи" в правую руку и поворачиваюсь лицом к стрелявшему, как раз в тот момент, когда он спотыкается и падает на землю.
Халле-гребаная-луджа. Ригго наконец пришел в себя и решил присоединиться к перестрелке.
Я разворачиваюсь и продолжаю движение к пикапу, в то время как за моей спиной раздаются непрерывные выстрелы, поскольку Ригго обеспечивает огневое прикрытие. Еще одно чертово чудо. Парень, должно быть, практиковался, потому что обычно он ни хрена не умеет стрелять. Его техника заставила бы истеричную женщину побегать за своими деньгами, потому что обычно он посылает пули во все стороны. Как будто количество, а не точность важнее. Я ТСК. Современные гребаные дети.
Последний оставшийся стрелок прячется за грузовиком, когда я обхожу его спереди. Это водитель, сжимающий пистолет. Поскольку я осыпаю пулями с одной стороны, а Ригго делает то же самое с другой, ублюдок прижат к земле, и ему некуда бежать.
-Брось свое оружие, - рявкаю я, целясь ему в центр головы. “ Тогда поднимайся. Медленно.
Мужчина не двигается, просто смотрит на меня, нахмурив брови в виде буквы V. Не думаю, что он понял, что я сказал. Или, может быть, я не тот, кого он ожидал?
-Пистолет, ” повторяю я, указывая дулом. - Брось его.
Его взгляд устремляется вправо от меня, где один из его мертвых товарищей распростерт на земле. Слабый щелчок взводимого курка эхом отдается с моей незримой стороны. Я нажимаю на спусковой крючок, попадая водителю между глаз, и разворачиваюсь как раз в тот момент, когда раннюю ночь прорезает еще один выстрел. Парень, которого я считал мертвым, вместо этого полулежит, схватившись обеими руками за кровоточащую шею. Кровь бьет фонтаном. Выброшенный пистолет лежит на асфальте рядом с ним.
Сукин сын. Час назад мысль о том, что Ригго спасет мне жизнь, показалась бы смешной.
-Отличный выстрел, - кричу я позади себя, целясь в умирающего мужчину. Малышу определенно стало лучше.
-Что ж, спасибо тебе, дорогая.
Моя голова резко поворачивается к задней части грузовика. Где моя жена стоит посреди дороги, направляя пистолет на ныне мертвого стрелка.
Глава 14
-Может, ты перестанешь ерзать? рявкаю я.
Тихое ворчание - единственный ответ, который я получаю.
Закатив глаза, я продолжаю дезинфицировать плечо Сатаны. К счастью, пуля только задела его, и на рану не потребуется больше пары швов. Какой позор.
-До сих пор не могу смириться с тем, что ходячее бедствие спасло тебе жизнь, да? Я поднимаю глаза и встречаюсь с прищуренным взглядом Артуро.
Освещение в его ванной великолепное, оно освещает каждый угол его красивого лица. Мне нравятся мужчины с острыми скулами, и они выглядят так, словно высечены из зазубренного камня. И это не единственные его черты, которые кажутся скульптурными. Его рубашка полностью расстегнута, а бока свободно свисают, и его точеные грудные мышцы выставлены на всеобщее обозрение. Всего в нескольких дюймах от моего лица. Достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его кожи.
Как будто этого было недостаточно, парень щеголяет гребаной восьмизарядной упаковкой. Восьмизарядная упаковка! Я думал, это всего лишь миф. Предоставьте самому дьяволу искажать мою реальность. Это действительно позор, что кто-то настолько потрясающе красивый является таким раздражительным придурком.
-Ну? Я подталкиваю. “ Так вот почему ты ворчал последний час? Я полностью понимаю. Должно быть, это ужасный удар по твоему огромному эго, дорогая.
Еще одно ворчание, за которым следует фырканье. Возможно, у него пересохло в горле после всех этих криков. Пока мы ждали прибытия кавалерии, мне пришлось выслушать его яростную тираду. Прямо там, посреди пустынной дороги.
Все прошло так хорошо, как я и ожидал, с заброшенным странным мячом. Много, Ты что, с ума сошел? Несколько, Что, черт возьми, на тебя нашло? За этим последовало неожиданное: Ты мог пострадать! Я серьезно сомневаюсь, что последнее было вызвано какой-либо реальной заботой о моем благополучии. Сатана, вероятно, просто разозлился из-за того, что ему пришлось объяснять Драго мою внезапную имитацию швейцарского сыра. Если до этого дойдет. Но этого не произошло, так что теперь мне приходится иметь дело с капризным медведем.
