Бедность не способствовала улучшению внешности. Я не только не мог позволить себе приличную стрижку и ходил с огромной непокорной кудрявой копной, мама также сердилась на то, что я слишком быстро вырастал из школьной формы, так что для экономии она начала покупать мне одежду на три размера больше. Мой пиджак был слишком длинный, а брюки слишком мешковатыми, ботинки болтались на ногах. Я был клоуном. И, конечно, по закону Мерфи, в тот год, когда мама начала покупать одежду на вырост, я перестал расти. Так что теперь я никогда не дорос бы до своей клоунской одежды, так и должен был оставаться клоуном. Единственная вещь, которая мне нравилась в себе, – я был высоким. Но даже при этом я был нескладным и неуклюжим. Гусиные лапы. Большая задница. Ничего хорошего.
После страданий от сердца, разбитого на День святого Валентина Мэйлин и красивым, очаровательным Лоренцо, я выучил ценный урок о свиданиях. Я узнал, что классные парни получают девушек, а смешные парни общаются с классными парнями и их девушками. Я не был классным парнем, поэтому у меня не было девушек.
Я очень быстро понял эту формулу и знал свое место. Не приглашал девушек на свидание, у меня не было девушки. Я даже не пытался. Для меня попытка завести девушку означала бы нарушение привычного порядка вещей.
Мой успех как парня из школьного буфета отчасти обеспечивался тем, что меня принимали повсюду, а меня принимали повсюду, потому что я был никем. Я был покрытым угрями клоуном с гусиными лапами в шлепающих ботинках. Я не был угрозой для парней. Я не был угрозой для девушек. В ту же минуту, как я стал бы кем-то, я рисковал перестать быть желанным как никто.
Между тем о красивых девочках уже говорили. Популярные парни уже застолбили их. Они говорили: «Мне нравится Зулейка». И ты знал, что, если ты попробуешь завести какие-нибудь отношения с Зулейкой, будет драка. В целях выживания умным решением было – стоять на обочине, подальше от беды.
В «Сэндрингхэме» одноклассницы обращали на меня внимание в единственном случае: когда они хотели, чтобы я передал письмо горячему парню-однокласснику. Но я знал одну девушку по имени Джоанна. Мы с Джоанной всю нашу жизнь периодически учились в одной школе. Мы вместе были в начальной школе «Мэривейл». Потом она перешла в другую школу. Затем мы вместе были в средней школе «Эйч-Эй-Джек». Она опять перешла в другую школу. Наконец, мы вместе были в «Сэндрингхэме». Потому мы и стали друзьями.
Джоанна была одной из популярных девочек. Ее лучшей подругой была Захира. Джоанна была красивой. Захира была потрясающей. Захира была цветной, капской малайкой. Она выглядела, как Сальма Хайек. Джоанна любила общаться и целовать мальчиков, так что все парни были в нее влюблены. Захира, несмотря на свою красоту, была застенчивой, так что мальчиков за ней бегало не так много.
Джоанна и Захира всегда были вместе. Они были на класс младше меня, но если говорить о популярности, они были на три класса выше меня. Но я проводил с ними время, потому что знал Джоанну, потому что между нами было то, что мы были вместе в разных школах. Возможно, вопрос о свиданиях с девочками передо мной даже не стоял, но разговаривать с ними я мог, я знал, как заставить их рассмеяться. Люди любят смеяться, а девочки, к счастью для меня, были людьми. Так что в этом смысле я мог на них положиться.
Но ни в каком другом. Я знал это, потому что, как только они переставали смеяться над моими шутками и историями, они говорили: «Итак, как ты думаешь, как бы мне заставить Дэниела пригласить меня на свидание?» Я всегда четко знал свое место.
Внешне я внимательно культивировал свой статус смешного, не представляющего опасности парня, но в душе я был невероятно увлечен Захирой. Она была такой красивой и такой забавной. Мы проводили время вместе и замечательно разговаривали. Я все время думал о ней, но никогда в жизни не мог подумать, что достоин встречаться с ней. Говорил себе: «Я буду влюблен в нее всегда, и это все, что когда-нибудь может быть».
В определенный момент я решил разработать стратегию. Решил стать лучшим другом Захиры и оставаться с нею друзьями до тех пор, пока не придет время пригласить ее на бал выпускников. Имейте в виду, мы в то время были в девятом классе. До выпускного бала оставалось еще три года. Но я решил разыграть длинную партию. Я думал: «Так, надо только выждать время». Ведь именно так происходило в фильмах, верно?
Я видел американские фильмы про старшую школу. Ты долго ошиваешься рядом, как дружелюбный хороший парень, а девушка встречается с кучей красивых ребят, а потом однажды она оборачивается и говорит: «А, это ты. Всегда ты. Ты – тот парень, с которым я была все это время».
Я был невероятно увлечен Захирой.
Она была такой красивой и такой забавной.
Мы проводили время вместе и замечательно разговаривали.
Я все время думал о ней, но никогда в жизни не мог подумать, что достоин встречаться с ней.
Таков был мой план. Он был беспроигрышным.
