Как зовут этого господина? Какую должность занимает тот, который пишет теперь о швед., дипломе? Мне нужно ему написать и извиниться, что сам не могу явиться. Во всяком случае, мое письмо произведет хорошее впечатление.
Вчерашний случай, о котором узнаете из пол. сообщения, еще больше убеждает в том, что полиция должна взяться за это дело. Показания неизвестного вполне согласны с вашими. На частных лиц нельзя здесь более надеяться, только администрация, обладающая властью, может помочь.
Ваш Бетховен.
Мне очень плохо, сегодня у меня сильный… Все возможно среди этих сущих готтентотов. Принимаю лекарства для моего вконец испорченного желудка. Тем не менее ожидаю вас завтра, как можно раньше: Так как очень жарко, то лучше всего пораньше. Если вы будете здесь, по крайней мере к 5 часам, то я закажу карету к половине 6-го. Шлеммер невыносимо плох. Пойдите же к нему. Может быть, он заговорит о счете; записано 165 фл.; но я думаю, что на 20 фл. больше. Прошу вас завтра пораньше. Через несколько дней ваши 50, но приложить к одному месту.
1823 года, сент., Баден.
Signore Papageno!
Посылаю вам требуемые партии тромбонов. Завтра утром пришлю за этим, если же имеете кого-нибудь, то было бы хорошо, даже необходимо переписать их для переписанной партитуры и прислать мне с оригиналом.
Отправьте сегодня по указанному адресу эти два пакета с моей экон., чтобы избежать лишних расходов. Чтобы ваше злословие не приносило более вреда дрезденскому бедняку, сообщаю вам, что сегодня получены деньги со всеми признаками почтительного внимания ко мне. Я охотно прислал бы вам вещественное доказательство моей благодарности за ваши… но не могу пока удовлетворить эту потребность своего сердца. Надеюсь быть счастливее через несколько недель. Не граф ли Головкин состоит русским посланником. Не можете ли спросить, нет ли у них курьера, который мог бы взять с собою пакет к князю Голицыну. Если нет, то во вторник сдам на почту.
Мне надо знать титул и имя русского посланника, чтобы послать упомянутый пакет.
Самофракийский б-г-а!
Приезжайте, погода как раз хорошая. Чем раньше, тем лучше, presto prestissima, предстоит отъезд отсюда.
Шлеммер получит листочек, оставайтесь завтра дома подольше. При сем рукопись Gloria. Тернионы для меня совершенно новые инструменты. Не забудьте ответа относительно диплома, так как я хочу сам послать его. Завтра приеду, чтобы лично передать.
Credo – Мудрец!
Целую край вашего сюртука!
Прошу вас покорнейше относительно свидетельства, оригинала и копии. Так как нам надо переговорить, то чтобы не терять времени приходите лучше как-нибудь к обеду. Но только наверняка, потому что обещать не приходить и т п. вполне похоже на вас, но вместе с тем, вполне достойно порицания!
dixi.
При сем пакет для русского посольства. Прошу сейчас же отправить его. Кроме того, скажите, что вскоре я сам навещу его; как мне обидно, что вызываю это недоверие, я слава Богу в состоянии доказать, что этого ни в каком случае не заслуживаю и мое самолюбие не может перенести этого бесчестия.
Глава XVI1823
Карл в университете. – Завещание. – Воспоминания Штумпфа, К. М. Вебера, Грильпарцера, Мошелеса и др. – Болезнь и домашняя жизнь брата Иоганна. – Переписка с издателями и эрцгерцогом Рудольфом.
Издание мессы на выгодных условиях стало назойливой и неосуществимой мечтой композитора, а поиски подписчиков и рассылка рукописных партитур – одной из главных его забот. Новый переписчик неопытен, не разбирается в иероглифах бетховенского почерка, и автору приходится возвращать ему копии для проверки.
Господину Глезеру, копиисту.
Любезный г. Глезер.
Прошу вас просмотреть и исправить партии Credo № 1, завтра утром к 8 часам они уже нужны мне, прилагаемую партию флейты из Agnus, недостающую там, также прошу вас переписать сегодня же и прислать завтра же вместе с партиями Credo.
Ваш покорнейший Бетховен.
Директор «Духовных концертов» берется корректировать копию мессы, что вызывает благодарственную записку автора, упоминающего в ней об известном скрипаче Беме (учителе И. Иоахима) и скрипаче Майзедере (ученике Шупанцига).
Фердинанду Пирингеру.
Баден, 13 мая 1823.
Сим выражаю вам сердечную благодарность за намерение ваше взять на себя труд корректуры одного экземпляра моей мессы, прошу покорнейше меня известить, как только кончите ее, тогда пришлю за нею и прошу вас вручить мессу, но только ему. Прошу передать славному скрипачу Бему, что к сожалению не могу дать ему еще раз квартета, так как я получил его с большим трудом обратно от г. Майзедера в самый день моего выезда сюда 7 мая. Последствия бывшего у меня воспаления кишок весьма тягостны, я чувствую себя настолько слабым, что хожу с трудом и совсем не в состоянии работать, да поможет Бог!
Как всегда ваш друг и слуга Бетховен!
