Бетховен. Биографический этюд — страница 106 из 208

В будни 2 прислугам дают две полн. тарелки супа, столько же овощей и один фунт мяса вечером. Суп и овощи должны оставаться у них также к вечеру, а если нет, то не имеют права требовать.

Как часто дается им жаркое?

Жаркое дается в воскресные и праздничные дни, а именно полагая на двух один фунт. Можно также вместо жаркого давать каждому из них 5–6 грошей.

В обед или ужин?

На ужин жаркое не полагается.

Получает ли прислуга то же, что готовится для хозяина, или иное, т. е. готовят ли для себя отдельно?

Если для хозяина готовятся обыкновенные овощи: красная капуста, белая капуста, репа, картофель, чечевица, горох и т. п., то лучше стряпать для всех вместе, ибо при отдельном стряпании тратится больше сала. То же самое с супом. Мясо варится одним куском.

Если же для хозяина готовят другие овощи, вроде цветной капусты, сладкого корня, спаржи или что-либо иное дорогое и в небольшом количестве, то прислуга может готовить что-либо подешевле.

Сколько мяса берется на 3 персоны?

NB. Вообще тогда только выгодно варить для прислуги отдельно, когда ее много или большое хозяйство. Так как на 1 человека полагается полфунта мяса, то на 3 персоны идет полтора фунта.

Сколько денег на хлеб получают в день экономка и горничная?

Экономка получает ежедневно денег на хлеб 12 кр., столько же и кухарка.

Как быть при стирке, получают ли тогда экономка и горничная больше?

Если у одного господина 2 женские прислуги, то само собою понятно, что они стирают его и свое белье, платы за это отдельно не полагается, можно каждой из них по этому случаю дать по стакану вина. Но порядочная прислуга понимает, что это не обязательно.

NB. При найме прислуги следует сговориться относительно стирки и глажения.

Как с вином и пивом? Дается ли и когда?

Вино и пиво даются прислуге только по доброй воле и для поощрения при стирке, мытье, общей уборке и т. п.

Завтрак?

К вечеру для прислуги остаются овощи. Верный глазомер кухарки служит порукой. В зависимости от времени года и качества изменяется цена; тем не менее для 3 персон берется овощей в среднем на 18 кр. Иногда несколько кр. больше, иногда меньше.

NB. NB. NB.

Сегодня, в Сочельник, прислуга получает постный суп, овощи, порцию рыбы и хороший кусок печенья. Если она получит это к обеду, то вечером дается обеим порция масла или сыра, или же наоборот, ибо день этот постный и горячую пищу едят только раз в день. Завтра, в день Рождества Христова, каждая получает кроме жаркого 2 сосиски и овощи, и непременно стакан вина.

Basta.


Цмескалю, получившему в это время посвященный ему и только что изданный квартет ор. 96, он посылает ряд записок, касающихся почти исключительно своих домашних дел.


16 октября 1815 г.

Извещаю вас, что я здесь, а не там, и желаю точно так же знать, там ли вы или здесь? Хотел бы поговорить с вами несколько секунд, если вы дома и одни. Живите сладко, но не сладострастно.

Комендант паша, обладатель разных рухнувших крепостей.

Второпях, ваш друг Бетховен.


28 октября 1815 г.

Любезный Ц. Вы конечно сочли меня вчера крайне невоспитанным, так как я не дождался, пока вы оделись, но мне надо было поспешить в одно место, где меня ожидали и, находясь у вас, я уже опоздал туда на полчаса, тогда как меня там уже ждали. От вас туда надо было тоже, по крайней мере, четверть часа, итак, меня ждали целый час, таким образом, хотя мне хотелось остаться у вас, но был вынужден уйти и скорее отправился туда, чтобы не опоздать еще больше.

Ваш Л. ван Бетховен.


31 октября 1815 г.