Он смягчился и отдал мне свою куртку, когда заметил, что я дрожу от холода. Это было довольно удивительно, учитывая время. Я подумал, что, поскольку он был в ударе, он также отчитал бы меня за то, что я в очередной раз забыл захватить пальто. Он этого не сделал. Но он недвусмысленно сказал мне, что с этого момента он переводит Семью в режим “повышенной готовности" и что мне никуда не разрешат выходить без охраны. Затем он замолчал и больше не произнес ни слова. Ни пока его люди нападали на нас, ни во время всей нашей поездки домой. На самом деле это немного нервировало.
Я отвожу взгляд и дергаю за ткань его рубашки. “ Тебе нужно наклониться. Я не могу дотянуться до...
Артуро обхватывает меня здоровой рукой за талию и сажает на столешницу в ванной.
-Думаю, это тоже работает. Вооружившись иглой и ниткой из аптечки первой помощи, я сосредотачиваюсь на разрыве в его плоти. - Ты уверен, что у тебя нет местных анестетиков?
Вместо ответа он хватает бутылку виски, которую ранее оставил рядом с раковиной, и делает большой глоток прямо из бутылки. Полагаю, это объясняет обход кухни перед тем, как мы поднялись наверх.
Делая глубокий вдох, я зажимаю края раны и вонзаю иглу в его плоть. Он даже не вздрагивает.
-Твой брат учил тебя стрелять? Его низкий голос в тесноте ванной комнаты почти пугает меня.
“О, так ты сейчас со мной разговариваешь?” Я поднимаю бровь. “Да, Драго научил меня. Ты учил своих сестер?
-Конечно, нет. Женщинам не следует обращаться с огнестрельным оружием.
- “Женщинам не следует обращаться с огнестрельным оружием”, - говорю я, насколько мне нравится его голос. - Господи, послушать тебя.
Он снова хмыкает, и мышцы его челюсти напрягаются.
Я едва могу сдержать смех. Что бы он подумал, если бы узнал, что Сиенна почти так же хорошо обращается с оружием, как я? Должна ли я сказать ему? Просто чтобы еще немного побеспокоить его?
Мой взгляд скользит по правому предплечью Артуро. Рукав его рубашки разорван в нескольких местах и пропитан кровью. Он поранился, прикрывая меня руками, когда разлетелось заднее лобовое стекло. Никто из моих знакомых, кроме моего брата, не захотел бы этого сделать. Ради меня. Подвергали себя опасности, чтобы спасти меня. Конечно, не неудачники, с которыми я встречалась раньше.
-Это сделано. Я завязываю нитку, как учил меня Кева, и киваю в сторону его правой руки. “Давай теперь посмотрим на эти порезы”.
-Все в порядке.
Я пожимаю плечами. “ Неважно. Если попадет инфекция и у тебя начнется гангрена, врачи просто отрубят тебе руку. Но я думаю, это не проблема, поскольку у тебя обе руки, верно?
Его глаза превращаются в щелочки, когда он смотрит на меня. Этот дьявольский взгляд гипнотизирует меня, когда он медленно снимает рубашку и бросает ее на пол. Затем он протягивает руку, кладя ладонь на зеркало позади меня.
В моем горле внезапно пересыхает, но я пытаюсь сглотнуть, чувствуя себя почти опьяненной его близостью. Желание обнять его и прислониться лбом к его груди сокрушительно. Мне нужен этот контакт. Нужно почувствовать его сердцебиение. Нужно убедиться, что он ... не мертв.
Опасность, грозившая мне во время той погони и перестрелки, была практически ничем по сравнению с опасностью, которой он добровольно подвергся. Сразиться с четырьмя вооруженными людьми. В одиночку! Подальше от укрытия нашей машины. Идиот!
У меня чуть не случился гребаный сердечный приступ, когда я смотрел, как Артуро бросается к нападавшим. Он что, думает, что он неуязвим? Чертов супергерой? Крики Ригго, чтобы я спускался, были бессмысленны. Я не мог отвести глаз от бесстрашного дурака. Не мог пошевелиться, не мог вздохнуть. Слишком, блядь, испугался, что пуля найдет его. Он пробежал сквозь их град. И тогда я увидел это. Удар и его легкий рывок, когда одна из них пронзила его.
Вот тогда мое сердце перестало биться. Когда воздух покинул мои легкие. Когда беззвучный крик разорвал мою голову, пока я, наконец, не осознала, что он все еще движется. Все еще приближается. Все еще стрелял. Был все еще жив.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от нелепого желания уткнуться носом в его теплую широкую грудь, я заставляю себя сосредоточиться на его руке.
-Черт возьми, Артуро, - выдыхаю я, уставившись на кровавое месиво, которое является его предплечьем.
-Просто сбрызните дезинфицирующим средством и заверните. Порезы неглубокие.