[151]. Но Феррагуто, тщательно изучивший все, что было написано по данной теме на английском и немецком языках, совсем не ссылается на русскоязычные публикации, не говоря уже об архивных источниках. Наряду с очень ценными мыслями и важными открытиями, в его книге встречается и немало такого, что вызывает вопросы и возражения (далее, в разделе о квартетах ор. 59, мы к вернемся к этой теме). Некоторые замечания можно сделать и в адрес других зарубежных музыковедов, в том числе весьма авторитетных, писавших о квартетах Бетховена, посвященных Разумовскому (среди них, в частности, Джозеф Керман и Уильям Киндерман). Зарубежные исследователи обычно учитывают лишь западноевропейский музыкальный контекст, пренебрегая собственно русским. Возможно, это происходит не от предвзятости, а от незнания ими русского языка и русской музыкальной культуры. Ракурс, избранный мною, призван скорректировать эту искаженную перспективу.
В настоящее время выявлены, изучены и опубликованы далеко не все источники, касающиеся разносторонней деятельности Разумовского. Бумаги Андрея Кирилловича рассредоточены по самым разным российским и зарубежным архивам[152]. Подавляющее большинство сохранившихся документов не имеют никакого отношения к музыке и носят деловой, семейный или официальный характер. Однако знакомство с ними для историка музыки отнюдь не бесполезно: меценат уже не воспринимается как абстрактный заказчик, а превращается в живого и очень интересного человека.
Семья Разумовских и юность Андрея Кирилловича
Между Бетховеном и Разумовским, несмотря на очевидные различия в их происхождении и общественном положении, существовало нечто общее. Бетховен с самого начала жизни в Вене держал себя как ровня аристократам и гордился тем, что всем достигнутым обязан только самому себе, а не случайности рождения в знатном семействе.
Андрей Кириллович всегда вел себя как аристократ из аристократов, за что заслужил от венцев ироничное, но при этом почтительное прозвище «эрцгерцог Андрей». На самом деле семья Разумовских имела плебейские корни и возвысилась благодаря совершенно сказочному «случаю», хорошо известному, но достойному того, чтобы лишний раз о нем вспомнить, поскольку вознестись на самый верх социальной иерархии Разумовским помогла именно музыка.
Родоначальником будущей графской фамилии был житель хутора Лемёши в Черниговской губернии, регистровый казак Григорий Яковлевич Розум, отец шестерых детей, рожденных в браке с казачкой Натальей Демьяновной, урожденной Демяшко. Из-за упорной тяги к учению, вызывавшей у малограмотного отца приступы ярости, старший из братьев, Алексей Григорьевич (1709–1771), подростком ушел из дома и поступил в ученики к дьячку в селе Чемер. Обладавший необычайно привлекательной наружностью и великолепным басом, Алексей был замечен проезжавшим столичным вельможей и вскоре принят в придворную церковную капеллу, где его услышала и увидела цесаревна Елизавета Петровна[153]. Пленившись молодым казаком, она взяла Разумовского (теперь его фамилия звучала на благородный лад) в свой «малый хор», сделала его своим фаворитом и, как считается, в 1742 году, уже будучи императрицей, тайно обвенчалась с ним в подмосковном селе Перово, где находилось имение, пожалованное ею Разумовскому. К тому времени Разумовский значился уже не простым певчим и бандуристом, а царским обер-егермейстером. Хотя предполагаемый мезальянс императрицы никогда не предавался огласке, она позаботилась о том, чтобы превратить бывшего пастуха в знатного вельможу. В 1744 году Алексей Григорьевич указом императора Карла VI был пожалован титулом графа Священной Римской империи (якобы в качестве потомка знатного польского рода Рожинских)[154], а несколько позднее Алексей и его младший брат Кирилл стали графами Российской империи.
Алексей Григорьевич, сибарит по натуре, не стремился к реальной политической власти. Зато его брат Кирилл Григорьевич (1728–1803), отец нашего героя, был выдвинут на весьма высокие посты. В детстве он рос неграмотным и, подобно отцу и брату, пас волов на хуторе Лемёши. Вместе со всем семейством Розумов он был приглашен в 1741 году на коронацию Елизаветы Петровны в Москву и остался при старшем брате. Алексей Григорьевич решил дать Кириллу европейское образование; он отправил его за границу в сопровождении писателя, музыканта и полиглота Григория Николаевича Теплова (1717–1779). Они посетили ряд стран, включая Италию, Францию и Германию. Кирилл слушал лекции в Страсбургском и Гёттингенском университетах, а в Берлине несколько месяцев жил в доме выдающегося философа и математика Леонарда Эйлера, который лично занимался его обучением. В Россию шестнадцатилетний Кирилл вернулся хорошо образованным молодым человеком, свободно владевшим иностранными языками.
В 1746 году восемнадцатилетний Кирилл Григорьевич был назначен президентом Академии наук и художеств в Петербурге. Понятно, что, при всех природных талантах, у столь молодого человека не могло быть ни опыта, ни знаний для реального руководства Академией (за его спиной стоял Теплов, репутация которого в академической среде была неоднозначной). Разумовский оставался на своем посту до 1798 года, хотя рутинную работу выполняли подчиненные.