Любезный Ц. Никак не могу прийти к вам сегодня, так как приглашен на обед, и не выберусь оттуда раньше 5 часов. Пожалуйста, прикажите поэтому портному прийти завтра в 3 часа, и если уж это так необходимо, то приду в Ц-ское Д-ское кафе. Если же что-либо помешает вам завтра, то сообщите мне об этом вовремя, если же вы не напишете и не откажете, то приду.

Второпях ваш друг Бетховен.


31 декабря 1815 г.

Приду к вам, дорогой Ц., наверно завтра утром в 10 ч., но жаль, что ради меня вы стесняете так себя.

Второпях, ваш Бетховен.


Да! Меня тоже туда же, хотя бы это было даже ночью.

Второпях Бетховен.


7-го апреля 1816 г.

Нижеподписавшийся покорнейше просит вернуть Вейсенбаха, так как последний не принадлежит ему, что влечет за собой некоторые неприятности.


Баден, 4 сентября 1816 г.

Многоуважаемый Ц.! Не знаю, получили ли вы недавно записку, положенную к вам на порог; я не имел времени повидать вас. Повторяю вам еще раз мою просьбу относительно нового слуги, так как нынешнего я не могу более держать из-за его поведения. Он был нанят 25 апреля; следовательно, 25 сентября исполнится 5 месяцев, как он у меня; он получил вперед 50 фл. Деньги на обувь буду считать с 3-го месяца (службы у меня), по расчету 40 ф. до конца года; на ливрею также с 3-го месяца. Так как я с самого начала не намеревался его оставить у себя, то медлил с уплатой, не опасаясь потерять свои 51 фл. Теперь, если я найму другого, то 25-го могу отпустить этого и заплатить ему 25 фл. на обувь и по 5 фл. в месяц на ливрею (то и другое, начиная с 3-го месяца), что составит вместе 35 фл.; таким образом я сберегу 15 фл., которые иначе были бы потеряны и как бы доведу до моих 50 фл. Не найдете ли кого-либо подходящего? В Бадене он будет получать в день по 2 фл., если умеет, то может варить для себя в кухне на моих дровах (у меня имеется кухня, но для меня не готовят в ней); если же он не умеет, то прибавлю ему несколько крейцеров. Когда переселюсь в Вену, то он будет получать в месяц 40 фл., прочее – ливрея, сапоги и т. п., считаю с 3-го месяца службы у меня, как было установлено для предыдущего. Было бы прекрасно, если бы он знал портняжное дело. Еще раз прошу вас ответить мне не позже 10 числа этого месяца, чтобы я мог отказать слуге 12-го, т. е. за 14 дней, как принято. В противном случае я должен держать его еще следующий месяц, тогда как я рад избавиться от него во всякую минуту. Как вы знаете, от нового слуги требуется приблизительно следующее: он должен быть хорошего поведения, исправен, с хорошими рекомендациями, женат и не кровожаден, чтобы я не боялся за свою жизнь, ибо не хотел бы сократить ее ради этого сброда. Итак, ожидаю от вас доклада о слуге не позже 10-го числа этого месяца. Не сердитесь; на днях пошлю вам свое сочинение о 4-х струнах виолончели; очень основательно составлено. Первая глава вообще о кишках, вторая о струнах кишечных и т. д. Мне нечего напоминать вам, чтобы вы опасались ран, наносимых при некоторых крепостях. Всюду глубокая тишина!!! Прощайте, мой милейший Цмескальчик. Я, как всегда – un povero musico.

NB. Быть может, возьму слугу только на несколько месяцев, так как придется, ради Карла, взять экономку.


Дорогой Ц.! Мой слуга пробирается посредством фальшивых ключей в чужие комнаты. Надо спешить, если бы до 25-го нашелся новый, то я прогнал бы этого давно. Сегодня после 3 или к 4 часам постараюсь переговорить с вами

Второпях ваш друг Бетховен.


24 октября 1816 г.

