Время было такое, вся правоохранительная система менялась на ходу. Ельцин требовал результата: давайте сюда коррупционеров! И борьба шла за закрытым занавесом, главным было — отстранить от управленческих функций высокопоставленных казнокрадов. А они меру почти утратили. Если у Касьянова было прозвище «Миша — два процента», то того же Шохина можно было звать «Саша — десять миллионов»: именно столько он спокойно просил (в валюте, естественно) у бизнеса за свою подпись на документах. Это оперативным путем было добыто, а не следственным, уголовных дел никто не открывал.
Черномырдин по Шохину тогда сразу принял решение, лишь попросил меня: «Александр Васильевич, не надо только Борису Николаевичу об этом рассказывать, у него и так голова забита проблемами, зачем ему еще и это, сами разберемся…» У нас не было полномочий следствия — только оперативные функции, и надо было передавать материалы в прокуратуру или милицию. Там развалили бы все, что угодно. Поэтому и увольнение нечистого на руку руководителя считалось хорошим результатом. Кстати, никто из выявленных нами коррупционеров в суд не подал на нас, потому что они знали: доказательств — выше головы.
Нынешним силовикам, казалось бы, все карты в руки: законодательная база, материальная база несравнимы с тем, что было у нас 20 лет назад. Но в сегодняшней избушке — свои погремушки. Правоохранители погрязли в бизнесе. В силовых структурах идет борьба кланов за влияние, в том числе и на финансовые потоки, и на центры принятия решений. ФСБ борется с МВД, СК — с Генпрокуратурой, а все вместе они — с «ястребами» в Кремле и с Кадыровым. На все это сверху взирает президент, не очень-то вмешиваясь: наверное, думает, что это система сдержек и противовесов. Но это называется по-другому: банка с пауками.
Ельциным рулили дочь и Чубайс, а его преемник Путин всегда подчеркивал, что он — самостоятельный в решениях. Хотя на старте его карьеры как главы государства на него влияла, и значительно, та же «семья» — Таня Дьяченко, Юмашев, Волошин и Березовский, потом даже из-за рубежа. Это было заметно по его действиям, по робости, которую он демонстрировал, когда дело касалось каких-то деталей, имеющих отношение к бизнесу ельцинской «семьи». Ну а получив «взад» кресло от Медведева, он начал демонстрировать, что «пакт» с «семьей» можно считать расторгнутым — он слово сдержал, бизнес-интересы семьи соблюл, безопасность обеспечил и теперь может быть свободен.
Моя книга «От рассвета до заката. Послесловие» вышла в 2004 году, о Путине я там практически ничего не писал. Думаю, и его моя книжка мало интересовала. Но вот семейка испытывала сильное любопытство: нет ли там у Коржакова каких-нибудь чемоданов компромата на них? Я сдал в печать текст в 2003-м и узнал, что «семья» копию рукописи уже заполучила. Убедились, что ничего нового криминального там нет, но все равно на всякий случай дали команду, и магазины (кроме двух) книжку продавать поначалу отказались без объяснения причин. Равно как и меня пускать для представления книги читателям.
Ну да я привык уже к тому, что «благодарная» «семейка» старалась навредить мне везде, куда только могла дотянуться. Используя и суд в том числе.
Суды в России — не исключение из общего правила «ты начальник — я дурак». Не ветвь власти, а ветка, которая болтается в зависимости от того, куда ветер сверху подует. Лишний раз рассказывать, как у нас награждают виновных и наказывают непричастных — только бумагу тратить. В любом регионе страны масса примеров, и все о них знают. Вспоминаю одну только историю, которая разворачивалась у меня на глазах — в Рязани. Там в конце 90-х — начале нулевых царило полное беззаконие, и действовала целая организованная группа, куда входили губернатор, председатель областной Думы, прокурор области, председатель СУ СК. Они объединились, чтобы сожрать первого мэра города Рязани Валерия Васильевича Рюмина. Причина обычная, из-за этого и я был уволен: Рюмин знал всю подноготную этой властной команды.
Он — подполковник-десантник, «афганец», четырежды орденоносец, его легко выбрали депутатом Съезда народных депутатов РСФСР, и мэром города Рязани он стал всенародно избранным. Когда в 1993 году Ельцин подписал указ о демонтаже памятников Ленину, только двое руководителей федерального уровня, несмотря на давление на местах, его выполнили (не хочу здесь обсуждать, хорошо это или плохо — памятники сносить). Барсуков, при полном молчании коммунистов, из Кремля убрал изваяние Ленина «в позе сидя», находившееся между 14-м корпусом и колокольней Ивана Великого. А Рюмин, единственный из российских мэров, убрал памятник вождю пролетариата в Рязани. Тоже при полном непротивлении общественности.
А потом в Рязани стал губернатором коммунист В. Любимов, и на В. Рюмина начались массированные нападки в прессе: такой-сякой, Ильича в утиль отправил. Но ничего более криминального на него накопать тогда не удалось. Рюмин учредил газету «Вечерняя Рязань» и критиковал нещадно областную власть, на волне чего был несколько раз избран депутатом. Затем губернатором области назначили (Путин) выдвиженца «Единой России» Ковалева. И верхушка региона решила уничтожить зарвавшегося «афганца». Придумывали несусветную ахинею. Дескать, Рюмин просил 2 миллиона рублей у председателя областной Думы за то, чтобы не печатать на него компромат. Посредником «назначили» персонажа, только что освободившегося из мест лишения свободы, больше свидетелей «шантажа» не было.
