Жена фортепианного фабриканта Андрея Штрейхера (друга детства Шиллера) и дочь приятеля Моцарта, фортепианного фабриканта Штейна (в Аугсбурге), Анна (Нанетта) получила хорошее музыкальное образование и, сблизившись с Бетховеном летом 1813 года в Бадене, стала, спустя три года, его «милосердною самаритянкою», часто сменявшей Цмескаля в домохозяйстве, в котором две женские прислуги заменили мужскую. Она нашла композитору опытную кухарку Баберль, или Бабетту (Варвару), и экономку Нани (Анну), при содействии которых Бетховен должен был зажить новой семейной жизнью. Сначала все шло исправно. Каждое утро кухарка являлась за распоряжениями; глухой барин пробегал вопросы, вписанные ей в тетрадь большими каракулями, на своеобразном венском наречии, и давал словесные ответы, которые можно угадать по сохранившейся письменной половине этих диалогов.
1) Она катает ваше белье.
2) Что вы хотите есть?
3) Мозговые клецки из супа или что-нибудь мучное?
4) Мясо с хреном.
5) Фасоли.
6) Котлету, бифштекс или цыпленка?
7) Девушки еще здесь нет; я посмотрю, что она делает.
8) Хотите ножную ванну? Когда?
9) 8 часов пробило, в 9…
10) Что вы хотите на ночь: цыпленка и пирожного?
11) Что вы будете сегодня есть?
12) Капусту из супа или мозги?
13) Мясо с анчоусами или с мелким луком?
14) Салат с сосисками или мучное?
15) Хотите телятины или курицу?
16) Заяц был у вас сегодня, небольшой стоит 3 фл.
17) Пирожное? и т. д.
Г-жа Штрейхер, некогда приятельница Моцарта, питала к Людвигу братскую привязанность и охотно исполняла его многочисленные поручения, наблюдала за его хозяйством, за платьем, покупала утварь и серебро, отдавала в починку белье, проверяла счета прачки, кухарки и экономки; последние две, постоянно ссорясь между собой, в то же время стали вскоре проявлять в разных видах намерение использовать беспомощное положение глухого музыканта, чуждого мелких забот обыденной жизни. Брань, угрозы и драка были следствием таких проделок, и даже появление почтенной покровительницы композитора, или «гофмейстерины», как он называл ее, не всегда сдерживало боевые инстинкты служанок. Записки и письма Бетховена, приводимые ниже в значительном числе, несмотря на озабоченный, часто гневный тон, не лишены излюбленных композитором острот и игры словами; например, сочетание слов в письме от 30 июля 1817 г.: г-жа Штрейхер, урожденная Штейн, должна оставаться камнем (Stein) и избегать заигрываний (Streich) своего мужа. Вся переписка с ней изображает нам Нанетту Штрейхер женщиной великодушной, любвеобильной и высоко ценившей личность своего друга. Некоторые места этих писем остаются до настоящего времени не разъясненными, например относительно обстоятельств, препятствовавших иногда композитору навещать свою подругу; тем не менее по этим письмам легко представить себе Бетховена среди житейской обстановки; в них он расскажет нам не только о своих дрязгах с прислугой, с экономкой Нанерль и с кухаркой Баберль, которую потом заменила другая, по имени Пеппи, но также о своих отношениях к Карлу, хворавшему некоторое время, и к его матери; тут же, между прочим, он сообщает о рояле Бредвуда, ожидаемом им из Лондона через Триест; этот рояль украшал впоследствии кабинет Франца Листа, а ныне находится в музее г. Будапешта (или Офена); доставка рояля была сопряжена с некоторыми затруднениями, устранение которых композитор возложил на банкирский дом Геникштейн и Кс. В этих письмах ярко рисуется картина того неряшливого хозяйства в квартире артиста, где самый скромный обед обходился ежедневно около 5 гульденов, где прислуга была свидетельницей неурядливой закулисной жизни великого симфониста и нередко вступала с ним в рукопашный бой. «Для слуги не существует великого человека», – сказал Монтень… Некоторые из этих писем адресованы в городок Клостер-Нейбург (в 7 верстах к северу от Вены), где временно проживала г-жа Штрейхер.
Н. спросила меня, между прочим, имею ли кем заместить Б. Я ответил: да.
Благодарю вас. Кажется, уже вполне поправился. Присылаю также слуховую трубку, прошу завтра возвратить, ею я весьма обогатил свои наблюдения.
Ваш благодарный Бетховен.
Во-первых, из всего очевидно, что если вы не будете иметь своего рода высшего надзора, то я, благодаря своей слабости, подвергнусь общей участи. Неблагодарность по отношению к вам крайне унизила в моих глазах этих обоих людей. Не понимаю, что вы еще пишете о сплетне, помню, что только однажды я сам забылся в отношении к третьему лицу, но в совершенно ином обществе. Вот все, что я могу сказать об этом. Я, со своей стороны, никогда не придаю значения и не обращаю внимания на болтовню толпы. И вам самим я давал советы в этом отношении, не говоря ни слова о том, что слышал; прочь, прочь, прочь, все подобное! Уже много раз я посылал Н. к вам, чтобы вы ей простили, а после вашего последнего прихода я не только не выбранил ее, но не произнес ни слова, ни звука и, таким образом, ясно дал ей понять мое желание; признаюсь, от подобных людей, так поступающих с вами, я не могу ждать ничего хорошего для себя, а в них обеих я не нуждаюсь. Сегодня будет отказано Б., может быть Н. попросит у вас извинения, так как она уже сделала шаг к этому. Во всяком случае, повторяю, если кто-нибудь не возьмет всего этого под свой надзор, то и с другими нам будет не лучше. Во всяком случае, я полагаюсь на ваше человеколюбие, подсказывающее вам стремление творить добро. В этом случае не могу содействовать вам; к сожалению, я раньше уже чувствовал это, и тем не менее надеюсь, что вы всегда будете охотно помогать мне
вашему другу и слуге Бетховену.
