Партитуру оратории князь Лихновский сам передаст вам в конце этого месяца; если партии уже заранее распределены, то ее можно скорее поставить. В случае, если возьмете симфонию, было бы хорошо поставить ее с ораторией, обе вещи совершенно заполнят целый вечер. Если обстоятельства не помешают, то полагаю и прошу передать сбор г-же Бах, которой я уже давно обещал кое-что.
Людвиг ван Бетховен.
К этому же времени относятся также две записки к издателям, к Артариа и Лейдесдорфу, из коих первый, видимо, добился через два года после контрафакции квинтета ор. 29 законных прав на издание этого произведения в пределах Австрии; в обращении к Лейдесдорфу, известному в свое время пианисту и автору модных пьес, Бетховен прибегает к излюбленной игре слов, он переставляет части фамилии его и пишет Dorf des Leides, что означает – «село страданий».
Гг. Артариа и Ко.
Сим уведомляю вас, что дело относительно нового квинтета между мною и графом Фрисом уже покончено. Граф сегодня уверил меня, что он этим желает сделать вам подарок. Сегодня уже не успеем составить письменного договора; следует покончить с этим в начале будущей недели. Для вас достаточно пока и настоящее уведомление, за которое надеюсь заслужить вашу благодарность.
Ваш покорный слуга Людвиг ван Бетховен.
Вена, 1 июня 1805 года.
К композитору Лейдесдорфу в Вене.
Село страданий!
Дайте предъявителю сего, г-ну Рису, что-нибудь легкое для четырех рук или, еще лучше, подарите. Ведите себя согласно с беспорочным учением. Прощайте.
Бетховен.
Minimus.
Столь частые сношения с издателями в эту эпоху неминуемо вытекали из чрезвычайной плодовитости композитора, создавшего и отделавшего для печати около 1802 года десятки прелестных произведений, к числу которых, кроме вышеперечисленных, относятся: скрипичные сонаты ор. 23, 24, 30, 47, менуэт (сер. 18, № 11), прелюдия (сер. 18, № 13), две забытые ныне сонаты (сер. 16, № 37 и 38) сомнительного происхождения, трио ор. 25 (переделанное затем автором в дуэт ор. 41), музыкальная шутка на Цмескаля (изд. в 1865 г.), вокальное трио с ак. оркестра и Allegretto (не изданы), романсы ор. 32, 48, романс для скрипки с оркестром ор. 50, ряд фортепианных сонат ор. 27, 28, 30, 31, 49 и бесподобный ор. 26 с прелестным похоронным маршем, написанным под впечатлением необычайного успеха оперы Паера «Ахиллес», и похоронного марша этой оперы, приводившего Бетховена в восторг и вызвавшего его как бы на состязание; можно лишь удивляться тому, что композитор, долгими годами обрабатывавший многие свои произведения и создававший из 3–4 – 5 частей сонаты или симфонии стройные, цельные по главным мотивам творения, оказался столь нетерпелив и опрометчив, поместив погребальный марш между беспечным скерцо и финальной токкатой. В этом марше поразительна бесподобная модуляция из as-moll в каденцию D-dur, на первый взгляд дикая, причудливая, но при ближайшем разборе вполне правильная и естественная
Кому незнакома также соната d-moll (op. 31, № 2)! Стремительные порывы к какому-то чудному идеалу, энергия, мощь глубоко захватывающего, благородного чувства облечены здесь в классически выдержанные формы, подобно внешнему спокойствию позы известной статуи Микеланджело в Риме, олицетворяющей внутреннее возбуждение и глубину испытанных «избранным народом» страданий. Окончив своего «Моисея» гениальный скульптор воскликнул:
– Теперь говори!
Бетховен, дойдя в конце 1-й части сонаты d-moll до наибольшей выразительности музыкальной речи, вводит небывалый дотоле в фортепианном произведении речитатив, как бы обращаясь к помощи слова, как бы повторяя восклицание Микеланджело, раздавшееся впоследствии в 9-й симфонии со струн контрабасов.
Процесс издания рукописей Бетховена сопровождался часто неприятностями, вызываемыми опечатками и корректурными ошибками, каковые в нотах приводят публику к гораздо более глубокому заблуждению, чем в книгах. Такое неправильное издание квинтета ор. 29 фирмой Молло вызвало две публикации автора в «Венской газете».
К любителям музыки.
22 января 1803 года.
Я уже уведомил публику, что квинтет мой в C-dur появился у Брейткопфа и Хертеля в Лейпциге; вместе с тем должен заявить, что я не причастен к изданию этого квинтета, выпущенному одновременно господами Артариа и Молло в Вене. Я вынужден прибегнуть к этому уведомлению главным образом по той причине, что издание это полно ошибок, опечаток и для исполнения негодно, тогда как Брейткопф и Хертель, правомерные собственники этого квинтета, приняли все меры к выпуску издания в возможно наилучшем виде.
Людвиг ван Бетховен.
Воззвание к публике.
Я, нижеподписавшийся, 22 января 1803 года поместил в «Венской газете» публикацию, в которой указал, что издание моего оригинального квинтета в C-dur у г. Молло вышло без моего просмотра, имеет много ошибок и непригодно для исполнения; ныне, чтобы восстановить пред достопочтенной публикой доброе имя г. Молло и Ко, я сим заявляю, что г. Молло и Ко никакого участия не принимали в этом издании, о чем считаю себя обязанным объявить в отмену упомянутой публикации.