Следующим этапом в головокружительной карьере Кирилла Григорьевича стало его назначение в 1750 году гетманом Украины, куда он также отправился вместе с Тепловым (последний в 1754 году женился на двоюродной сестре братьев Разумовских, Матрёне Герасимовне). Оба брата, Алексей и Кирилл, на всю жизнь сохранили любовь к своей родине, что выражалось и в их сугубо личных пристрастиях – музыкальных, кулинарных, бытовых. Кирилл, кстати, принципиально вел переписку с сыном Андреем на русском языке, а не на французском, как тогда было принято.
У Алексея в силу его тайного союза с императрицей не могло быть другой семьи и официального потомства. Кирилл же вступил в 1746 году в брак с Екатериной Ивановной Нарышкиной, фрейлиной и родственницей Елизаветы Петровны. Хотя невесту Кириллу выбрала императрица, а не он сам, брак оказался удачным; в семье родилось шесть сыновей и пять дочерей. Некоторые из них оставили след в русской истории, и практически все, кроме умершей в детстве Дарьи, известны как яркие личности, способные на сильные страсти и неординарные поступки. Так, Наталья Кирилловна, в замужестве Загряжская, женщина незаурядного ума и сильной воли, считается одним из прототипов Графини в «Пиковой даме» Пушкина. Другая сестра, Елизавета Кирилловна, будучи фрейлиной Екатерины II, вопреки воле императрицы и нарушая запрет отца, вышла в 1775 году замуж за своего избранника Петра Фёдоровича Апраксина, за что оба супруга надолго попали в опалу. Сыновья гетмана также славились упрямством, своеволием и склонностью выбирать себе спутниц жизни по любви, а не из практических соображений. Старший сын, Алексей Кириллович (1748–1822), удалил из своего московского дома законную супругу, Варвару Петровну Шереметеву, и поселил у себя возлюбленную из числа бывших крепостных, от которой прижил пятерых сыновей и пятерых дочерей, носивших фамилию Перовских – впоследствии эта фамилия оставила заметный след в истории России[155].
Другие сыновья Кирилла Григорьевича также отличались экстравагантностью в личной жизни. Пётр Кириллович (1751–1823) женился в 1774 году против воли отца на особе с сомнительной репутацией – Софье Семёновне Черторыжской, фаворитке великого князя Павла Петровича, и впоследствии уехал с нею за границу. Лев Кириллович (1757–1818), страстно влюбившийся в замужнюю княгиню Марию Григорьевну Голицыну, прибег к невероятному средству, чтобы добиться для нее официального развода: он выиграл ее у мужа в карты, вызвав громкий публичный скандал, но достигнув своей цели.
Как нетрудно заметить, недюжинный заряд пассионарности, которым обладали сыновья казака Розума, отнюдь не рассеялся и не угас в их потомках. Эта родовая черта очень заметна и в биографии Андрея Кирилловича. Несмотря на тщательно отшлифованные аристократические манеры, он был очень страстным человеком и ради любви нередко рисковал и репутацией, и карьерой, и монаршим благоволением. Впрочем, с годами его «донжуанские» увлечения ушли на второй план, а на первый вышла политика, в которой он также проявил себя азартным и достаточно самостоятельным игроком.
Андрей Кириллович, пятый по старшинству из детей своего отца и третий из братьев, родился 22 октября (2 ноября) 1752 года в Глухове (ныне – областной центр Сумской области Украины). Здесь издавна находилась резиденция гетманов Левобережной Украины, и после восстановления гетманства граф Кирилл Григорьевич Разумовский обосновался именно в этом небольшом, но исторически значимом городе. Гетманство было вновь ликвидировано в 1764 году, но Глухов остался административным центром Малороссийской губернии. В пригороде Глухова по приказу Разумовского в 1749 году начали строить импозантный дворец, завершенный лишь в 1757 году и сгоревший в 1784-м. Во дворце имелось все, чему полагалось быть в резиденции богатого и просвещенного вельможи XVIII века: роскошная обстановка, собрание живописи, штатные музыканты и даже домашний театр. Но, памятуя о своем деревенском детстве, Кирилл Григорьевич заботливо хранил и то неказистое платье, в котором до тринадцати лет пас отцовских волов. Через много лет, когда любимый сын Андрей не без хвастовства говорил ему о своих дипломатических успехах, Кирилл Григорьевич показал ему семейную «реликвию», дабы тот не слишком зазнавался и помнил, откуда пошла их фамилия. Андрей же не преминул остроумно ответить, что разница все-таки есть: «Вы сын простого казака, а я сын фельдмаршала Российской империи!» Это высказывание стало историческим анекдотом, цитируемым обычно без ссылки на источники, но оно вполне правдоподобно. Чин генерал-фельдмаршала Кирилл Разумовский получил в качестве моральной компенсации после упразднения гетманства, хотя никогда не участвовал ни в каких сражениях.