Над Н. нужно поставить кого-нибудь поумнее, если бы в этом не было необходимости, то мы могли бы обойтись, хотя не без надзора, но мы не хотим придираться, ибо каждый ошибается на свой лад. Выберите же другую и простите за хлопоты, которые причиняю вам. Лишь только вернетесь из Клостернейбурга, прошу вас взяться за дело энергично. Я сказал Нани, что взял слугу, не разуверяйте ее.
Злонамеренной плутовке был сегодня объявлен приговор, она держала себя подобно Цезарю под кинжалом Брута; но у первого в основе была правота, у этой же – ужасные козни. Кухарка, кажется, лучше, чем предыдущая противная красавица. Она не показывается больше; очевидно, не рассчитывает на хорошую рекомендацию, которую я все же думаю ей дать. Не достает только новой экономки, но об этом прошу поразмыслить, должна хорошо стряпать, чтобы можно было переварить, должна починять рубахи и т. п., иметь потребное количество мозгов, удовлетворять потребности нашей персоны и вместе с тем заботиться о плотности кошелька.
Новая кухарка гримасничает, когда носит дрова; она забывает, что наш Спаситель также нес свой крест на Голгофу. Вероятно, завтра увижу вас.
Второпях ваш друг Бетховен.
28 декабря 1816 г.
Еще вчера должна была Н. передать вам новогоднюю карточку, чего, однако, не сделала. Третьего дня я был занят с Мельцелем, который очень спешит, потому что вскоре уезжает; поэтому вы сами, конечно, поймете, что иначе я непременно поторопился бы с этим. Вчера ваша милая и любезная дочь была у меня, но я был так болен, что едва владел собою; моей опрятной прислуге третьего дня потребовалось времени от 7 до 10 часов вечера, чтобы наконец затопить печь. От жестокой стужи, особенно в моей комнате, я совершенно замерз, так что не мог шевелить членами в продолжение почти целого дня. Кашель и ужасная головная боль, какой я еще никогда не испытывал, не давали мне покоя целый день. В 6 часов вечера я принужден был слечь в постель; до сих пор лежу еще, впрочем, чувствую себя немного лучше. Ваш брат вчера обедал у меня и оказал мне очень большую услугу. В тот же день, именно 27 декабря, как вы знаете, я отказал Б. Подлость обеих мне просто невыносима, и хотелось бы знать, не будет ли Н. вести себя лучше в отсутствии других; сомневаюсь. Впрочем, мы не разрываем наших отношений. Для должности экономки она слишком невежественна и скотоподобна; другая же, несмотря на миловидность, еще хуже животного. Наступает новый год; я думаю для Нани пяти фл. довольно; я не выдал ей 4 фл. за наем вследствие скверного обращения с вами. Другая совсем не заслуживает нового года; она уже забрала вперед 9 фл., а при расчете я удержу не более 4–5 фл. Желал бы я знать ваше мнение обо всем этом. Примите же искренние мои пожелания. Я во многих отношениях ваш должник и до сих пор часто терзаюсь стыдом. Не лишайте меня вашей дружбы.
Как всегда ваш друг Л. в. Бетховен.
Благодарю вас за участие. Я поправляюсь. Сегодня, между прочим, я опять многое перенес от Н. По случаю нового года ей полетело в голову с полдюжины книг. Листья или ветви мы вырываем (и выбрасываем), но, наконец, доберемся до корней и тогда ничего, кроме почвы, не останется.
Кажется, я видел сегодня Софию. Когда во 2-ой раз вернулся домой, то от боли ничего другого не мог сделать, как лечь на диван. Надеюсь, вскоре увидимся у меня или у вас.
Второпях, ваш друг Бетховен.
Достойнейшая г-жа Шт.
Важные обстоятельства не позволяют мне быть у вас сегодня; завтра, после полудня, до 3 часов буду у вас.
Второпях, ваш друг Бетховен.
Достойная г-жа ф. Штр.
Прошу вас не сердиться на меня за то, что еще не был я у вас и что я… еще не благодарил… Во всяком случае, надеюсь увидеться с вами завтра или послезавтра после 3 часов пополудни.
Второпях, ваш истинный друг Бетховен.
Простите! Недостает ножниц, ножа и т. п. Думаю, что тряпки плохи, лучше купить полотна. Галстуки нуждаются в починке. Об этом устно, также устно относительно снисходительности.
Второпях, ваш друг Бетховен.
Вы поразили меня; мысленно перенесся я сейчас же в Бремен. Впрочем, теперь я не мог отправиться в такую даль; мне недостает рога Оберона. Во всяком случае, буду сегодня на Landstrasse и могу сделать вам давно желанный визит, так как мне нужно кое о чем с вами поговорить. Около 3 часов пополудни докажу вам сам, насколько я ваш друг и слуга Л. в. Бетховен.