Обычная мужская баня — веник, пиво, бильярд. Но было одно обязательное условие: игра в карты на деньги по-крупному. Он мне сам рассказывал о том, что у него была задача выигрывать каждую субботу в бане не менее 50 тысяч долларов — чтобы имелись наличные на карманные расходы, ибо все другие деньги лежали на счетах, прибавляя в процентах. Удача в картах — штука тонкая, но Бородину каждую субботу везло именно на 50 тысяч и больше. Думаю, это была такая завуалированная форма «благодарности» от земляков-якутов, которых он сделал жителями столицы при должностях. В открытую, может, и неловко давать было, а проиграть в карты благодетелю десятку-другую «зелени» — ну, бывают с каждым неудачи… А о том, что деньги у них водились немалые, все в Москве знали: эти якуты, если не было налички, могли где-то и алмазами расплатиться, вытащив кулек из кармана.
Но сколько веревочке ни виться… Близкой к панике была реакция кремлевских олигархов в январе 2001 года, когда Бородина, ставшего к тому времени государственным секретарем Союза России и Беларуси, задержали в США по судебному поручению, выписанному в прокуратуре Швейцарии в рамках расследования причастности компаний Mabetex и Merkata Trading к подкупу высокопоставленных российских чиновников (эту скандальную историю журналисты тогда окрестили «кремлингейт»). Бородин пытался изобразить из себя дипломата, утверждал, что он приглашен на инаугурацию Джорджа Буша-младшего. Но там самый распоследний полицейский знает, что иностранцев американские президенты на свою инаугурацию никогда не приглашают. Следовательно, никакого дипломатического статуса у хлыща из России нет. Было у него какое-то приглашение от местного бизнесмена, но оно — сугубо частное, и Бородина «свинтили».
Штатовский суд не стал тогда выпускать его под залог — не поверила американская Фемида, что Бородин, как обещает, явится добровольно в Женеву на допрос.
Наша элита (а лучше сказать, элитка), у многих из представителей которой рыло в пуху, стала опасаться, что информированный Бородин, не привыкший к нарам и баланде, пойдет на сделку с тамошним следствием. И тогда раскроются такие коррупционные схемы и механизмы отмывания грязных миллиардов российских коррупционеров, что и в Якутске-Мухосранске не спрячешься. Воровали тогда не так нагло и отчаянно, как стали воровать, когда «встали с колен» в XXI веке, но все равно масштабно.
Но — пронесло. Хотя счета Бородина в Швейцарии были арестованы (если правильно помню, 27 миллионов долларов на них было) и ему пришлось провести два месяца в американской и швейцарской тюрьмах, потом его все же выпустили под залог в 3 с лишним миллиона долларов. Подумаешь, цена нескольких «брюликов»… А в 2002 году швейцарская прокуратура вообще закрыла дело, и Бородин отделался «мелким» штрафом в размере 175 тысяч долларов. Правда, ему для этого пришлось отказаться от тех 27 миллионов долларов — он ничего внятного не мог сказать следствию о происхождении этих денег, и они ушли в бюджет Швейцарии. Да не страшно: у Пал Палыча эти деньги не последними были, говорят, и другие счета имеются — в банках Германии, США и прочих стран.
Потрясший Россию и высшие властные круги «кремлингейт» продемонстрировал, что наши скандалы — самые крутые в мире, куда там США с их мелочовкой. Когда Бородин «замутил» все эти схемы, было организовано некое АО «МЭС» («Международное экономическое сотрудничество»). Затрудняюсь сказать, что там было от экономики, но деньги крутились вокруг этой конторы гигантские, даже по меркам хамоватой российской коррупции.
Между «МЭС» и Павлом Бородиным были особые отношения (на ресурсе compromat.ru об этом подробно писали). Швейцарская компания «Мабетекс» в конце 90-х была лишь денежным каналом. А откуда взялись все те сотни миллионов долларов? «МЭС» являлась спецэкспортером и партнером Управления делами президента, которое возглавлял Бородин. Ему следователи грозили задать главный вопрос: куда делись деньги от экспорта нефти, предназначенные для реконструкции Кремля и других федеральных программ? По мнению швейцарского следователя Дево, расследовавшего дело, цена вопроса была увесистой — около 1,5 миллиарда долларов США. Следователь хотел, чтобы Бородин объяснил, куда делись эти деньги. Ничего тот не смог объяснить.
Скорее всего, Бородин изначально знал, что деньги от продажи нефти могут и не поступить на счета Минфина, остаться за границей, никто не будет задавать вопросов, а Минфин будет молчать. Так оно и вышло. Ни в 1997-м, ни в 1999 годах Министерство финансов РФ не имело официальной информации о том, куда, кому и по какой цене экспортировалась нефть компанией «МЭС». А тем временем Бородин тряс подбородками, утверждая в бесчисленных интервью, что не потратил «ни копейки народных денег» на реконструкцию Кремля. Но именно народные деньги, из государственного бюджета, и тратились на все проекты этого человека.
То есть классическая схема «русского экспорта» в пользу небедных: труба качает нефть за кордон под предлогом дальнейшего вставания с колен Отчизны, а вырученные деньги оседают в офшорах и на личных швейцарских счетах «патриотов».
