Куратор стал быстро-быстро нажимать какие-то кнопки сбоку от смотрового окошка моего «хрустального гроба». Я расслабилась, улыбнулась и приветливо помахала ему рукой. Однако глаза Гермилона расширились в ужасе. Потом он медленно перевел на меня печальный взгляд и с извиняющимся видом пожал плечами.
«Что это значит?» – одолеваемая нехорошими предчувствиями, нахмурилась я.
А потом снова все окружающее пространство заполнил золотой огонь…
…Рывком вскочив в кровати, я продолжала орать. Сильные руки обхватили меня и пытались успокоить. Я билась в этих крепких объятиях, как эпилептичка.
– Тихо, тихо, девочка, – успокаивал знакомый голос, – это был просто кошмар, успокойся.
Крик сменился рыданиями. Тень той боли и обиды, которые только что пережила, еще блуждала в сознании, заставляя конвульсивно содрогаться тело. Мне продолжали нежно говорить что-то ласковое и гладили по голове, а я все никак не могла остановить слезы.
Наконец я затихла и позволила уложить себя на подушку. Надо мной склонилось лицо – это был Амарисэй.
– Ты как? – спросил приемный отец.
– Нормально, – голос дрожал. – Долго я спала?
– Трое суток.
– Трое суток?! – не поверила я.
Старейшина кивнул.
– Да. Лежала как мертвая две ночи, а потом начала метаться и кричать. Мы боялись, что потеряем тебя.
Он прикрыл глаза и сглотнул.
– Магистр Элекор осматривал тебя, но только бессильно разводил руками. Иногда случается, что дети теряют сознание после пробуждения дара, но так надолго никогда. И никто из них не выглядел при этом как мертвец и не бился в агонии, как билась ты.
– Принеси, пожалуйста, попить, – попросила я и опустила веки.
Как только это сделала, то увидела тысячи нитей, висящих в воздухе. И не только серых – таких, как были в кошмаре, но и голубых, зеленых, красных, фиолетовых. Испуганно распахнула глаза, но пронизывающая окружающее пространство цветная паутина никуда не делась, а просто стала бледнее. Затем будто щелкнули выключателем, и перед взором возникла золотая нить, толстая, в несколько раз толще, чем остальные. И еще до того, как я успела пристально рассмотреть ее, исчезла.
Вернулся Амарисэй с кружкой в руке. Я попыталась сконцентрироваться на ней, но взгляд все время цеплялся за цветные нити. А золотая нить вообще начала меня напрягать. Она хаотически появлялась то прямо перед глазами, то где-то в уголке, но внезапно исчезала, едва мне удавалось ухватиться за нее взглядом.
А потом я сообразила: что-то здесь не так… Совсем не так. Интерфейс! Его до сих пор не было. Никаких окошек, ни карты, ни рамочек, ни намека на меню или чат. Осознав величину потери, я ошарашенно застыла, позабыв о мельтешащем перед глазами золотом раздражителе.
«Ну и что это значит? Демонов отключил интерфейс для каких-то профилактических работ? Но почему не предупредил?»
Амарисэй, увидев мой обескураженный взгляд, заволновался.
– Ти, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Н-н-н-н-не знаю, – промямлила я, все еще пребывая в шоке от случившегося.
Дроу наклонился ниже и заглянул мне в лицо. Кажется, его зрачки расширились, а брови удивленно поднялись.
– Странно, – удивленно протянул он. – По-моему, раньше такого не замечал.
– Что там? – забеспокоилась я и постаралась прийти в себя.
– У тебя в глазах желтые искорки проскакивают, – доложил он мне.
– Что-о-о?! – испуганно вскочила я и бросилась к зеркалу на стене. Меня даже не остановило полное отсутствие одежды на теле. Застыв перед отражающим стеклом, я вглядывалась в глубину своих фиалковых роговиц. В них, как было и у женщины из видения, периодически вспыхивали и гасли крошечные звезды.
Продолжая смотреть на себя в зеркало, заметила еще одну интересную деталь. В тот момент, когда перед очами плясали искорки, я видела и золотую нить. Но как только искорки пропадали, нить тоже исчезала.
Поморгала глазами, пытаясь избавиться от надоедливого мерцания.
– Что там такое, дочка? – обеспокоенно спросил Амарисэй.
– Н-н-не знаю, – вновь промямлила я. – Наверное, схожу с ума.
Прикрыла глаза и сказала:
– Вижу какие-то разноцветные нити.
– Ах, нити, – облегченно засмеялся Амарисэй. – Не беспокойся. Все, в ком проснулся дар, видят их, стоит только закрыть глаза. Это потоки волшебной силы. Именно при их помощи маги создают плетения своих заклинаний. Они и есть магия нашего мира.
– Но я их вижу даже с открытыми глазами! – огорошила я его.
Отец сразу посерьезнел.
– Хм, думаю, нам необходимо побеседовать с магистром Элекором, – категорически заявил он.
– Зачем?
– Твой дар чересчур сильный. Обычно это проявляется не так разрушительно. Сломанная мебель или разбитая посуда, ну в крайнем случае пожар, если вовремя не загасить загоревшиеся предметы. Но то, что сделала ты… Ты разметала свой домик в мелкую труху! Слава богам, никто серьезно не пострадал. Прежде о таком мне не доводилось слышать.
