– Не так скоро, – заговорил он. – Покажи валюту.
Оторопев от наглости, я показал ему пачку юаней. На торговца она не произвела впечатления.
– Так берешь или нет? – спрашивал он. – Всего два очка талантов – и вещь твоя!
Ну конечно! Этот тип, словно Черный Плащ, явившийся из кошмаров Стивена Кинга и по пути потерявший клюв, тоже был частью магазина, и весьма нестандартной. Он продавал особые товары, уже по два очка.
– Так что же я беру? – спросил я.
– Этого никто не знает, – уклончиво ответил он, пряча ухмылку в воротнике плаща. – Тебе решать, стоит это валюты или нет.
Я мысленно зааплодировал. Настолько элегантное решение с лутбоксами я нигде не встречал. Особый товар в каталоге, представляющий собой скрытый предмет, суть которого поймешь только после безвозвратной покупки – был и остается азартным элементом во многих игрушках планеты. Ну и неплохим способом добавить в проект элемент рулетки с уходом от налогов. Причем там может оказаться и драгоценность, и полная фигня. Впрочем – беру!
– Согласен! – Я схватил предмет, и Чертанович облегченно вздохнул.
– Твоя валюта перешла в надежные руки, – сказал он и растворился.
Доступно очков талантов: 0.
Хмыкнув, я вытащил из чехла сверток ткани. Подбросил в руке, принюхался. Ничего не понятно. Развернул и извлек необычного вида сотовый, который напоминал известные аналоги разве что габаритами. При этом он был заметно толще и не имел логотипа.
У кого, интересно, Чертанович отжал мобилу?
Сотовый внезапно зазвонил, и я его едва не выронил от неожиданности. На экране вместо обычных зеленого и красного кружков мигали два зеленых. Я провел пальцами по обоим и приложил телефон к уху.
– Это Камилла! – услышал я знакомый голос. – Пять минут прошли! Вы отсутствовали, находясь в магазине, и я оставляю вам голосовое сообщение. Насколько мне удалось выяснить, ваша попытка покинуть игру завела вас в Батискаф. Это тестовая комната хардкор-режима, выведенная из игры. Попадание в нее влечет за собой вероятность смерти в реальном мире. Вероятность рассчитывается по формуле: десять процентов плюс ваш уровень, умноженный на три. Любая попытка покинуть игру заведет вас в Батискаф. Любая внутриигровая смерть вашего персонажа также заведет вас в Батискаф. Вы так или иначе покинете игру в момент предстартового обнуления – и произойдет это также через Батискаф. Пользуясь случаем, поздравляю вас с покупкой лутбокса! Сианофон – единственное устройство в своем роде, и скоро вы разберетесь в его особенностях. Компания «Сиана» желает вам приятной игры!
Глава 9. Лайм
Карта оплаты в метро оказалась уместной – покупать проезд у НПС было выше моего самообладания. Я прошел через рамку металлоискателя, который никак не отреагировал на пистолет у меня за поясом. Похоже, не зря брал стартовый пакет версианца. Спустился вниз, сел в вагон и забился в дальний край. Окружающие цифровые люди мне казались не живее, чем их тени от ламп. В этом смысле, вероятно, я ничем не отличался от рядового пользователя московского метро.
Значит, из игры нельзя выйти.
Технически это мне представлялось невозможным. Выйти все же можно отовсюду. Выше программных решений всегда есть решения аппаратные. Если бы я только мог позвонить в реал, вызвать службу спасения себе домой, чтобы они вытащили меня из костюма! Конечно, не факт, что такой способ сработает – отсоединить нейроинтерфейс от шейного отдела позвоночника не каждый сможет без должной подготовки. Надо как минимум знать процедуру снятия шлема.
Размышляя о возможностях, я вытащил сианофон, покрутил в руках. Действительно нестандартный коммуникатор, даже в чем-то элитный. Уж моделей сотовых я в жизни повидал немало. В этом чувствовались и приятная тяжесть, и одновременно компактность, и дороговизна материалов вкупе с долговечностью. Аппарат испускал слабый кожаный запах. Такую вещь могли сделать в игре лишь в одном случае: у кого-то имелся материальный прототип.
Я сунул в слот карту памяти, и передо мной возник навигатор с четырьмя активными иконками. Шанталь, Меркуцио… Джек и Бурелом. Вот это новость! Получается, все встреченные мною игроки сумели пересечься вновь, и Шанталь добавила их себе в группу. Просто отлично, не придется мне никого искать в случае чего. А могу ли я им позвонить?
Цепляясь за идею интуитивного интерфейса, я вдавил палец в иконку Джека. Через секунду на экране сианофона возникло контекстное меню. Оно предлагало различные виды связи, и я выбрал простой звонок.
– Алло, – услышал я неуверенный голос. – Кто это?
– Джек, привет, – сказал я. – Это Арбестер.
– Арб, ты?! Как ты сумел мне позвонить? Я и сам пока не разобрался.
– Купил телефон, как ты и советовал, – ответил я, не зная, что еще тут можно сказать. – Меркуцио вывез меня из лавины, а Шанталь подлечила, так что я в норме. Вот, осваиваюсь потихоньку. А ты их сам как нашел?
– Мы с медведем поехали по маяку Меркуцио, он все еще был активен. Слушай, Арбестер, тут у нас кризис намечается.
