Письмо Бетховена к императору Александру I датировано 26 марта 1823 года[578], поэтому письмо к Голицыну должно было быть написано около этой даты и отправлено, по-видимому, 26 марта.
BG. № 1619.
Н. Б. Голицын – Бетховену
Петербург, 28 [16] мая 1823 года[579]
Я получил, милостивый государь, Ваше любезное письмо, доставившее мне много удовольствия и еще более увеличившее (если такое возможно) тот интерес, который я к Вам питаю. – Ваше письмо я отдал на высочайшее рассмотрение, и как только будет какой бы то ни было ответ, я обязуюсь Вам его сообщить. Мне пришла в голову очень простая мысль, которая могла бы принести Вам большую выгоду: предложить такую же подписку на Вашу мессу здешнему обществу, однако я не берусь сделать этого без Вашего позволения[580]. Если Вам кажется это подходящим, соблаговолите прислать мне приглашение к подписке, а я попробую поискать подписчиков. Найти их будет нетрудно, и это может принести Вам деньги, на которые Вы не рассчитывали. Уверен, что Вы прекрасно понимаете, как мне страстно не терпится стать обладателем нового шедевра Вашего плодовитого и возвышенного гения.
Примите, милостивый государь, выражение моего отменного почтения.
Князь Николай Голицын.
Текст на французском языке по: TDR V. S. 553f. BG. № 1658.
Н. Б. Голицын – Бетховену
[Петербург, 2 июня 1823 года]
Сообщаю Вам, милостивый государь, что Ваше письмо было передано Ее Величеству и что Она соблаговолила пойти навстречу Вашей просьбе. Указания будут отданы министерству иностранных дел, дабы Вы узнали о решении Ее Величества через наше посольство в Вене[581].
Примите, милостивый государь, выражение моего отменного почтения.
Князь Николай Голицын.
Текст на французском языке по: TDR V. S. 554. BG. № 1664.
Бетховен – Филармоническому обществу в С.– Петербурге
Вена, 21 июня 1823 года
Приглашение
Нижеподписавшийся закончил сейчас произведение, которое считает наиболее совершенным из всех сочиненных им. Это – большая месса для четырех голосов с полным оркестром, которую можно исполнять и в качестве оратории. Он льстит себя надеждой, что не совершит ошибки, полагая найти среди столь благородной и столь просвещенной русской нации любителей искусства, которые пожелают приобщиться к этому произведению.
Руководствуясь этим убеждением, нижеподписавшийся позволяет себе объявить, что месса не может быть предоставленной иначе, как в рукописи. Переписка партитуры требует значительных издержек, и поэтому нижеподписавшийся уведомляет, что он установил гонорар за свою композицию в размере 50 дукатов. На мессу подписались многие монархи, такие как Их Величества король Франции, король Пруссии и Его Величество герцог Гессен-Дармштадтский. Автор смеет поэтому тем более надеяться, что его предприятие найдет отклик у многочисленной и столь знаменитой русской знати.
Луи ван Бетховен.
Перевод Н. Л. Фишмана. Текст на французском языке. BG. № 1676. БП 4. № 1244.
Хотя это письмо адресовано не Голицыну лично, оно, вероятно, было написано по его побуждению и вложено в очередное письмо Бетховена к Голицыну, которое не сохранилось (см. начало письма от 03.08.1823).
Н. Б. Голицын – Бетховену
С.– Петербург, 3 августа 1823 года
Извините меня, сударь, за промедление с ответом на Ваше последнее письмо[582]. Причиной тому были все еще не уладившиеся домашние неурядицы. Жестокая болезнь, которая вот уже месяц угрожает унести мое единственное дитя[583], не позволяет мне заниматься никакими иными делами. Вероятно, Вы уже получили мое письмо, в котором я уведомляю Вас, что Е[го] В[еличество] дал согласие подписаться на Ваше произведение. Относительно Вашей просьбы ко мне найти Вам подписчиков в [Филармоническом] обществе я думаю, что Вам стоит отказаться от плана такой подписки, ибо любители музыки, каких я знаю, не в состоянии заплатить по 50 дукатов за рукописную партитуру. Но я полагаю, что, если Вы решите напечатать ваше произведение и определить твердую цену за экземпляр в 4 или 5 дукатов, то это может обеспечить Вам примерно пятьдесят подписчиков. Это будет гораздо проще, чем найти 4 или 5 человек, согласных издержать по 50 дукатов. Все, о чем я Вас попрошу, – поместить мое имя в список Ваших подписчиков и прислать мне экземпляр из числа тех, коими Вы располагаете, дабы я смог исполнить произведение в концерте в пользу музыкантских вдов, устраиваемом ежегодно на Рождество. Я бесконечно благодарен Вам за готовность прислать мне Ваши последние сочинения для фортепиано: моя жена, играющая на этом инструменте и принадлежащая к числу Ваших страстных поклонников, заранее этому радуется.
Прощайте, сударь, будьте уверены, что я молюсь за Ваше здоровье и благополучие.
