Така споткнулась о корень, остановилась, закусила губу, чтобы не закричать от боли. Падая, она вытянула руку и уперлась в упавшую ветку. Та треснула, и эхо пистолетным выстрелом разнеслось по лесу. Уэллетт лежала, скрючившись, на земле, баюкая ободранную ладонь и прислушиваясь, не идут ли какие-то звуки с холма.
Ничего.
Она снова двинулась в путь. Склон стал более крутым и более коварным. Деревья, попадавшиеся на встречу, походили на скелеты, сухие и ломкие, и были только рады выдать ее каждым сломавшимся сучком. Одно из них поймало ее под колено: Така рухнула на землю и остановиться уже не смогла — покатилась по склону, ударяясь о камни и поваленные стволы деревьев.
Земля, казалось, исчезла. Неожиданно она почти обрела способность видеть. Широкая тускло-серая полоса устремилась к ней; она сразу поняла, что это, — еще до того, как та ударила ее, содрав кожу с предплечья.
Это была дорога. Дорога, словно подол огибавшая эту сторону холма. Уэллетт припарковала Мири где-то поблизости.
Така встала на ноги и огляделась. Заранее спланировать спуск с холма она не могла, а потому, где конкретно шлепнулась на дорогу, не знала. Подумав, она повернула направо и побежала.
Слава Богу, на дороге никого не было, а тусклого гравийного альбедо[35]хватало, чтобы не сбиться с пути. Дорога плавно разматывалась вокруг склона холма, дробленый камень хрустел под ногами, и вдруг что-то блеснуло во тьме впереди, что-то с прямыми линиями и блестящее в звездном свете…
«О, слава Богу. Да. Да!»
Она распахнула водительскую дверь и, тяжело дыша, ввалилась внутрь.
И тут засомневалась.
«И что ты хочешь сделать? Сбежать от всего, что пыталась делать за последние две недели? Просто уехать и дать „ведьме" победить, хотя, может, и есть способ остановить ее? Рано или поздно кто-то найдет золотую жилу, а ты сказала принести образцы сюда. Что произойдет, если они объявятся, а ты уже смоешься, поджав хвост?
Хочешь позвать на помощь? Думаешь, она придет прежде, чем Кен и Лори разделаются с тобой или просто запрыгнут в свою субмарину и уплывут куда-нибудь в Марианскую впадину? Думаешь, помощь вообще придет? В наше-то время? А что, если предупредишь врага, Така? Как насчет тех, кто пытается остановить то, чему ты стараешься помочь? Ты хочешь всем рискнуть только потому, что парочка эмоционально неустойчивых типов со странными глазами могут тебя тронуть, если ты их разозлишь?»
Така покачала головой. Безумие какое-то. У нее была всего пара секунд, прежде чем Кен и Лори ее обнаружат. И от ее решения прямо сейчас зависит судьба Новой Англии, а может, и всей Северной Америки. Спешить нельзя, но времени-то нет…
«Мне нужно время, надо уехать ненадолго. Мне нужно все обдумать». Она ткнула в клавишу зажигания.
Мири не завелась.
Еще раз. Ничего. И только в голове воспоминания о том, как Кен сидел здесь, в этой кабине, сверкал глазами в окружении всех этих схем, о которых, похоже, знал так много.
Она закрыла глаза. А когда открыла их снова, он смотрел прямо на нее.
Кен открыл дверь.
— Что-то не так? — спросил он.
Така вздохнула. В тишине сочилась кровь из саднящих царапин.
Лори открыла пассажирскую дверь и влезла в кабину.
— Давай поедем обратно, — произнесла она чуть ли не нежно.
— Я… почему…
— Давай, — сказал Кен, указав на приборную панель.
Така нажала большим пальцем на клавишу зажигания.
Мири, заурчав, мгновенно ожила.
Она вышла из кабины, дав Лабину залезть внутрь. Небо над головой сплошь усеивали звезды.
«О Дэвид, — подумала она. — Как жаль, что тебя нет рядом».
СПЯЩИЙ
На следующее утро в десять часов тридцать минут все изменилось.
Мотоцикл показался в конце улицы и сразу принялся спорить со своим наездником о том, как лучше обогнуть выбоину размером с Арканзас. Это был «Кавасаки» последней модели, сошедший с конвейера перед пришествием «огненной ведьмы», со стабилизаторами воздушной подушки, отчего машина практически не могла перевернуться; иначе она уже давно полетела бы вверх тормашками и врезалась в рекламный щит, работающий на солнечных батареях, на котором даже спустя столько лет мертвые знаменитости, мерцая, продавали усилители иммунитета от «Джонсон и Джонсон». Вместо этого «Кавасаки» всего лишь наклонился под каким-то немыслимо острым углом, затем выпрямился, приняв прежнее положение, и, повернув, остановился между Мири и кучкой одичавших ребятишек, ожидающих какой-нибудь халявы.
В густом мраке «Пропасти», позади вновь прибывшего сверкнули белые глаза Кена.
Мотоциклист был страшно худым, весь в лохмотьях, с нечесаной шевелюрой криво подстриженных каштановых волос. На грязной коже едва виднелись редкие усы, указывавшие на возраст около шестнадцати лет
— Вы тот самый врач с ракетами?
— Я тот самый врач, которого интересуют ракеты, — поправила его Така.