– Не можете выйти из игры?
– Да, – подтвердил Джек. – Сам не пробовал, но Меркуцио уверяет, что не стоит и пытаться. Описал мне симптомы… короче, ситуация тревожная.
– Все верно сказал, – вымолвил я. – Не пробуйте выйти из Версианы. Я вот попробовал. И мне есть что рассказать на этот счет.
– Ты приедешь? У нас общий сбор.
– Да, скоро буду. Только сгоняю за шестым участником.
– Если ты можешь связываться с игроками через карту, то, может, тебе этому шестому просто позвонить?
Мне показалось невероятным, что до такой мысли я сам сразу не додумался.
– Джек, ты гений, – признался я. – Попробую. Думаю, получится.
– Не пропадай особо, группу не покидай. С этой игрушкой что-то неладное творится.
– Да. Скоро увидимся.
По окончании разговора я посмотрел на данные абонента и путем нехитрых манипуляций добавил Джека в телефонную книгу, сделав это и с остальными четырьмя участниками, удостоенными сомнительной чести заценить Версиану до запуска. Если это в самом деле реалити-шоу, то я даже порадуюсь, но мстить буду долго и жестоко. Пусть из меня так себе игровой журналист – связей я имею предостаточно, а уж найти тех, кто захочет потопить проект «Сиана» в первые полгода, труда не составит.
Имя шестого игрока, мне пока неизвестного, я не вписывал. Лишь набрал звонок.
Нет связи.
Конечно, могло быть, что шестой просто не купил телефон. Хотя нет, у него же есть карта. Или не по каждому устройству можно звонить. Или Иммигрантам доступны особые пакеты, мало ли. Я все забывал, что мы разбиты по группам классовых ролей, так что (сколько бы там Меркуцио ни чесал про то, что каждый отыгрывает лишь самого себя) Версиана накладывает на нас индивидуальные ограничения.
Из метро я выбрался на станции «Новогиреево», как и советовал Мерк. Карта работала исправно, мигая зеленой иконкой неизвестного игрока на Федеративном проспекте. Туда я добрался пешком, особо ни на что не отвлекаясь.
А на месте нерешительно остановился, глядя на столпившиеся машины полиции.
Поначалу мне показалось, что на мне висит то же залипание, что и совсем недавно на Меркуцио, и за мной весь день будут кататься полицейские. Затем обнаружил, что я здесь никому не интересен.
На углу одной из сохранившихся пятиэтажек виднелся участок территории, огороженный лентами. Рядом стояла машина с включенной мигалкой и карета скорой помощи. Сотрудник замерял что-то рулеткой, второй стоял рядом и вносил пометки в блокнот. На высоте четвертого этажа виднелось разбитое окно.
Похоже, место преступления.
И еще огороженная зона целиком светилась желтоватым оттенком настольной лампы. Манера свечения сильно напоминала мне недавний квест в кальянной. Только там свечение было зеленым. А здесь – желтое.
Подойдя ближе, я покрутился, смотря на нарисованный мелом на земле силуэт.
– Проходите, пожалуйста, – посмотрел на меня полицейский. – Здесь проводится расследование.
– Да, я понял, – сказал я и прошел за угол. Конечно, тут проводится расследование.
И я, похоже, догадываюсь, кто именно его проводит.
Здесь совершено убийство в реальности. Версиана сгенерировала квест на основе поиска убийцы. И шестой игрок его уже взял. Потому квест и видится мне желтым – стало быть, он занят.
Я снова уткнулся в карту, выбрал более удобное масштабирование. Шестой игрок, похоже, находился от меня в паре десятков метров.
И я его увидел.
На бордюре, уткнувшись взглядом в одну точку, сидел человек неопределенного возраста – может, лет двадцати, может, ближе к тридцати, а может, и побольше. Он непостижимым образом напоминал тряпичную куклу в натуральную величину. Может, дело было в его круглой голове, простых чертах лица и мешковатой одежде. А может, в нем жизни было не больше, чем в той же кукле.
На всякий случай я прислушался к себе – вдруг мне повезет и заговорит внезапно проснувшаяся эмпатия? Нет, глухо. Я бы не отличил этого субъекта от массы ему подобных, если бы нарочно его не искал и не имел четко указывающей на него стрелки в навигаторе.
– Привет, – сказал я. – Меня зовут Арбестер. Я не бот, а живой человек, пришел играть в Версиану.
Только закончив с обращением, я понял, что произнес его так, будто не ожидал ответа. Или уже чувствовал, что встреченный мною игрок не в себе.
Он посмотрел на меня взглядом человека, который не может принять жестокую истину, только что им познанную. И коротко кивнул, вернувшись к рассеянному самопогружению.
– Тебе нехорошо? – спросил я. – Как тебя зовут?
Игрок дернул левой щекой, разлепил губы и тихо произнес:
– Лайм.
– Лайм, – повторил я. – Хорошее имя, Лайм. Как твои дела? Игра нравится?
Он помотал головой. Что-то не то у него с реакцией. Вряд ли он встречал здесь других игроков, кроме меня. Я – первый увиденный им живой человек, и он никак не реагирует? Странно.
– Что случилось, Лайм? – поинтересовался я. – Поговори со мной.