Ваш преданнейший слуга
К[нязь] Николай Голицын.
TDR V. S. 554–555. BG. № 1724.
[Бетховен – Н. Б. Голицыну в Петербург]
[Баден, 17 сентября 1823 года]
Текст не сохранился. Содержание письма вытекает из сопоставления с разговорными тетрадями (BKh 4. S. 148) и с письмом Голицына от 03.10.1823.
BG. № 1743.
Н. Б. Голицын – Бетховену [Петербург, 3 октября 1823 года][584]
Только что я получил Ваше письмо от 17-го числа и сразу же на него отвечаю. Дому Хеникштейна я поручил немедленно передать Вам те 50 дукатов, которые, как я полагал, давно уже находятся в Вашем распоряжении. Постарайтесь только побыстрее отправить мне ее[585], чтобы ее можно было исполнить здесь на Рождество. – Я только что вернулся из из длительной поездки по южным окраинам России, предпринятой ради того, чтобы немного поправить здоровье моей жены, сильно подорванное утратой ребенка[586]. – Из всех потерь, какие случаются на свете, смерть собственного ребенка, несомненно, самая болезненная. Но ведь мы приходим в этот мир не ради удовольствий, и Бог ничего не забирает у нас, не возместив сторицею в этой жизни или в какой-то иной. Надеюсь, что заставлявшие Вас страдать неприятности оказались в значительной мере исцелены пребыванием на водах в хорошо знакомом мне Бадене, поскольку несколько детских лет, с 1804 по 1806, я провел в Вене. – Прилагаю к сему письмо к господину Хеникштейну и прошу Вас сообщить мне, к какому времени Вам потребуются 150 дукатов за квартеты, дабы Вы могли получить их незамедлительно. Примите уверения в моем высоком уважении и в чувствах искренней преданности.
Кн. Николай Голицын.
Текст на французском языке по: TDR V. S. 555–556. BG. № 1747.
Н. Б. Голицын – Бетховену
Петербург, 29 ноября 1823 года
С невыразимой радостью получил я, милостивый государь, сочиненную Вами мессу и, хотя не могу судить о ней иначе, нежели посредством изучения партитуры, я нашел в ней возвышенность, присущую всем Вашим композициям и делающую их неподражаемыми. Я постараюсь устроить, чтобы это прекрасное произведение было исполнено в манере, достойной его и тех слушателей, которые предвкушают радость от знакомства с ним. Сам я уверен, что в любом другом месте трудно будет найти таких возможностей для исполнения оратории, какие есть в Петербурге. Придворные певчие, исполняющие хоры и сольные партии, принадлежат к наиболее прославленным и, несомненно, являются самыми лучшими, каких только можно отыскать, и по красоте голосов, и по стройности ансамбля[587]. – Сожалею, что мною до сих пор не получены клавесинные сонаты, об отправке которых Вы меня давно известили[588]. Я жаден до всего, что исходит от Вас; у меня есть все, что Вы сочинили до настоящего времени для фортепиано и для прочих инструментов. Сам я в минуты досуга взялся переложить для квартета некоторые из Ваших прекрасных сонат для клавесина соло, и поскольку на этом инструменте я не играю, я получаю удовольствие от их квартетного исполнения. Однако я слышал все Ваши сочинения сыгранными и на клавесине, поскольку г-н Цойнер, имеющий честь быть с Вами знакомым и принадлежащий к самым преданным Вашим почитателям, часто бывает у меня в доме, и я никогда не отпускаю его без того, чтобы он не сыграл мне какую-то из Ваших композиций[589]. Таким образом я познакомился с ними со всеми, и этому замечательному артисту я обязан моим музыкальным вкусом, знанием Ваших произведений и, сверх того, умением их оценить.
Меня возмущает дурной вкус, царящий в Европе, а итальянское шарлатанство доводит до исступления[590]. Но всеобщий энтузиазм, вызываемый итальянскими руладами, пройдет вместе с модой на них, а Ваши шедевры бессмертны. Мне не терпится получить от Вас новый квартет, но я прошу Вас, впрочем, не обращать внимания ни на что и не поддаваться иным замыслам, нежели те, которые диктует Вам вдохновение и расположение Вашего духа. Ибо никто лучше меня не понимает, что гению нельзя приказывать, а следует предоставить ему полную волю поступать по-своему. Ведь мы-то знаем, что Вы в своей частной жизни – не тот человек, который будет жертвовать интересами искусства в пользу личного интереса, и что сочинение музыки по приказу – не Ваш удел. – Я прошу Вас только вспомнить обо мне в минуты вдохновения.
Да сохранит небо еще на долгое время Вашу драгоценную жизнь и да поправит Ваше здоровье, о восстановлении которого я возношу искреннейшие молитвы. Будучи слишком мал, чтобы познакомиться со знаменитым Моцартом, и не имея возможности стать свидетелем последних лет жизни Гайдна, которого я в детстве видел в Вене лишь мельком