Камеры встретили вспышками еще одну жертву недавних событий: привязанную ремнями к каталке, ее вынесли из церкви и спустили по широким ступеням. На этот раз пострадавший был жив, в сознании, и кричал, не переставая.
Бэтмен включил микрофоны.
– Чудовище! – кричал раненый. – Зубы! Когти! Не-е-ет!
Бэтмен не понял, о чем он говорит – о том, что увидел в реальности, или о том, что мерещилось ему сейчас. Возможно, и о том, и о другом. Бэтмен знал, что первые врачи «скорой», прибывшие на место происшествия, стали жертвами того же мощного галлюциногена, от которого пострадали прихожане, собравшиеся на особую вечернюю службу, устроенную ради неимущих.
Пока из церкви выводили людей, Бэтмен отметил, что прихожан на службу пришло больше, чем бездомных. До недавнего времени подобные явления в Готэме были редкостью. Ему опять вспомнились слухи об исчезновении бездомных с городских улиц, сообщения о трупах, вынесенных на берег, находки в подвале Аркхема.
Его не покидало ощущение, что сегодняшнее расследование завершится неудачно.
Лейтенант Джеймс Гордон ежился под маленьким черным зонтом, не защищающим от косого дождя и ветра. Штанины Джеймса уже вымокли. Он поднял воротник, но капли по- прежнему стекали ему за шиворот.
– Рассказывайте, – велел он.
Детективы Аллен и Монтойя, жмущиеся под своими зонтами, перевели взгляды на Готэмский собор – образец готического стиля с великолепными высокими шпилями, арочными дверями, витражными окнами сложной формы. Если смотреть сверху, здание имело форму креста, его строительство началось в 1842 году. Для завершения наружной отделки потребовалось почти тридцать лет, а величественные шпили, внушительные бронзовые двери и огромное окно-розетка прибавились позднее.
– Показания противоречивы, – начал докладывать Аллен. – Насколько нам известно, кардинал О'Фэллон организовал особую службу: специально для бездомных, которых он селил на ночь в церковный подвал, для добровольцев, раздающих бездомным бесплатный суп, и для всех медицинских и социальных работников. В самый разгар службы начался кошмар.
За спиной Гордона какая-то женщина неразборчиво забормотала и стала рваться из рук двух полицейских. Она пыталась дотянуться до собственного горла. Ее почти вынесли из вестибюля церкви и повлекли к «скорой помощи».
Аллен остался невозмутим и продолжил:
– У всех прихожан глаза полезли на лоб, начались галлюцинации. Некоторые обезумели. Несколько человек с бессвязными криками выбежали из церкви прямо на проезжую часть улицы, под колеса транспорта. К счастью, поблизости оказался опытный полицейский, который сначала сообщил о случившемся, а потом вместе с другими добровольцами бросился помогать пострадавшим. Этот полицейский и остальные спасатели стали жертвами того же галлюциногена – по-видимому, газа, распространившегося в воздухе.
Гордон, Аллен и Монтойя многозначительно переглянулись.
«Скорая», в которую усадили кричащую женщину, уехала в сторону Готэмской больницы, вместо нее к крыльцу подкатила другая. Пострадавших было так много, что пришлось пустить в дело даже полицейский транспорт для перевозки заключенных, чтобы своевременно доставить в больницу тех, кто отделался небольшими травмами.
Несколько медиков провезли мимо детективов каталку с пациентом – судя по виду, одним из бездомных, подопечных О'Фэллона. Он лежал неподвижно и, казалось, почти не дышал.
– Это последний, сэр, – сообщил Гордону молодой полицейский в форме. – Когда они придут в себя, мы подробно допросим их.
– Спасибо, Франклин, – отозвался лейтенант Гордон. – Оцените церковь, хорошо?
Молодой полицейский с трудом удержался, чтобы не козырнуть – ему явно польстило, что легендарный лейтенант Гордон помнит его фамилию.
– Слушаюсь, сэр. Будет исполнено, сэр.
Проводив его насмешливым взглядом, Аллен вместе с Гордоном и Монтойей поднялся к дверям церкви.
Сложив зонты, они вошли в высокую арку, миновали вестибюль и попали в неф (продолговатая часть готических соборов и церквей. Простирается от главного входа храма до хоров и покрыта сводами. Большинство церквей имеет три нефа. Зачастую нефы пересекаются, образуя в плане крест с основанием у главного входа).
Внутреннее помещение церкви было высоким и просторным, освещенным большими висячими лампами. Шагая по центральному проходу между скамьями, полицейские запрокинули головы, разглядывая каменные колонны и сводчатые потолки, покрытые затейливой резьбой. Такие же колонны поддерживали купол над алтарной частью церкви и великолепным высоким алтарем. Верхнюю часть помещения, хоры, украшали большие витражи, изображающие сцены из жизни Христа, в настоящее время подсвеченные снаружи прожекторами съемочных бригад. В полукруглых выступах у подножия стен располагались малые алтари, над каждым небольшой витраж изображал эпизоды из жизни святых, которым были посвящены эти алтари.
В приступе безумия некоторые из этих витражей разбили, дубовые скамьи опрокинули. По мраморному полу разлетелись осколки разбитых статуй. Стол за высоким алтарем был перевернут.
