Прижизненная маска Бетховена. Скульптор Франц Кдейн. 1812
Брейткопфу и Хертелю в Лейпциге.
Вена, 7-го января 1809 г.
Вы скажете – вот такой-сякой – это верно, более неисправного корреспондента не может быть – ведь вы получили терцеты. Один, как вы знаете, был готов уже когда вы уезжали, но я хотел послать его вместе со вторым, который тоже был готов уже несколько месяцев тому назад. Но я и не думал отсылать его вам. Наконец, к. набросился на меня. Вы окажете мне большую услугу, и я очень прошу вас об этом, не издавать до Пасхи всех моих произведений находящихся у вас, так как постом я, наверное, буду у вас, а также не ставьте до тех пор ни одной из новых симфоний, потому что, когда буду в Лейпциге, то с помощью известных мне усердием и добросовестностью лейпцигских музыкантов устрою истинное празднество, тогда же примусь за корректуру. Разные мерзости, кляузы и интриги принудили меня наконец покинуть дорогое мне немецкое отечество; по предложению его величества короля Вестфалии отправляюсь туда на должность капельмейстера с годовым окладом в 600 дукатов золотом, как раз сегодня я отправил почтой свое согласие и жду только указаний мне, чтобы начать сборы в путь, каковой лежит на Лейпциг; поэтому, чтобы обставить мое путешествие более эффектно, прошу вас, если это для вас не очень убыточно, еще не публиковать ничего из моих произведений до Пасхи. В сонате, которая посвящена барону Глейхенштейну, исключите, пожалуйста, слова и.-к. секретарь, так как ему это не нравится. В музыкальной газете, вероятно, появятся скверные отзывы отсюда о моем последнем концерте; я далек от мысли преследовать все, что пишут против меня, но следует знать, что здесь никто не имеет столько личных врагов, как я; тем более, что музыкальные дела здесь все ухудшаются. У нас встречаются капельмейстеры, которые так мало знакомы с дирижерским искусством, что едва дирижируют сами. В Видене, кажется, хуже всего, там мне пришлось дать свой концерт, причем со всех сторон мне ставили препятствия. С концертом в пользу вдов вышла отвратительная штука, главный виновник – Сальери; из вражды ко мне он грозил уволить тех музыкантов, которые будут играть у меня, хотя не обошлось без промахов, в которых я не виновен, все же публика отнеслась ко всему восторженно, тем не менее здешние писаки, наверное, не преминут опять послать всякие гадости в «Музыкальную газету». Главным образом музыканты были возмущены тем, что когда по невнимательности ошиблись в самом легчайшем и простейшем месте, то я вдруг велел остановиться и громко крикнул «еще раз!» – этого еще никогда с ними не случалось; публика при этом выразила свое одобрение. Но с каждым днем становится хуже. За день до моего концерта, в городе в театре в маленькой легкой опере Milton оркестр так сбился, что и капельмейстер, и директор, и оркестр совершенно провалились, а капельмейстер стал догонять оркестр, вместо того, чтобы вести его за собою.
Отвечайте, мой друг, сейчас же!
С глубоким почтением ваш покорнейший слуга Бетховен.
Прошу вас не публиковать ничего определенного о моем назначении в Вестфалию, пока я вам не сообщу о получении указа. Прощайте и пишите скорее. О моих произведениях поговорим в Лейпциге. Кое-какие намеки о моем отъезде отсюда можно было бы поместить в «Музыкальной газете» и несколько шпилек по поводу того, что тут никто ничего путного не сделал для меня.
Вена, 4-го марта 1809 г. Милостивый государь!
Из прилагаемого при сем вы видите, что обстоятельства переменились, и я остаюсь здесь. Но все же я думаю совершить маленькое путешествие, если не произойдет столкновения ныне угрожающих туч. Вы получите известия, конечно, своевременно. Вот opus и т. п. трех произведений. Соната для фортепиано и виолончели, ор. 59, г-ну барону Глейхенштейну. Две симфонии посвящаются тоже двум лицам, именно: его сиятельству графу Разумовскому и его светлости князю Лобковичу. Симфония С-moll ор. 60, симфония F ор. 61. Вы получите завтра указания относительно маленьких изменений, которые я сделал в симфониях во время исполнения. Когда я вам дал их, то еще не слышал ни одной; и не следует считать себя столь божественным, чтобы не сделать кое-где исправлений в своих сочинениях. Г-н Штейн предлагает вам переложить симфонии для двух фортепиано. Напишите мне: хотите ли вы и согласны ли уплатить гонорар!
Свидетельствую свое глубокое почтение и остаюсь второпях ваш преданный друг Л. в. Бетховен.
28 марта 1809 г. Милостивейший государь!
При сем приложены поправки в симфониях – велите сейчас же исправить их в досках. Название симфонии в F следующее: «Пасторальная симфония, или воспоминание о сельской жизни», скорее выражение чувств, чем живопись – в Andante той же симфонии надо еще указать в басовых партиях, сейчас в начале: due Violoncelli solo primo e secundo con Sordino ma gli Violoncelli tutti coi Bassi; вы писали, что нашли ошибку в третьей части симфонии c-moll – не помню, какого рода – самое лучшее, если вы пришлете мне корректуру с партитурой, которую вы получили; через несколько дней получите все обратно. Я был бы очень доволен, если бы точно так же поступили с трио и виолончельной сонатой; если в виолончельной сонате заглавие не печатано, можно еще поставить – моему другу барону и т. д. – как помнится, я послал только два трио, тут какая-то ошибка, может быть, Вагнер подшутил и прибавил третье, собственного изобретения или чье-либо чужое? Чтобы избежать недоразумений, привожу ниже темы этих пьес.