Вена, 31 марта 1804 года.
Людвиг ван Бетховен.
К газетным объявлениям приходилось прибегать автору также в случае контрафакций, довольно частых с тех пор, как имя композитора стало популярным и произведения его стали приобретать значительную ценность на издательском рынке. Подобные перепечатки вызвали в 1802 году публикацию в ноябрьском приложении к газете «Leipziger Allg. Musik.-Zeitung».
Объявление.
Считаю своею обязанностью по отношению к публике и самому себе объявить, что оба квинтета С и Es-dur, из которых первый (заимствованный из одной из моих симфоний) издан г. Молло в Вене, а второй (из моего септета ор. 20) издан г. Хофмейстером в Лейпциге, – представляют собою не оригинальные квинтеты, а лишь переложения, сделанные гг. издателями. Переложение вообще есть предприятие, против которого в настоящее время (в наш обильный транскрипциями век) автор напрасно стал бы бороться. Но каждый вправе требовать, чтобы издатели переложений, по крайней мере, указывали об этом определенно на заглавном листе, дабы не позорить автора и не обманывать публику. В предупреждение подобных случаев на будущее время я публикую настоящее заявление. Вместе с тем уведомляю, что вскорости у Брейткопфа и Хертеля в Лейпциге появится новый оригинальный квинтет моего сочинения С-dur ор. 29.
Спустя год, в ноябре 1803 года, в том же издании появилось вновь подобная же публикация:
Предостережение.
Г-н Карл Цуленер, занимающийся перепечатыванием чужих изданий в Майнце, объявил о выпуске им всех моих сочинений для фортепиано и струнных инструментов. Считаю своим долгом сим уведомить всех любителей музыки, что я в этом издании не принимаю ни малейшего участия. Никогда не решился бы я на издание сборника моих произведений, что уже само по себе было бы опрометчиво, не сговорившись предварительно с их издателями и не позаботившись заранее об исправлениях, необходимых в некоторых отдельных пьесах. Кроме того, я должен заметить, что это противозаконно предпринятое издание моих произведений никоим образом не может быть полным, так как вскоре появятся в Париже некоторые мои новые произведения, коих г. Цуленер, как французско-подданный, не смеет перепечатать. В другой раз при случае выскажусь относительно издания моих произведений, под личным моим наблюдением и по предварительном внимательном просмотре их.
Другой издатель, Негели в Цюрихе, выпустил фортепианную сонату ор. 31, № 1, с таким множеством ошибок, что автор принужден был отправить немедленно то же произведение Зимроку в Бонн для напечатания вновь, в исправленном виде. По этому случаю он пишет Рису:
Будьте так добры исправить ошибки, перечень которых пошлите сейчас Зимроку, и прибавьте, чтобы скорее издал ее. Послезавтра я пошлю ему сонату и концерт.
Я вынужден вторично просить вас относительно неприятного занятия переписки набело ошибок цюрихской сонаты и пересылки Зимроку. Список ошибок, составленный вами, найдете у меня в Видене.
Знаки указаны плохо, а ноты в некоторых местах перепутаны, поэтому будьте внимательны! В противном случае вся работа напрасна. Ch’a detto l’amato bene?
Любезный Рис!
Прошу вас, окажите мне услугу и перепишите, хоть кое-как, это анданте. Завтра мне необходимо отослать его, и так как я не уверен в судьбе его, то желал бы иметь копию. Завтра, около 1 часа вы уж должны доставить мне его обратно. Я вас этим утруждаю, потому что один из переписчиков очень занят иными важными бумагами, а другой – болен.
Вышеупомянутых произведений касаются еще три записки к Рису.
Будьте добры сообщить мне: правда ли, что гр. Броун отдал уже два марша в печать, мне необходимо знать это, жду от вас всегда правду. Вам нет надобности ехать в Хельгштадт, так как время дорого мне.
Множество занятий моих привели к тому, что вы должны, дорогой Рис, отложить свое участие в концерте, я уже говорил об этом с Шупанцигом и через несколько дней непременно начну хлопотать о скорейшем устройстве.
Дорогой Рис, вы должны обставить дело очень осторожно, непременно настоять на получении от него чего-либо письменного; я написал, что вы слышали, будто неизвестное вам лицо говорило об этом деле в гостинице. Сделайте то же самое и скажите, что вся история уже дошла до меня, что я стремлюсь лишь узнать истину, таким образом проучить моего брата, во всяком случае, брат мой не должен знать, что г. Прош написал мне всю истину.
После ваших переговоров приходите ко мне.
Всего лучшего жене вашей, если муж упрям, то обязательно обращайтесь к жене.
Еще в письме от 29 июня 1800 года к Фр. Вегелеру, где Бетховен выражает готовность при случае пристроить молодого Риса в Вене, он указывает на трудности, которые приходится преодолеть музыканту в этой «всемирной столице музыкального искусства», переполненной артистами всякого рода. Спустя четыре года к нашему герою, уже знаменитому виртуозу и выдающемуся компонисту, вращающемуся среди венской аристократии, обращается провинциальный органист и композитор Готлиб Видебейн с просьбой пристроить его в Вене и вместе с тем высказаться о его присланных произведениях, на что Бетховен, сам тщетно пы