Монтойя нахмурилась.
– В детстве мама несколько раз приводила меня сюда – знаете, на церемонию благословения животных и другие службы, которые могут заинтересовать ребенка. А сейчас по собору будто война прокатилась.
– Большинство пострадавших, даже те, кто способен хоть что-то объяснить, говорят, что видели чудовище, – сказал Аллен.
– Чудовище? – Гордон поднял бровь.
Монтойя сверилась с записями в блокноте.
– Да, именно так, сэр. Они называли его «человек-ящер». Ростом под три метра, покрыт чешуей. Громадные сверкающие зубы. Пострадавшие сообщили, что чудовище напало на кардинала О'Фэллона и утащило его в крипту (Крипта (от греч. krypt – тайник) – сводчатое помещение, в христианских храмах – под алтарной и хоральной частями, служит для погребения мощей святых) – нижнее помещение церкви.
– Это здесь, сэр, – добавил Аллен.
Втроем они прошли по полукруглому проходу, обогнули высокий алтарь и приблизились к ступеням, ведущим вниз.
– Минутку... – Гордон остановился и присел. Монтойя и Аллен наклонились. Все взгляды устремились на полураздавленную стеклянную капсулу.
Мир вокруг Гордона начал меняться, он качнулся на пятках.
– Ого! – он поспешно вскочил, отступил назад и сделал несколько быстрых вздохов.
Монтойя и Аллен выпрямились и попытались встряхнуться.
– Кажется, мы нашли источник галлюциногена, – пробормотал Аллен. – Я прикажу экспертам забрать его – со всеми мерами предосторожности. Интересно было бы взглянуть на отпечатки пальцев чудовища.
Детективы провели Гордона по мраморной лестнице мимо нескольких небольших помещений – сакристий, где священники хранили облачение и священные реликвии, – и спустились еще по одной лестнице в крипту.
– Вам понадобится фонарик, сэр, – предупредила Монтойя. – По какой-то причине освещение внизу не работает. Служитель пострадал, как и остальные. Уже послали за его помощником, чтобы разобраться, в чем дело.
Детективы включили фонари и обвели лучами помещение.
– Оружие сейчас лучше держать наготове, – вполголоса заметил. Аллен.
Крипта представляла собой большую комнату, отделанную гораздо проще высокого и грандиозного нефа. Изредка полицейским приходилось наклонять головы, проходя под арками, на которые опирался потолок и верхние конструкции.
В свете фонарей предметы отбрасывали на пол и стены странные косые тени. Полицейские прошли мимо ряда резных саркофагов – мраморных гробов с именами архиепископов и кардиналов, которые когда-то служили в Готэмском соборе и упокоились в его склепе. Надписи на нескольких вделанных в пол надгробиях свидетельствовали о том, что здесь похоронены не только священнослужители.
– Жуткое место, – прошептала Монтойя. На нее словно давила невероятная тяжесть собора, вздымающегося над головой. Умом она понимала, что это нелепо, что каждый раз, когда она входит в полицейское управление, у нее над головой оказываются еще тридцать этажей здания, но там она не задумывалась об этом ни на секунду. Видимо, здесь ей действовали на нервы темнота и камень. И могилы. А может, и все эти разговоры о чудовищах.
Они разделились и медленно двинулись по крипте, высматривая хоть какие-нибудь следы О'Фэллона или чудовища, якобы утащившего священника.
– Как и весь Готэм, этот собор построен на костях, – произнес Аллен так неожиданно, что Монтойя вздрогнула. – Я где-то читал, что это место повторно освятили, когда прежняя церковь сгорела дотла. Часть собора стоит на месте старого кладбища. Некоторые плиты в полу – надгробия прежних времен.
Монтойя направила луч фонаря на пол и прочитала вырезанные на одной из плит слова: «Джеремайя Кан, 1754–1803», «Рут Александер, 1696–1716».
Она повела фонарем вправо... и увидела черную дыру.
Нахмурившись, Монтойя подошла ближе. По-видимому, кто-то вытолкнул снизу и сдвинул могильную плиту. Из дыры доносился плеск воды. Монтойя посветила в нее фонариком. Неужели канализация? И что это за?..
– Сэр! Крис! – закричала она. – Сюда!
Гордон и Аллен застыли, уставившись на дыру, которая вела в магистральный коллектор канализации. Рядом с отверстием отчетливо виднелся частичный отпечаток ноги – след гигантской подушечки и пальцев с длинными когтями.
– А я всегда думал, что у дьявола копыта, – пробормотал Аллен. – Смотрите! Вон там еще один...
Монтойя и Гордон заметили его одновременно – еще один отпечаток тяжелой обутой ноги.
Гордон перевел взгляд на детективов.
– Вы не могли бы оставить меня на минуту?
Монтойя растерялась.
– Конечно, сэр, – отозвался Аллен, подхватил ошеломленную Монтойю под руку и отвел ее к лестнице. Без их фонарей Гордон остался почти в темноте.
– Это Бэтмен, да? – прошептала Монтойя, выворачивая шею, чтобы оглянуться. Но Гордон уже скрылся за одной из широких арок. – Черт! Крис, прекрати! Я хочу увидеть его.
– Ну, что? – прошептал Гордон. – Мы думаем об одном и том же?