В следующем письме отвечу вам на все остальное в ваших письмах, шлю лучшие пожелания.
Второпях весь ваш Бетховен.
Вена, 5-го апреля 1809.
Глубокоуважаемый и милостивый государь!
С удовольствием прочел ваше письмо – благодарю вас за статью в М. Г., но желательно при случае сделать поправку в том, что касается Рейхарта, я отнюдь не был приглашен Р., напротив, главный камергер его высочества короля Вестфалии граф Трухзес Вальдбург распорядился предложить мне место первого капельмейстера е. в. короля Вестфалии; это предложение было сделано еще до приезда Рейхарта в Вену и он сам, как говорят, был удивлен, что не слыхал ничего обо всем этом. Р. приложил все старания, чтобы отговорить меня ехать туда, так как я имею много оснований не доверять г. Р., и он сам, может быть, из каких-либо политических соображений сообщил вам что-либо подобное, то полагаю, что, во всяком случае, я заслуживаю большего доверия, и что вы при первом случае, каковой легко может представиться, восстановите истину, ибо это имеет значение для моей репутации; со следующей почтой пошлю вам все три вещи: ораторию, оперу, мессу, и прошу за это только 250 фл. конвенционной монетой, не думаю, чтобы это было для вас затруднительно, не могу найти сейчас письма, в котором Зимрок тоже соглашался дать мне за мессу 100 фл. конвенционной монетой, даже здешняя литография готова дать мне за нее столько же, и даже немного больше; вас я не стану морочить, вы знаете. Посылаю вам все 3 вещи, потому что я убежден, что вы не заставите меня потерять на этом. Поставьте заглавие по вашему усмотрению по-французски, в следующий раз получите несколько строк о другом, сегодня невозможно.
Ваш покорнейший друг и слуга.
Не забывайте первого капельмейстера Бетховена, я смеюсь над подобными вещами, но встречаются жалкие люди, которые умеют подносить подобные вещи под искусным соусом.
Вена, 20 июля 1809 г.
Роковой для нас срок наступает, и потому принужден поскорее написать вам несколько строк. Неисправность почты не позволяет мне пока прислать вам что-либо, пишу только то, что вспомнил относительно трио; во-первых, если заглавие еще не готово, то поместите посвящение прямо эрцгерцогу Рудольфу, для чего поручите списать заглавие концерта в g, напечатанного здесь в промышленной конторе; я замечал несколько раз, что когда посвящаю другим пьесу, которая ему особенно нравится, то ему становится как-то неприятно; эти трио он очень полюбил. Поэтому его, вероятно, опять огорчило бы, если бы они были посвящены кому-нибудь другому, если же уже сделано, уж ничего не поделаешь – в последнем трио в Es прошу вас посмотреть, так ли это место в последнем Allegro, после 102-го такта во второй части для виолончели и скрипки.
Если это место написано в партитуре, как в № 1, то надо изменить, и следует, как в № 2 – я нашел это место так в расписанных партиях; это навело меня на мысль, что переписчик, может быть, сделал ту же ошибку в партитуре; если этого нет, тем лучше, если где-нибудь окажется ritardanao в нескольких местах в этой же пьесе, то вы черкните тоже, все равно, где бы оно ни было, его не должно быть во всей этой пьесе.
Недурно было бы в некоторых местах этой же пьесы обозначить пальцы.
Вы легко найдете это место без указания такта.
Постоянная рассеянность за последнее время помешала мне указать вам это с самого начала, но вскоре я опять буду свободно располагать собою, и тогда ничего подобного уже не случится, дай Бог, чтобы какие-нибудь ужасные обстоятельства опять не помешали мне как-нибудь. Но кто же может заботиться одновременно о судьбе стольких миллионов? Прощайте, пишите скорее, пока почта еще принимает письма.
Второпях, Бетховен.
26 июля 1809 г.
Вы очень ошибаетесь, почтеннейший, если считаете меня вполне здоровым, мы пережили за это время много бедствий, довольно сказать, что с 4-го мая я не написал почти ничего законченного, почти только кое-какие отрывки. Весь ход событий подействовал на мое тело и душу: все еще не могу наслаждаться столь необходимой мне дачной жизнью, лишь недавно восстановленное здоровье мое еще не окрепло, даже в течение этого короткого времени не выполнялись данные мне обещания. От князя Кинского, одного из моих должников, я еще не получил ни гроша, и это в такое время, когда нужда ощущалась особенно сильно, кто знает, что будет дальше; мне предстоит теперь перемена местожительства, контрибуции начинаются с сегодняшнего числа, какое разрушение и запустение вокруг меня, ничего кроме барабанов, пушек, человеческих страданий всякого вида. Я теперь в таком положении, что опять принужден попрошайничать перед вами, а потому, надеюсь, пришлете мне 250 фл. конвенционной монетой за большие три произведения; полагаю, что сумма небольшая, сейчас я нуждаюсь в ней