Я слушала с открытым от удивления ртом. По обещаниям Монова, мой максимум – маг средней руки, но если верить утверждениям Амарисэя, это далеко не так. Да еще сон этот дурацкий покоя не дает. Даже два сна: долгое видение, где присутствовали непонятные эльфы и жаркий, сжигающий душу горн; плюс коротенькая зарисовка про то, как меня не смогли отключить от «Миров Бессмертных».
В общем, со всеми этими непонятностями требуется срочно разобраться!
Я облачилась в обычную одежду (вся модная погибла вместе с бедным домишкой) и отправилась к преподавателю магии разбираться со своими новыми сверхспособностями.
Чтобы начинающие волшебники и волшебницы не нарушали покоя мирных жителей поселка своими весьма громкими, а зачастую опасными экспериментами, большое строение, исполнявшее роль начальной магической школы, находилось на отшибе.
В очередной раз отметив, что стала предметом пристального внимания окружающих, я тяжело вздохнула. Все встреченные по пути жители провожали меня любопытными взглядами, а вот трепещущие крылышками пузатые купидончики над остроухими головами парней куда-то испарились. Вместе с никами НПС и моим многострадальным интерфейсом. Последний факт беспокоил больше всего, поскольку от этого сильно зависело мое дальнейшее пребывание в мире Ала-Арна.
Вот, например, сейчас иду к магистру Элекору, а тот, судя по всему, примется обучать меня заклинаниям. Но как их применять? Большая часть действий в игре вполне нормально выполняется без помощи кнопок. Однако система волшебства, согласно проштудированной мной от корки до корки справочной системе, должна быть настроена индивидуально. Маги-геймеры либо мысленно давят пиктограммы скиллов, предварительно выставленных на виртуальную панель, либо, если не ленятся разобраться с интерфейсом, переводят активаторы заклинаний в вербальную или графическую форму.
Для непосвященного в процесс может показаться, что нажать картинку сенсора проще и быстрее, чем бубнить заклинание и размахивать руками, но это ошибка. Действительно проще, но отнюдь не быстрее: при нажатии кнопки тело мага незаметно берется под контроль ИскИном и «проигрывается» стандартная анимация заклинания. Если же дать волю фантазии и пойти нестандартным, но более реалистичным путем, то скорость каста будет зависеть только от мастерства и смекалки, проявленной при настройке активатора. Но как все это сделать без интерфейса?
Остается надеяться, что Монов не станет тянуть резину и как минимум быстренько решит возникшую проблему. А как максимум – объяснит, что у них там творится.
На несколько минут я задержалась у своего жилища, точнее, на месте, где оно стояло еще три дня назад. Выглядело все так, будто в радиусе десяти метров поработал огромный пылесос. И только там, где в момент трагедии находилась я, на земле остался кусок неповрежденного пола. Темные доски представляли собой идеальный круг метра полтора в диаметре со светлым чистым срезом. Срез был идеальным – ни заусениц, ни неровных краев или сучков. Создавалось впечатление, что его просто отделили лазером. Изумленно почесав затылок и уважительно хмыкнув, я направилась дальше.
Магистр Элекор что-то сосредоточенно чертил. Он был так увлечен, что не заметил, как я вошла.
– Кхм-кхм, – тихонько покашляла я, привлекая внимание мудрого эльфа, – лерр Элекор? Лерр Элеко-ор?
Он по-прежнему не замечал меня.
– Учитель! – гаркнула я.
С перепугу дроу подпрыгнул, и перо в его дрогнувшей руке прочертило кривую жирную линию поперек всего листа.
– Химеры вас забери! – воскликнул он, поднимая глаза. – Но, увидев меня, вскочил, приблизился и начал суетливо бегать вокруг, внимательно оглядывая.
Маг выглядел так смешно, что я невольно начала хихикать, глядя, как он нарезает круги.
– Мастер, – смеялась я, – у меня сейчас голова закружится от вашей беготни. И я опять упаду в обморок.
– О простите меня, лерра Тинувиэль, – замер чародей на месте. – Вы себя хорошо чувствуете?
– Жива, как видите, – развела я руками.
– О-о-о, я рад, оч-ч-чень рад, – затараторил Элекор. – Мы с вашим отцом переживали, да… очень переживали.
Он задумчиво закивал головой.
– М-да, никогда, слышите, НИ-КОГ-ДА я не сталкивался в своей практике с подобным случаем. Очень, очень сильный дар!
– Вот как раз по этому поводу я и пришла к вам, – вклинилась я в размышления собеседника. – Я стала видеть потоки волшебной энергии, и отец настоятельно порекомендовал поговорить с вами насчет этого.
– Да-да-да, – лерр Элекор закивал головой, словно китайский болванчик. – Это нити силы, или, если хотите, линии силы. Все, у кого открылся дар, начинают видеть эти тонкие серые полосы, закрыв глаза. Это вполне нормально.
– Да, но я вижу их и с открытыми глазами, – сообщила я.
– Вот как? Невероятно! – удивленно уставился на меня магистр.
– «Невероятно» что?
– Что Ала-зрение проснулось сразу же после пробуждения дара!
– Ала-зрение?! Это что еще за штука?
– Это то, лерра, с чем приходится работать нам, магам, – пустился в объяснения эльф. – Изначально адепт видит линии силы, лишь закрыв глаза и сосредоточившись. По мере тренировок и повышения уровня дара маг постепенно учится вызывать это состояние минимальным усилием воли. Так что со временем для построения заклинаний уже не требуется отгораживаться в