Я при любой возможности проводил время с Захирой. Мы разговаривали о мальчиках, тех, которые нравились ей, и тех, которым нравилась она. Я давал ей советы. Однажды она связалась с одним парнем, Гэри. Они начали встречаться. Гэри входил в группу популярных, но был немного стеснителен, но ведь и Захира входила в группу популярных и тоже была застенчива. Так что его друзья и ее подруги подтолкнули их друг к другу, словно при договорном браке. Ей совсем не нравился Гэри. Так она мне сказала. Мы говорили обо всем.
Как-то раз, сам не знаю как, я набрался смелости и попросил у Захиры номер ее телефона, что в те времена было большим делом. Ведь это не то, что номера сотовых телефонов, когда у всех есть номера всех – для обмена сообщениями и прочего. Это был городской телефон. В ее доме. Где могли ответить ее родители.
В один из дней мы болтали в школе, и я попросил: «Ты можешь дать мне номер телефона? Может быть, я как-нибудь тебе позвоню, и мы поговорим дома». Она согласилась, и мой мозг взорвался. Что???!!!! Девочка дает мне номер телефона???!!! С ума сойти!!! Что я делаю??!! Я очень нервничал. Никогда не забуду, как она диктовала мне цифру за цифрой, а я записывал их, стараясь унять дрожь в руке. Потом мы попрощались и разошлись по классам, а я думал что-то вроде «Так, Тревор. Держи себя в руках. Не звони ей сразу». Я позвонил ей в тот же вечер. В семь. Она дала мне номер в два. Вот каким хладнокровным я был. Парень, не звони ей в пять. Это слишком очевидно. Позвони ей в семь.
Я позвонил ей домой тем вечером. Ответила ее мама. Я сказал: «Могу я поговорить с Захирой?» Мама позвала ее, она подошла к телефону, и мы поговорили. Примерно час. После этого мы стали разговаривать чаще, в школе, по телефону. Я никогда не говорил ей о своих чувствах. Никогда ничего не предпринимал. Ничего. Я всегда слишком боялся.
Захира и Гэри разошлись. Потом опять сошлись. Потом опять разошлись. И снова сошлись. Они один раз поцеловались, но ей это не понравилось, так что больше они не целовались. Потом они совсем порвали друг с другом. Все это время я выжидал удобного момента. Я видел, как популярный Гэри терпит фиаско, а я все еще остаюсь хорошим другом. Так, план работает. Мы приближаемся к выпускному балу. Осталось всего два с половиной года…
Потом мы разошлись на зимние каникулы. В день, когда мы вернулись, Захиры не было в школе. На следующий день она тоже не пришла. И через день. Наконец, я нашел на школьном дворе Джоанну.
– Привет, где Захира? – спросил я. – Она уже несколько дней не приходит. Заболела?
– Нет, – ответила она. – Тебе никто не сказал? Она ушла из школы. Она сюда больше не ходит.
– Что?
– Да, она ушла.
Моей первой мыслью было «Вау, ладно. Вот так новость. Надо позвонить ей, чтобы все узнать».
– В какую школу она перешла? – спросил я.
– Ни в какую. Ее папа получил работу в Америке. Во время каникул они переехали туда. Они эмигрировали.
– Что?
– Да. Она уехала. Она была такой хорошей подругой. Мне действительно жаль. Тебе тоже жаль?
– Ну… да, – сказал я, пытаясь все осознать. – Мне нравилась Захира. Она была действительно классной.
– Да, ей тоже было очень грустно, потому что она была так увлечена тобой. Она всегда ждала, что ты пригласишь ее на свидание. Ладно, мне пора идти в класс. Пока!
«Так, Тревор. Держи себя в руках.
Не звони ей сразу». Я позвонил ей в тот же вечер.
В семь. Она дала мне номер в два.
Вот каким хладнокровным я был.
Она убежала, а я, потрясенный, остался стоять. Она выдала мне за один раз так много информации. Во-первых, Захира ушла из школы, во-вторых, она уехала в Америку. Наконец – я все это время нравился ей.
Меня словно ударило тремя последовательными, разбивающими сердце волнами, каждая следующая больше предыдущей. В голове проносились мысли о всех часах, проведенных в разговорах на школьном дворе, по телефону, о том времени, когда я мог бы сказать: «Захира, ты мне нравишься. Ты будешь моей девушкой?» Восемь слов, которые могли бы изменить мою жизнь, если бы я только осмелился произнести их. Но я не осмелился. А она уехала.
В КАЖДОМ КРАСИВОМ РАЙОНЕ ЕСТЬ ОДНА БЕЛАЯ СЕМЬЯ, которой на все наплевать. Вы понимаете, о какой семье я говорю. Они не ухаживают за своей лужайкой, не красят забор, не чинят крышу. Их дом – дерьмо. Мама нашла такой дом и купила его, вот каким образом черной семье удалось прокрасться в такой белый район, как Хайлендс-Норт.
Большинство черных, проникающих в белые предместья, переезжали в такие места, как Брэмли или Ломбарди-Ист. Но по какой-то причине мама выбрала Хайлендс-Норт. Он был пригородным районом, полным магазинов. Там жил преимущественно рабочий класс. Не богатые, но платежеспособные представители среднего класса. Дома довольно старые, но местечко – привлекательное для жизни.