Для отсылки партитуры приходится обращаться к разным агентам и торговым конторам, в числе которых была фирма Кирхгофера, впоследствии приятеля Шуберта.
Господину Кирхгоферу в Вене.
Баден, 8 сент. 1823. Любезный Кирхгофер!
Партитуру симфонии получите не позже 14 дней. Дело лишь в том, чтобы переслать Рису, который шлет через меня сердечный поклон вам, мессу как можно скорее, с курьером этого сделать нельзя, ибо она слишком велика, пришлось бы ее разделить, а на это пойдет много времени, читали ли письмо к Брентано, кажется о Триесте, решайте, Рис, как вы догадались, еще не приступал к делу, но я думаю, что он примется, как только она будет в Лондоне, выберите день и приезжайте в Баден, я и Карл встретим вас с искренней радостью.
Второпях ваш Бетховен.
Любезный Кирхгофер!
Нельзя ли отправить пакет через английское посольство в Лондон, узнайте, пожалуйста, я пришлю завтра за ответом или когда найдете нужным? В воскресенье мы непременно хотим, мой Карл и я, видеть вас у себя к обеду, погода видимо опять поправляется, и мы оба будем очень рады вашему присутствию.
Ваш преданнейший Бетховен.
При всем отвращении композитора к письменной корреспонденции, 1823 год оставил нам около 150 его записок и писем (а сколько их еще утеряно!), значительная часть которых посвящена Missa solemnis. Обращаясь к «главным европейским дворам» за подпиской, Бетховен, конечно, не имел в виду правителя отдаленной Скандинавии, короля Швеции и Норвегии, Карла XIV. До 1818 года последний носил другое имя, маршала Бернадотта, а двадцатью годами раньше, живя в Вене, не раз принимал у себя Бетховена. Получив звание почетного члена стокгольмской музыкальной академии, наш композитор вспомнил о нем и сделал несколько тщетных попыток привлечь к участию в подписке короля и его сына, впоследствии – Оскара I.
Королевской музыкальной академии в Стокгольме.
С удовольствием, не лишенным смущения, принимаю я награду шведской королевской музыкальной академии за мои скромные заслуги. Буду вполне счастлив, если представится случай быть ей полезным моим искусством; это послужит подтверждением тому, что развитие искусства и наук были всегда и будут всегда лучшими узами, связывающими самые отдаленные народы. Желаю королевской музыкальной академии постоянного успеха в этом славном и благодетельном для счастья народов искусстве. Да поможет Бог принять мои пожелания столь же сердечно, сколь велика готовность моя их осуществить.
В заключение пользуюсь достославным случаем напомнить его королевскому величеству о себе, и умоляю господина секретаря академии, к коему честь имею обратиться, передать письмо это его величеству.
С глубочайшим почтением покорнейший слуга королевской академии
Луи ван Бетховен.
Королю шведскому.
Вена, 1 марта 1823 г. Sir!
Королевская музыкальная академия сделала мне честь, включив в число своих иностранных членов, вследствие чего осмеливаюсь обратиться к вашему величеству. Пребывание вашего величества в Вене и внимание, которое оно проявило вместе с некоторыми особами своей свиты к моим скромным дарованиям, глубоко врезалось в сердце мое. Деяния ваши, по заслугам вознесшие ваше величество на трон шведский, вызывали всеобщее уважение, в частности тех, кто имел счастье лично знать ваше величество. Так же было со мною. День восшествия вашего величества на трон навсегда останется знаменательной эпохой; а так как я настолько же человек, насколько артист, и потому умею выполнять в точности свои обязанности, то не раз я поражался заботами и распоряжениями вашего величества в отношении искусств, и это навело меня на мысль приложить к сему письму особую просьбу, чтобы ваше величество удостоили подписаться на упомянутое в ней произведение. Ввиду исключительных причин я желал бы, чтобы только европейские правители были причастны к этому произведению.
Я знаю также, что августейший сын вашего величества, наследник престола, очень склонен к музыке. Быть может, я мог бы содействовать развитию его вкуса и в особенности его дарования. Для этого мне было бы приятно получить несколько подробностей о степени музыкального образования, а также очень хотел бы сочинить и посвятить наследнику престола свое произведение; для этого необходимо мне сначала знать какого рода произведением мог бы я удовлетворить желание вашего величества и его королевского высочества.
Ваше величество вызываете любовь, почтение и расположение всех тех, кто умеет уважать королей; глубина моих чувств в отношении вашего величества неизмерима.
Будьте милостивы принять искреннее уверение в почтении покорнейшего слуги
Луи ван Бетховена.
Диплом шведской академии пробудил в Бетховене порыв тщеславия и вызвал, вероятно, при участии новых приятелей, несколько льстивых строк к Пилату, редактору «Австрийского наблюдателя».
Милостивый государь!
Сочту за честь встретить в вашей всеми уважаемой газете сообщение о моем избрании в члены музыкальной королевской академии в Швеции. Хотя во мне мало тщеславия и честолюбия, но все же хотелось бы видеть таковое сообщение, так как в обыденной жизни приходится также иметь в виду тех лиц, которым это может, пожалуй, принести пользу.