Благо– и худородный (как всякий другой). Сегодня в Бадене мы подносим достопочтенному естествоиспытателю Рибини коллекцию опавших листьев.

Завтра мы подвергнем вас испытанию, т. е. посетим вас и пр. и пр. Ваш искреннейший Л. в. Бетховен.


3 ноября 1816 г. Дорогой Ц.

Я не могу согласиться с вашим мнением относительно моих слуг. Прошу вас сейчас же прислать с г. Шлеммером все касающиеся их бумаги, свидетельства и т. п. Имею основание сильно подозревать их в воровстве. С 14 числа прошлого месяца я болен и должен оставаться в постели и в комнате. Все проекты, относительно моего племянника, разрушены этими жалкими людьми.

Как всегда, ваш Л. в. Бетховен.


5 декабря 1816 г.

Дорогой мой новоиспеченный советник!

Прошу вас прислать мне обратно три экземпляра «Битвы при Виттории». Оставьте Бар. К-та; надеюсь, он может подождать, пока нас опустят в могилу.

Скажите, где можно достать лучшие барометры, и какова цена?

Вскоре увижу вас. Как всегда

Ваш друг Бетховен.


Госпоже фон Сенескаль.

Добрейшая г-жа Сенескаль.

В Violin primo квартета вместо 4 обозначенных X нот должны быть только 3, т. е. триоли.

Госпожа фон Сенескаль, я – ваш Шармантескаль.

Я сам приду к вам, дорогой Ц., если до сих пор не был, то благодаря болезни и прочим гадостям. Я решил опровергнуть совершенно неожиданно ваше последнее письмо. Завтра или послезавтра увижу вас

Б.


16 декабря 1816 г.

При сем, дорогой Цмескаль, получите мое дружеское посвящение, которое пусть напоминает вам о нашей продолжительной дружбе и служит доказательством моего уважения, а не концом нити, которую мы долго пряли (так как вы принадлежите к старейшим моим венским Друзьям).

Прощайте и держитесь разрушенных крепостей. Сражение губит более, чем дает победа.

NB. Если у вас найдется свободная минута, то, пожалуйста, сообщите мне, сколько в настоящее время стоит ливрея (не считая белья, шляпы и платы за обувь); у меня произошли чудные перемены; слуга, слава Богу, отправился к черту; зато служанка хочет водвориться, кажется, еще основательнее.


В следующий раз о другом. Не сердитесь, и сообщите мне, пожалуйста, номер вашего дома, чтобы я мог писать прямо вам. Так не сердитесь же и ответьте сейчас Бетховену, в доме гр. Оголинского на Аланигассе. Покорнейше просят г-на Черни передать это письмо г-ну ф. Цмескалю, так как я не знаю его №.

Его Благородию г-ну ф. Цмескалю в Вене.


Благодарю сердечно, любезный Ц., за данные мне указания, что касается крепостей, то я думал, что вы понимаете, что я не желаю застрять в болотах, в общем, у меня труднее, чем где-либо устроить домашнее хозяйство, потому что я в этом ничего не смыслю, ровно ничего. Постоянно буду ошибаться, что же касается вашего последнего письма, что мне сказать, уже с детства подмечал я все хорошее в других людях и всегда помнил это, потом наступила иная пора, в эпоху изнеженности юноше была простительна некоторая требовательность, но теперь мы вновь сильнее, как подобает нации. Впрочем, я и прежде старался не осуждать человека лишь за его слабость, а быть справедливым и помнить лишь доброе, что и выражалось теперь в отношениях окружающих ко мне; так, я не считал себя другом всего человечества, но всегда считал и называл некоторых из них моими друзьями, таким образом, в этом смысле и вас называю моим другом, хотя во многих отношениях мы действуем и думаем различно, но во многом мы сходимся. Итак, дальше не продолжаю. Подвергайте чаще испытанию мою дружескую привязанность!