И вот тут мы подходим к теме суда. Местная Фемида с пониманием относилась к деятельности Рюмина, но тут, видимо, судейские чиновники получили сверху жесткое указание: Рюмин должен сидеть в тюрьме. Причем в свое время он в газете и с депутатской трибуны критиковал прокурора области (тому, на самом деле, на лесоповале было самое место). И тут организуют Следственное управление Следственного комитета, где начальником ставят того самого прокурора, а вместо него — его заместителя, такого же негодяя. Кстати, Рязань, наверное, была единственным местом в стране, где прокуратура и сбежавшее из-под ее крыла следствие сосуществовали мирно, везде между ними — лютая и грязная война.
Меня эта история задела за живое, от Рюмина мне ничего не нужно было, просто я возмутился совсем уж откровенным беззаконием. И обратился к председателю Верховного суда Вячеславу Михайловичу Лебедеву с личным конфиденциальным письмом, как рядовой военный пенсионер, с рассказом о рязанской эпопее. Но человека это, увы, не спасло — в 2015 году 65-летний В. Рюмин, инвалид, отец малолетнего и несовершеннолетнего детей, был приговорен к 7,5 года лишения свободы в колонии строгого режима. Красноречивый пример того, как судебная власть может идти на поводу у власти исполнительной и выносить приговоры, которые судьям сверху по телефону диктуют.
Точно по этой же причине в 1996 году мой иск о защите чести и достоинства к Ельцину не принял Кунцевский межмуниципальный народный суд города Москвы (подавал иск как сосед Ельцина по месту жительства). Я требовал не денег, а только публичного опровержения бреда о том, что я якобы оклеветал президента и его семью. Если бы мы жили в правовом государстве, я бы выиграл, конечно. В странах, где суд независим, он однозначно встал бы на сторону человека, который высказал свое мнение, пусть даже и о президенте. Но в России, где творится судебный беспредел, это не проходит. К слову, точно так же по надуманным и нелепым основаниям отказали в иске А. Навального к Ю. Чайке: кто такой генпрокурор, и кто такой «осужденный» оппозиционер? Они для российского суда только на словах граждане с одинаковыми правами, а на деле один гораздо «правее» другого.
Вообще, первым после моего увольнения начал пытаться «оттоптаться на Коржакове» Анатолий Собчак. Хотя эта «икона демократического движения» обязана была мне своей карьерой. И я к нему относился хорошо, с уважением, как к эрудиту, талантливому политику и оратору, способному говорить долго без бумажки. Мы много раз с ним, что называется, сиживали. Труднее всего было привыкнуть к тому, что его и без того приличное косоглазие от алкоголя усугублялось, и начинало казаться, что он смотрит по углам, но не на тебя.
У нас сложились дружеские отношения. Хотя поначалу я был не очень доволен тем, что он упросил Ельцина дать ему охрану «как себе». Людей у меня было тогда всего ничего, и резать приходилось по живому, когда ЕБН распорядился организовать охрану Собчаку. Хотя все-таки самых лучших, профессиональных, честных и надежных ребят я в Питер тогда не отдал. Набрал в 1991 году шесть сотрудников для командирования в город на Неве к Собчаку. В том числе, кстати, и Виктора Золотова, которого в 2016 году Википедия назвала «российским военным деятелем». Не знаю, как насчет военного, но «деятелем» он уже в 90-е был выдающимся…
Надо заметить, что Собчака «пробило» на охрану, когда он услышал от своего московского коллеги Гавриила Попова, что ему Коржаков безопасность организовывал. Гавриил был таким безобидным накопителем, занятым тем, что набивал подвалы своей дачи, безвкусной и огромной, импортными продуктами, маслинами, сырами, пивом в банках, вином и прочим, что положено иметь в запасе миллионеру и греку-скопидому. Путь на его дачу лежал по Внуковскому шоссе, но потом нужно было сворачивать в лес и ехать по нему около километра. Если бы там его кто-то прижучил (только вот кому это в голову могло прийти?), деваться было бы ему некуда, а его личный водитель — охрана никудышная. Ельцин распорядился: дай Гавриилу ребят…
Я подобрал двух хороших сотрудников — рослых, крепких, владевших рукопашным боем, отличных стрелков. Попов на них с восторгом снизу вверх смотрел. Много ли человеку для счастья надо? Ну и, естественно, похвастался перед заклятым другом Собчаком: со мной, мол, два громилы теперь повсюду ездят, меня даже не видно из-за них. Собчака это зацепило, и он тоже выпросил у президента охрану.
Вообще-то, я был в недоумении: зачем в Питере Собчаку охрана из Москвы, если там свой отдел «девятки» имеется, который члена Политбюро Романова охранял? Они там живут, мужики — надежные. Один Витя Смирнов по кличке Кувалда чего стоил (кулаки — как Ксюшина голова). Но Собчак заявил, что в его Отечестве пророков нет и он местным не доверяет. Хотя вот те-то как раз ни с какими хозяевами бандитского Петербурга не якшались, в отличие от некоторых их коллег. Напротив, писали мне потом недоуменные рапорты о том, что отдельные «деятели» охраны, прибывшие из Москвы ради безопасности Собчака, в открытую раскатывают по городу в компании с видными бандитами и их покровителями из мэрии.