Дабы не попасть в беду, новичку необходимо знать не только восприимчивость собственного организма к «яду», но и скорость, с которой происходит очищение. Даная величина индивидуальна для каждого разумного и, как правило, вычисляется эмпирическим методом.
Помимо прочего требовалось четко уяснить, насколько пагубно влияние того или иного заклинания, и постоянно сводить дебет с кредитом, не выходя за допустимые пределы.
Хотя не все так мрачно и сложно. По мере повышения квалификации вся эта арифметика становилась ненужной, ибо на помощь начинающим волшебникам приходило Ала-зрение, которое я про себя назвала А-интерфейсом. Именно интерфейсом. Если сначала это выглядело как мешанина переплетающихся потоков волшебства различной окраски, то постепенно начали появляться дополнительные функциональные возможности. Первой из них как раз и являлся контроль над степенью собственного «отравления». Но то, каким образом разработчики это реализовали, просто убивало.
Я ожидала чего-то типа классической убывающей или возрастающей шкалы с цветными порогами, однако вместо этого получила полную карту воздействия магической энергии на тело. И ужаснулась, когда выяснила, что следить требуется за каждым органом в отдельности, так как скорость очищения у них различна. А чтобы повысить общую устойчивость к отравлению, требовалось научиться перераспределять потоки энергии внутри себя при помощи все того же А-интерфейса.
Естественно, у нас все по-другому, чем у нормальных дроу, и благодаря моей «уникальной блондинистости» со всей вышеупомянутой фигней пришлось учиться работать с первых занятий.
Когда я впервые познакомилась с этой кухней, в голову пришла только одна мысль: «Что за бред?! О чем (или чем) вообще разработчики думали, создавая такое уродство?»
С первого же взгляда бросалось в глаза, что система совершенно сырая и предназначена исключительно для отладки и настройки. И кроме глубоко разбирающегося в данном вопросе специалиста, никому не под силу справиться с подобной задачей.
Напряженности отдельных магических нитей, векторы устремления сил, воздействующих на структуру заклятия, оптимальный ток энергии через организм, време́нные интервалы между плетениями, направление безопасного сброса заряда отменяемого волшебства, распределение порядка воздействия на объекты, состояние предметов воздействия, «панель» приготовленных впрок заклинаний, градиенты размытия и еще сотни и сотни каких-то малопонятных параметров. Я просто тонула в колоссальных объемах данных, вываливаемых на меня А-интерфейсом. Не знала, куда смотреть и за что хвататься. Даже спать нормально не могла, ибо во сне продолжала видеть эту дикую мешанину из совершенно ненужной моему мозгу информации…
И все-таки не так страшен черт, как его малюют! Всего через луну (О-о, уже как местная, не месяцами, а лунами считаю! Впрочем, ничего удивительного, прожив среди дроу несколько лет, невольно «опылишься») интенсивных и изматывающих занятий я обнаружила, что перестала «захлебываться» в информационном потоке. Еще через тридцать ночей поняла: воспринимать всю картинку целиком стало для меня так же естественно, как дышать. А спустя три луны уже просто не представляла, как могла обходиться старым убогим интерфейсом с его иконками, всплывающими подсказками и «костылем» в виде текстово-графической псевдоабсолютной памяти.
М-да, похоже, домыслы относительно очередных проводимых надо мной издевательс… экспериментов верны. Потому-то Монов молчит как партизан и не появляется на глаза. Сволочь в бархате!
Кстати, не я одна могла зреть различные цвета нитей. По словам магистра Элекора, такое редко, но случалось. Правда, уникумов, подобных мне, на его веку действительно еще не было. Максимум, чего достигали местные вундеркинды, – голубой спектр. Для того чтобы прокачать магический резерв и приступить к работе с потоком следующей окраски, молодые маги должны были дважды в неделю посещать специальные тренировки, где под чутким присмотром учителей им дозволялось немного преступать черту.
Последствия от подобных занятий, прямо скажем, были ужаснее похмелья. Следующие сутки или двое в прямом смысле мутило от магии. Однако человек – такая скотина, что ко всему привыкает (даже к тому, что отныне он – темный эльф). И потому через пару месяцев-лун, заметив, что я справляюсь с «отравлением» куда быстрее остальных, Элекор добавил в мое расписание еще одну дополнительную тренировку-тошниловку. Я пыталась возражать, но куда там, непреклонный магистр заявил, что сие необходимо для того, чтобы поскорее начать работать с нитями других колеров.
Вскоре выяснилось, по какой причине учитель сетовал на то, что его способностей недостаточно для моего полноценного обучения. Оказывается, из-за индивидуальных особенностей организма (а как по мне, то из-за банального Великого Ала-Арнского Рандома) некоторые разумные все же достигали определенного предела (как дальше ни мучайся), когда их организмы переставали сопротивляться воздействию магического отравления. Элекор оказался одним из таких «везунчиков». Несмотря на то что преподавателем он был просто замечательным, магом же являлся откровенно слабеньким. Его способности ограничивались работой с серыми нитями со слабым заходом в голубой спектр.
