Примите выражение моей искреннейшей привязанности.
К[нязь] Николай Голицын.
Я так и не получил тех двух сочинений для клавесина, которые Вы мне послали в прошлом году[610].
Господину Луи ван Бетховену в Вену, Австрия.
[Бетховен – Н. Б. Голицыну]
[Вена, 18 декабря 1824 года]
Письмо утрачено или пока не обнаружено; его пересказ публиковался Л. Нолем (Neue Briefe Beethovens. Stuttgart, 1867. S. 272). Согласно Нолю, Бетховен сообщал Голицыну, что вскоре отошлет первый из обещанных ему квартетов (ор. 127).
BG. № 1913a.
[Н. Б. Голицын – Бетховену]
[Петербург, 5 января 1825 года]
Письмо утрачено или пока не обнаружено; его пересказ публиковался Л. Нолем (Neue Briefe Beethovens. Stuttgart, 1867. S. 272). Источник Ноля – «рукопись Фишгофа в Берлинской библиотеке с выдержками примерно из 20 писем, которые сразу после смерти Бетховена были сделаны опекуном племянника Карла Хочеваром, дабы истребовать у князя 125 дукатов, которые он оставался должен» (Nohl L. Mosaik. Leipzig, 1882. S. 288). Хочевар пронумеровал письма Голицына, расположив их в хронологическом порядке; комментируемое письмо получило № 17.
Согласно этим источникам, Голицын сообщал в комментируемом письме, что перевел 50 дукатов в качестве гонорара за Квартет ор. 127 на адрес венского банка «Хеникштейн и Ко» и просил переслать квартет «через государственную канцелярию или по почте на адрес “Штиглица и Ко” в Петербурге». Он также «подчеркивал, что не намерен чинить Бетховену никаких препятствий, если он захочет опубликовать квартеты».
BG. № 1920а.
[Бетховен – Н. Б. Голицыну]
[Вена, около 20 марта 1825 года]
Письмо не сохранилось; оно, вероятно, сопровождало отосланную Бетховеном Голицыну копию голосов Квартета ор. 127. Дата «около 20 марта» вытекает из сопоставления с 85-й разговорной тетрадью за вторую половину марта 1825 года, где содержится запись племянника Карла: «Сейчас я иду с пакетом к Хеникштейну. – Они все же должны позаботиться, чтобы он был отослан» (BKh 7. S. 180). Эта запись датируется примерно 18 марта. Возможно, посылка была отправлена все же чуть позже по почте (см.: Ibid. S. 188), но пакет с вложенным в него письмом был приготовлен заранее.
Н. Б. Голицын – Бетховену
Петербург, 29 апреля 1825 года
Чрезвычайно признателен Вам, почтенный господин Бетховен, за Вашу драгоценную посылку – только что полученный мною Ваш прекрасный квартет[611]. Я уже много раз исполнял его и узнал в нем гениального мастера; когда исполнение станет более совершенным, его очарование возрастет еще больше. – Я получил также два Ваших письма, из которых я заключил, что два других квартета почти закончены[612]. Сообщите мне, к какому времени Вам угодно, чтобы я перевел деньги. Поскольку я намерен провести несколько месяцев в деревне, могу я Вас попросить, чтобы еще до отъезда, который состоится через два месяца, Вы доставили мне отраду обладать еще одним или двумя квартетами. – Прошу Вас сообщить мне, сколько недостает из 50 дукатов, отосланных Вам мною; естественно, оплатить сумму сбора – моя обязанность[613]. Умоляю Вас также послать мне Вашу симфонию, которой я мечтаю обладать[614]. Я напишу господам Хеникштейн, чтобы они избавили Вас от уплаты сбора. На днях мы исполним Ваш новый квартет вместе с Бернгардом Ромбергом, который вот уже месяц как находится здесь[615]. Не оттягивайте, прошу Вас, публикацию столь прекрасного шедевра, он ни мгновения не должен оставаться утаенным.
Да позволит Вам здоровье вплотную заняться завершением других квартетов, которых я с нетерпением жду. – Пишите мне всегда на тот же адрес. – Примите уверения в моей искренней дружбе.
Преданный Вам
К[нязь] Николай Голицын.
Этой же почтой я отправляю письмо к господам Хеникштейн.
Господину Луи ван Бетховену в Вену, Австрия, через господ «Хеникштейн и Ко».
Автограф на французском языке. BG. № 1962.
[Бетховен – Н. Б. Голицыну]
[Вена, 4 июня 1825 года]
Письмо не сохранилось. О его дате и содержании можно судить по ответному письму Голицына от 21 июня 1825 года: Бетховен сообщал, что тяжелое заболевание помешало ему быстро завершить работу над Квартетом ор. 132.
BG. № 1982.
[Н. Б. Голицын – Бетховену]
[Петербург, около 13 июня 1825 года]
Письмо не сохранилось. О его содержании можно судить по письмам Голицына к Бетховену от 21 июня 1825 года и Бетховена к Голицыну от 6 июля 1825 года: речь шла о спорном месте во второй части Квартета ор. 127 (партия альта, такт 50).