Как умеющий в нужное время в нужном месте сказать нужные слова, прилетев после ареста из Женевы в Шереметьево и спускаясь по трапу, Бородин, всхлипывая по-бабьи, произнес на телекамеры пламенный спич: спасибо, дескать, Владимиру Владимировичу — только благодаря ему «откинулся с кичи» в загнивающей Швейцарии.
А на память о той истории самому Владимиру Владимировичу остались интерьеры Кремля, отреставрированные «титаническими усилиями» Бородина. Я в очень хороших отношениях с нашим замечательным художником Ильей Сергеевичем Глазуновым, и он мне с болью рассказывал, во что силами «реставраторов-откатчиков» превратилось внутреннее убранство Кремля. Почти всё делалось по его эскизам, и Илья Сергеевич, как добросовестный и дотошный человек, лично старался контролировать работы. Но что художник с итальянско-бородинскими строителями мог сделать…
Глазунов столкнулся с вопиющей халтурой: хоть госбюджет и потратил миллиарды, но всё исполнялось косо, криво, наспех, кое-как. Для Бородина главным критерием была скорость — чтобы продемонстрировать Ельцину, какой он хваткий и быстрый работник. Что-то потом, конечно, подмазали-подклеили, но осадок остался. И в карманах у Бородина — скорее всего, тоже.
Вот точно так же — там подмажем, там доклеим, там заплатку поставим — Бородин и «рулил» Союзным государством. Я во многих интервью белорусским СМИ на вопрос, что можно сделать для повышения эффективности Союза России и Беларуси, отвечал всегда одно: не будут развиваться ни союзная экономика, ни социальная сфера, ни финансовая, пока у руководства этим государственным образованием стоит казнокрад и жулик, которого весь мир заслуженно считает сверхкоррумпированным чиновником. Бородина нужно было лишать руководящих функций сразу после того, как он вернулся из швейцарской тюрьмы.
Впрочем, Союз едва жив не только из-за Бородина. Моя мечта: чтобы наши сырьевые гиганты-монополисты оказались под европейским эмбарго на поставки, и тогда они вынуждены будут повернуться лицом к России и Беларуси, к своим людям. «Газпром» же — национальное достояние, вот пусть прибыль от наших общих недр на нацию и тратит.
На хорошее дело денег не жалко. В свое время, занимаясь возрождением фестиваля «Славянский базар», мы с композитором Игорем Крутым подарили президенту Беларуси Александру Лукашенко баян «Мир» работы тульских мастеров — он обошелся в 10 тысяч долларов. Ну, вот захотелось нам Батьке приятное сделать — и подарили, не считаясь с ценой. А бывает так, что люди вроде бы делают благое дело, но все равно как-то неестественно это выглядит, расчет просматривается.
Чета Бородиных слывет благотворителями. Этого у них не отнять, конечно. Они патронируют детские дома, да и сами стали активными усыновителями. Правда, по некоторым из этих фактов (чтобы не задевать интересов детей, они же не виноваты, не стану деталей и имен приводить) просматривается корыстная заинтересованность Бородиных. Ведь у нас многодетным семьям и квартиры побольше выделяют, и другие меры материальной поддержки практикуются. Вот и усыновляют некоторые своих племянников, чтобы не «двушку», а «четвертушку» законно получить от государства…
Я, будучи депутатом Госдумы, являлся попечителем Тульского дома ребенка, дружил с директором. Однажды она мне звонит:
— Александр Васильевич, к нам приезжает Валентина Александровна Бородина, везет подарки для детишек, будет банкет, много гостей приглашено — приезжайте!..
Приехал. Жена Бородина подарила детям поролоновые кубы для активных игр. Телекамер, чтобы освещать событие, пригнали много — наверное, столько же, сколько этих кубиков было. И банкет хороший состоялся в завершение. Казалось бы, доброе дело сделано Бородиными, а какое-то неприятное послевкусие у меня осталось.
Еще один человек, про которого меня часто спрашивают, интересуясь, каковы сейчас наши отношения, — это Олег Сосковец. С ним меня тесно свела судьба. И он во время нашей совместной работы был для меня авторитетом: отлично образованный, квалифицированный руководитель, самый молодой министр металлургии СССР. Затем — советник президента Казахстана, где также занимался вопросами этой отрасли. Он до сих пор, будучи председателем Союза металлургов, занимает в Москве кабинет, в котором в свое время работал Г. Орджоникидзе — председатель ВСНХ, нарком тяжелой промышленности СССР.
Сложились у нас и хорошие личные отношения. В свое время он предложил мне быть крестным отцом его внука Димы. Отец Феофан, совершавший таинство в храме в Барвихе, спросил у деда:
— Олег Николаевич, а ты сам-то крещеный?
— Нет, батюшка.
— Надо это исправить. Александр Васильевич, согласен быть крестным отцом и Олега Николаевича тоже?
— А ничего, что я моложе крестника на полгода?
— Для Бога это значения не имеет…
Крестный отец — это не только подарки на праздники, он обязан оказывать крестнику помощь в духовной жизни, ну и поддерживать его в повседневной. Крестный несет ответственность за крестника перед Господом. И поэтому на вопрос об отношениях с Сосковцом я всегда отвечаю: он — мой крестник, поэтому пусть останется на его совести все то, что произошло после нашей отставки. В детали я вдаваться не стану.