— А я — Рикеттс. Вот.
Он сунул руку под изношенную термокуртку из хромовой кожи и вытащил герметизируемый пакет со страшно грязным бельем.
Така аккуратно взяла его, стараясь держать подальше от себя:
— Что это?
Рикеттс перечислил по пальцам:
— Брюки, рубашка и один носок. Им пришлось импровизировать, ну вы понимаете. А у меня была только одна сумка, и к тому же я находился очень далеко оттуда, на другом задании.
Лори вылезла из кабины:
— Така?
— Привет, — протянул Рикеттс и оценивающе улыбнулся: один зуб обломан, два отсутствуют, остальные в четырех оттенках желтого. Он осмотрел Лори, как штрих-код считал. Винить его Така не могла: в новом мире любая женщина с чистой кожей и полным набором зубов по умолчанию становилась секс-символом.
Она щелкнула пальцами, чтобы вернуть его в реальный мир.
— Так что это?
— Ах да, — спохватился Рикеттс. — Вег и Морикон нашли одну из этих канистр, о которых вы говорили. Из нее текла какая-то херня. Не рекой, конечно, а знаете, как будто эта штука вспотела. В общем, промочили эти тряпки в той жидкости, — он жестом указал на сумку, — и передали мне. Пришлось гнать всю ночь.
— Откуда? — спросила Така.
— Хотите знать, где мы нашли канистру? В Берлингтоне.
В такую удачу даже не верилось.
— Это в Вермонте, — добавил парень услужливо.
Рядом с Рикеттсом неожиданно появился Кен.
— В Вермонте упали ракеты? — спросил он.
Парень испуганно обернулся. Увидел Кена. Увидел его глаза.
— Шикарные линзы, — одобрительно сказал он. — Я и сам раньше угорал по рифтерской теме.
«Рифтеры», — вспомнила Така. Они обслуживали геотермальные станции на Западном побережье…
— Ракеты, — напомнил Кен. — Помнишь, сколько их было?
— Без понятия. Я сам видел то ли четыре, то ли пять, но сами понимаете…
— Подъемники были? Пожары?
— Да, кто-то говорил, что они могут появиться. Вот почему мы так спешили.
— Так были или не были?
— Да не знаю я. Сразу уехал. Вы же вроде хотели, чтобы вам это вещество доставили как можно скорее?
— Да. Да! — Така не отрывала взгляда от кучи грязного белья в сумке. Ничего прекраснее она в жизни не видела. — Рикеттс, спасибо тебе. Ты даже представить не можешь, насколько это может быть важно.
— Ага, а в качестве благодарности зарядить байк не дадите от вашего агрегата? — Он хлопнул по сиденью мотоцикла. — Эта штуковина уже на ладан дышит, километров десять осталось… а награды посущественнее у вас нет случайно?
«Награда, — повторяла про себя Така, распутывая кабель для мотоцикла Рикеттса. — Награда будет, если мы все не умрем в ближайшие десять лет».
С изрядной почтительностью она уложила полученное сокровище в пробоотборник, дав Мири срезать упаковку и отделить зерна от плевел. Зерна там явно были, причем это стало понятно не по наличию элементов, а скорее, по их отсутствию: количество Бетагемота в выборке оказалось гораздо ниже обычного. Практически ничтожно.
«„Ведьму" что-то убивает». Это предварительное объяснение, это подтверждение гипотезы, которая за последние недели из надежды превратилась почти в абсолютную уверенность, грозило раздавить все научные предосторожности, которые вбили в Таку во время работы и обучения. Она с трудом умерила радость. Надо провести тесты. Собрать факты. Но какая-то визжащая от счастья первокурсница внутри нее уже знала, что все результаты подтвердят тот самый, первый вывод. Что-то убивало «ведьму»
Вот оно. Среди плесени, грибов и фекальных бактерий оно сияло, как нитка жемчуга, наполовину втоптанная в грязь: генетическая последовательность, которая не имела аналогов в базе Мири. Така вызвала ее наверх и заморгала. «Не может быть». Она тихонько свистнула сквозь зубы
— Ну что? — спросила Лори, сидевшая рядом.
— На это потребуется больше времени, чем я предполагала, — сказала Уэллетт.
— Почему?
— Потому что я до сих пор не видела ничего подобного.
— Может, мы видели, — предположил Кен.
— Не думаю. Если только вы… — Така замолчала. На интерфейсе замигало предупреждение: кто-то просил разрешения загрузить материалы. Она посмотрела на Кена:
— Это ты?
Тот кивнул.
— Это генетический код нового микроорганизма, с которым мы недавно столкнулись.
— Где?
— Не здесь. На изолированной территории.
— В лаборатории? В горах? В Марианской впадине?
Кен ничего не ответил. Его данные терпеливо постучались в дверь Мири.
Наконец, Така впустила их:
— Думаешь, тут то же самое? — спросила она, пока система отфильтровывала вирусы.
— Не исключаю.
— То есть вы держали информацию при себе и показали ее мне только сейчас.
— У тебя только сейчас появился материал, с которым ее можно сравнить.
— Черт тебя подери, Кен. Ты, я вижу, не командный игрок, да?
Ну, хоть один ответ получила: теперь понятно, почему эта пара так долго тут ошивалась.