BG. № 1993.
Н. Б. Голицын – Бетховену
Петербург, 21 июня 1825 года
Это письмо Вам, милостивый государь, доставит господин Таль, сын одного из крупных петербургских торговцев, который живет в настоящее время в Вене и который очень хотел получить от меня письмо к Вам, чтобы иметь возможность познакомиться с Вами[616]. Я рад был бы оказаться на его месте, ведь я мечтаю о чести [bonheur] свести с Вами личное знакомство. Соблаговолите принять его как одного из моих соотечественников. – Ваше последнее письмо от 4 июня я получил, когда мы исполняли Ваш новый квартет. Исполнение можно назвать совершенным, ведь партию первой скрипки играл г-н Липиньский[617]. Ваше письмо прибыло как нельзя более кстати, но его содержание всех нас огорчило. Я надеюсь, что к этому времени вместе с возвращением прекрасного времени года Ваша болезнь прошла. С нетерпением ожидаю Вашего ответа на мое письмо, написанное восемь дней тому назад по поводу спора между столичными музыкантами.
Я незамедлительно переведу причитающиеся Вам 460 флоринов серебром, радуясь, что могу каким-то образом способствовать улучшению Ваших обстоятельств.
Преданный Вам
Н. Голицын.
Я подписался у Шоттов на мессу, симфонию и увертюру[618], но Вы пошлите мне копии этих последних пьес, если Вы ими располагаете и они Вам сейчас не нужны; в противном случае буду дожидаться публикации этих произведений.
Автограф на французском языке. BG. № 1997.
Бетховен – Н. Б. Голицыну[619]
[Баден, после 6 июля 1825 года]
Ваша светлость!
В этом споре Цойнер совершенно прав – у альта в этом пассаже ре-бемоль, то есть:
Пример 10
Мотивы для такого написания могут быть усмотрены в теме, но сверх того, в мелодии, что всегда заслуживает предпочтения. Помимо прочего, этот пассаж основан на 6/4,
Пример 11
невзирая на соль-бемоль у первой скрипки,
Пример 12
что является не более чем нахшлагом или антиципацией, которую сделал бы любой хороший певец, ибо искусство основывается на природе, равно как и природа на искусстве. Если бы я, однако, написал так,
Пример 13
то ход мелодии был бы нарушен, а почему? Потому, что вместо находящегося на этом месте квартсекстаккорда,
Пример 14
у которого основным тоном является
Пример 15
тут оказался бы секстаккорд
Пример 16
имеющий своим основным аккордом фа-минорный аккорд,
Пример 17
который оказался бы чуждым и противоречащим всему ходу гармонии и мелодии. Короче, Цойнер совершенно прав, и я рад, что столь одаренный художник сразу же понял мои намерения.
Новый квартет в a-moll уже закончен; я постараюсь переправить его В[ашей] С[ветлости] как можно скорее[620]. В моем следующем письме я напишу обо всем подробнее, и надеюсь, что это рассеет мрачные тучи, которые, как мне кажется, В[аша] С[ветлость] уже готовы собрать над моей головой. Поверьте, моя высшая цель состоит в том, чтобы мое искусство находило доступ к благороднейшим и образованнейшим людям. Однако, к несчастью, земные заботы слишком уж грубо совлекают нас с надземных высот искусства. Но разве не причиной тому – именно те, с кем мы связаны? Даже не помышляя и не будучи в состоянии, собственно, копить сокровища, мы все-таки ответственны за то, чтобы они благословляли память о нас. Ведь мы – не ирокезы какие-нибудь, которые, как известно, заботу о благе ближних своих попросту перекладывают на Бога и на волю грядущего.
В заключение я должен еще добавить, что, как я слышал, возникают какие-то трудности с рублями и дукатами, и т. д. Поэтому я прошу В[ашу] С[ветлость] никоим образом не утруждать себя этим; я буду вполне удовлетворен, даже если все останется так, как было до сих пор, и тем более, если Вы мне позволяете издать эти квартеты сразу же. Руководствуясь этим, я уже воспользовался разрешением В[ашей] С[ветлости] в отношении первого квартета и предоставил его издателю. Не сочтите за обиду то, что я причислил к счету 4 дуката. Поскольку я очень добросовестен, я вынужден соответственно этому признаться, что мне причитается еще два флорина. Как я говорил уже, я полностью удовлетворен гонораром за квартеты. Занимая столь высокое положение, Вы вынуждены постоянно тратиться, так что не откажите мне в удовольствии положиться в остальном на Ваше великодушие. Я передам Хеникштейну две увертюры, одну из которых я взял на себя смелость посвятить В[ашей] С[ветлости], и я буду сердечно рад, если Вы сочтете это посвящение достойным Вас. Да благословит небо Вас и Ваше семейство. Меня же прошу причислить к самым благодарным своим знакомым, и таковым, В[аша] С[ветлость], я пребуду до конца дней. – и т. д… —