Я-то, наивная, предполагала, что зрю разные нити потому, что Гермилон изначально сотворил меня магом-универсалом. Но мастер дроу меня огорошил:
– Нет, нет, лерра Тинувиэль. Ваша теория, конечно, интересна, но цвет зависит исключительно от энергетической насыщенности нити.
– Тогда опять ничего не понимаю! – нахмурилась я. – Если все школы используют один и тот же источник магии, зачем тогда разделение? Разумеется, скорее всего, конструкции заклинаний разные. Однако для эльфов, с их совершенной памятью, запомнить плетения любого направления не составит особого труда.
– Все верно, – кивнул наставник. – Однако в своих размышлениях вы упустили важный момент. Я ведь рассказывал на занятиях, что маг пропускает нити через себя, преобразуя их энергию. Так вот заклинания различных школ волшебства различаются не только структурой плетений, но и характером наполняемой силы. Чтобы использовать, например, пламя, необходимо создать структуру, характерную для стихии огня, и напитать ее родственной силой. Эту силу и генерирует маг, преобразуя ее из энергии нитей.
– Ну, пусть так, – не унималась я. – А что мешает нам вырабатывать разные типы силы для разных заклинаний?
– Абсолютно ничего не мешает, кроме природных данных, – снова улыбнулся педагог. – Один лучше стреляет из лука, другому легче дается бой на мечах, третий красиво рисует, а четвертый прекрасно поет. Так и в магии – кому-то успешнее даются игры с тем же огнем, другие легче оперируют с воздушными или водными заклятиями, третьи способны познать тайные мысли окружающих и затуманить разум врага.
– Поняла. У каждого свои таланты и свои способности. А есть такие, которые сильны в нескольких школах?
– Случается, – кивнул лерр Элекор. – Магов, владеющих заклинаниями двух или даже трех школ, называют универсалами. Но, сами прекрасно понимаете, каждым из направлений они владеют хуже, чем чародеи, специализирующиеся на чем-то одном.
– Но если особой разницы между нитями нет, достаточно ведь использовать только серые. Какой смысл заниматься самоистязанием? – удивилась я, непроизвольно вздрогнув при воспоминании об откатах после превышения допустимого уровня отравления.
– Серые конструкции дольше заряжаются, соответственно, медленнее активируются. Объем закачиваемой в заклинание энергии также ограничен, ибо нити не выдержат переизбытка силы, что вызовет неконтролируемое разрушение структуры творимого волшебства. Плетения, построенные из более насыщенных нитей, способны выдержать и большую нагрузку. Они наполняются, а стало быть, активируются гораздо быстрее, что делает заклинание эффективнее. Ну и самое банальное, маг, оперирующий нитями низкого порядка, бессилен перед высшими заклинаниями. Зачастую он их просто не видит. Это особо актуально для боевых магов, где незамеченное атакующее или защитное слово становится решающим и влечет за собой победу в поединке…
Жизнь текла своим чередом, и все бы ничего, кабы не продолжающиеся настойчивые попытки ухажеров добиться моей взаимности.
Изначально парни показательно дрались друг с другом за право попытаться завоевать мою благосклонность, но все их тщетные попытки произвести впечатление разбивались о каменное равнодушие объекта воздыхания.
Однако эти упрямцы, вместо того чтобы взять и отступить, объединили свои усилия! Не иначе как с намерением взять меня измором. В какой-то момент остроухие балбесы решили, что завалить меня в постель – это дело чести. Причем им стало не важно, кто первый, главное – добиться поставленной цели. А я в очередной раз поразилась глубиной проработки характеров цифровых персонажей, многообразием их поведенческого потенциала, а также скорости адаптации к различным, даже маловероятным, сюжетным линиям. В общем, искусственные личности «Миров Бессмертных» вели себя совсем как настоящие сексуально озабоченные парни.
И вот я сижу в доме отца, пытаюсь зубрить толстенный талмуд «Основы применения телекинетических заклятий. Теория и практика». Ну как пытаюсь зубрить, – когда дело доходит до постижения наук, абсолютная эльфийская память никуда не прячется, – я по-прежнему все «фотографирую» с лету, лишь бросив взгляд на страницу. Но только смысла в этом крайне мало, пока тщательно не «разжуешь» и не «переваришь» полученную инфу. Пока не разложишь все по аналитическим полочкам, уяснив, почему так, а не иначе, и не сделаешь правильных выводов.
За окнами очередной лопоухий идальго горланит любовную балладу, неумело тренькая струнами на своей рассохшейся лютне. Ну ладно, утрирую, играет он великолепно, и лютня у него не рассохшаяся, однако сам певец меня ну совершенно не интересует. Причем о данном факте оному уже неоднократно, и тонко, и очень толсто, намекала.