Новая музыка «работает» на вечеринках только тогда, когда люди знают, как под нее танцевать. Бонгани решил, что нам нужны танцоры, которые показывали бы людям движения к тем песням, которые мы играли. Так как мы проводили наши дни, не занимаясь ничем, кроме прослушивания компакт-дисков и разучивания танцевальных движений, наша уличная команда уже знала все песни. Они-то и стали нашими танцорами. И, несомненно, лучшим, красивейшим и элегантнейшим танцором нашей команды был сосед Бонгани, Гитлер.
Гитлер был моим хорошим другом, и боже, как этот парень танцевал! От него невозможно было оторвать взгляд. Он обладал гибкостью и подвижностью, отрицающими законы физики: представьте медузу, если бы она могла ходить по земле. Он также был невероятно красивым, высоким, стройным и мускулистым, с красивой гладкой кожей, большими зубами и отличной улыбкой, он всегда смеялся. И все, что он делал, – танцевал. Он приходил утром, врубал хаус или хип-хоп и целый день оттачивал движения.
В районе все знали, кто был лучшим танцором в команде. Он словно был символом нашего статуса. Когда ты беден, у тебя нет автомобилей или красивой одежды. Но лучший танцор привлекает девушек, так что это – тот парень, с которым хотелось бы общаться. Гитлер был нашим парнем. Устраивались вечеринки с танцевальными конкурсами. Приходили ребята со всего района и приводили своих лучших танцоров. Мы всегда брали Гитлера, и он почти всегда побеждал.
«Я собираюсь сделать перерыв на год и уехать в Европу». Вот что говорили белые дети.
А я говорил: «Я тоже собираюсь сделать перерыв на год. Я собираюсь сделать перерыв на год и отправиться в тауншип.
Ошиваться на улицах».
И именно так я и сделал.
Когда мы с Бонгани планировали выступление наших танцоров, не возникало вопроса, кто будет главной звездой. Мы строили вокруг Гитлера все выступление. Я разогревал зрителей несколькими песнями, потом выходили танцоры и исполняли пару номеров. Как только они понимали, что праздник по-настоящему начался, то расходились и образовывали полукруг вокруг сцены с промежутком сзади, откуда выходил Гитлер. Я ставил «Let’s Get Dirty» Редмана и подогревал толпу еще больше. «Вы готовы? Не слышу вас! Покричите, чтобы я вас услышал!» Зрители начинали кричать, а Гитлер выпрыгивал в центр полукруга, и толпа слетала с катушек.
Гитлер выделывал свои штучки, а парни окружали и подбадривали его. «Давай, Гитлер! Давай, Гитлер! Давай, Гитлер! Давай, Гитлер!» А так как это был хип-хоп, ребята делали такую вещь, когда ты вытягиваешь перед собой руку с растопыренными пальцами и двигаешь ею вверх и вниз под ритм. «Давай, Гитлер! Давай, Гитлер! Давай, Гитлер! Давай, Гитлер!» Вся толпа безумствовала, тысяча людей на улице выкрикивала, вскидывая вверх руки: «Давай, Гитлер! Давай, Гитлер! Давай, Гитлер!»
Гитлер – имя, конечно, необычное. Но для ЮАР оно таким уж небывалым не является. Отчасти это объясняется тем, как многие черные выбирают имена. Черные выбирают свои традиционные имена с большой осторожностью. Для них имена имеют глубоко личное значение. Но с колониальных времен и все дни апартеида от черных в ЮАР требовалось, чтобы у них были не только традиционные, на своем языке, но и английские или европейские имена, то есть имена, которые могли произнести белые. Так что у тебя было английское имя, традиционное имя и фамилия. Моя мама – Патрисия Номбуйисело Ной.
В девяти из десяти случаев европейское имя выбиралось наобум, бралось из Библии, заимствовалось у голливудской знаменитости или известного политика, мелькавшего в новостях. Я знал ребят, названных в честь Муссолини и Наполеона. И конечно, Гитлера.
Жителей западных стран это шокирует или смущает, но на самом деле это тот случай, когда Запад пожинает то, что посеял. Колониальные силы разделили Африку, заставили черных работать и не дали им нормального образования. Белые не говорят с черными. Так откуда черным знать, что происходит в мире белого человека? Из-за этого многие черные в ЮАР на самом деле не знают, кем был Гитлер.
Мой дедушка думал, что «гитлер» был армейским танком, который помогал немцам побеждать в войне. Потому что именно это он понял из того, что слушал в новостях. Для многих черных южноафриканцев история войны заключалась в том, что был кто-то по имени Гитлер, и он был причиной того, что союзники проигрывали войну. Этот Гитлер был таким сильным, что в какой-то момент черным пришлось отправиться помогать белым людям воевать с ним. А если белому человеку пришлось унизиться и попросить черного помочь с кем-то воевать, этот кто-то должен быть сильнейшим парнем всех времен.
Так что, если ты хочешь, чтобы твоя собака была сильной, назови ее Гитлером. Если ты хочешь, чтобы твой ребенок был сильным, назови его Гитлером. Вот поэтому шансы на то, что у вас есть дядя по имени Гитлер, велики. Все очень просто.
Я знал ребят, названных в честь Муссолини и Наполеона. И, конечно, Гитлера.
Жителей западных стран это шокирует или смущает, но на самом деле это тот случай, когда Запад пожинает то, что посеял.
В «Сэндрингхэме» нам рассказывали о Второй мировой войне больше, чем обычным черным детям в тауншипах, но только в общих чертах. Нас не учили критически мыслить о Гитлере, антисемитизме и холокосте. Нам, например, не рассказывали о том, что создатели апартеида были большими поклонниками Гитлера, что реализованная ими расистская политика была частично заимствована у расистской политики Третьего рейха. Нас не учили думать о том, как Гитлер связан с тем миром, в котором мы жили. Нас вообще не учили думать, точка. Нам рассказывали только о том, что в 1933 году Гитлер вторгся в Польшу, в 1941 году он вторгся в Советский Союз, а в 1943-м сделал что-то еще. Это были просто факты. Запомните их, напишите на контрольной и забудьте.
Надо иметь в виду и следующее: имя Гитлер не оскорбляло черных южноафриканцев, потому что Гитлер не был худшим из того, что могли представить себе черные южноафриканцы. Каждая страна считает, что ее история – самая важная, и это особенно касается Запада. Но если бы черные южноафриканцы могли вернуться назад во времени и убить одного человека, это был бы не Гитлер, а Сесиль Родс. Если бы жители Конго могли вернуться назад во времени и убить одного человека, это был бы не Гитлер, а бельгийский король Леопольд. Если бы индейцы могли вернуться назад во времени и убить одного человека, это, вероятно, был бы Христофор Колумб. Или Эндрю Джексон[13].
На Западе я часто встречаюсь с людьми, которые настаивают, что холокост, без всяких сомнений, был самым большим зверством в истории человечества. Да, он был ужасен. Но я часто задумываюсь: если взять зверства в Африке, например в Конго, насколько ужасающими были они?
Единственное, что отличает африканцев от евреев, так это то, что у них нет документальных подтверждений. Нацисты тщательно вели записи, делали фотографии, снимали фильмы. И вопрос действительно сводится к этому. Жертвы холокоста поддаются счету, потому что Гитлер их считал. Было убито шесть миллионов человек. Мы все можем увидеть эти цифры и по-настоящему ужаснуться.
Но если знакомиться с историей зверств против африканцев, вы не увидите никаких цифр, только предположения. Предположению труднее ужаснуться. Когда португальцы и бельгийцы занимались разграблением Анголы и Конго, они не считали, скольких черных они убили. Сколько черных умерло, собирая каучук в Конго? Сколько на золотых и алмазных шахтах Трансвааля?
Так что в Европе и Америке Гитлер, да, является величайшим безумцем в истории. В Африке он всего лишь один из влиятельных людей из исторических книг. За все то время, что я провел, общаясь с Гитлером, я ни разу не задал себе вопрос: «Почему его зовут Гитлер?» Его звали Гитлер, потому что его мама назвала его Гитлером.
Как только мы с Бонгани ввели в наши диджейские выступления танцоров, мы приобрели мгновенную популярность. Мы назвали нашу группу «Черный и белый парень». Наших танцоров мы назвали «Парни-антилопы». Нас начали приглашать повсюду. Успешные черные родители переехали в предместья, но их дети все так же хотели вечеринок в кварталах и не теряли связи с культурой тауншипов, так что они приглашали нас на свои вечеринки. Молва расходилась. Вскоре мы все чаще и чаще выступали в предместьях, встречаясь с белыми, играя для белых.
Мы знали одного парня из тауншипа, его мать участвовала в создании культурных программ для школ. В Америке они бы назывались «программами равноправия». Они появлялись по всей ЮАР, так как предполагалось, что мы должны узнать друг о друге и объединиться в эту эпоху после апартеида. Мама парня спросила нас, не хотим ли мы сыграть на дне культуры в одной из школ в Линксфилде – богатом предместье к югу от «Сэндрингхэма», где жил мой приятель Тедди. Там должны были быть самые разнообразные танцы и музыка, и все должны были сплотиться, отдыхать и быть культурными. Она предложила заплатить, и мы, конечно, согласились. Она прислала нам информацию о времени и месте и название школы: «Школа царя Давида». Еврейская школа.
Жителей западных стран это шокирует или смущает, но на самом деле это тот случай, когда Запад пожинает то, что посеял.
Белые не говорят с черными.
Так откуда черным знать, что происходит в мире белого человека? Из-за этого многие черные в ЮАР на самом деле не знают, кем был Гитлер.
В день мероприятия мы забронировали микроавтобус, загрузили свое снаряжение и отправились. Когда мы приехали, то ждали в дальнем конце школьного актового зала и смотрели на тех, кто выходил на сцену перед нами. Это были различные группы, выступавшие друг за другом: танцоры фламенко, греческие танцоры, традиционные зулусские музыканты.
Потом вышли мы. Нас представили как «Hip Hop Pantsula Dancers», южноафриканских би-боев. Я огляделся и увидел, что зал был забит еврейскими детьми в их ермолках, готовыми повеселиться.