Внезапно его желудок сжался и подпрыгнул, накатила тошнота. Вероятно, реакция на сочетание яда и адреналина. Вдобавок стены и пол продолжали шевелиться. Держаться на ногах становилось все труднее.
– Открой глаза, – приказал он себе. – Просто иди по следу, – и он снова осмотрелся в инфракрасном свете.
Тепловой след привел к грязной лестнице, прислоненной к дыре в дальнем конце туннеля – вероятно, она осталась здесь еще с тех времен, когда три четверти века назад взрывами был проделан этот ход. Грубое отверстие в потолке похоже соединяло этот туннель с проложенным выше.
– Нашел еще одну скважину, – сообщил Бэтмен.
Он взбирался по облепленным грязью ступеням, чувствуя, как кружится голова. Бэтмен был уже на полпути наверх, когда одна из перекладин треснула под его тяжестью. Оступившись, он потерял равновесие. Хлипкая лестница опрокинулась, и он упал в пятнадцатисантиметровый слой грязной воды, больно ударившись боком.
Пару секунд он лежал неподвижно.
Пока не почувствовал какое-то скользящее движение слева. Адреналин мгновенно хлынул в кровь. Он откатился в сторону, хватаясь за оружие и ожидая нового боя с Кроком. Но столкнулся нос к носу с крупной крысой.
Всего-навсего крысой.
Такое выражение на заостренной усатой морде он уже видел.
В Индии...
Принять бой должен был мангуст – маленький, похожий на хорька зверек с округлыми ушами, гладким мехом и широким плоским хвостом. С показным равнодушием он ждет, сидя возле обутых в сандалии ног хозяина, и не обращает внимания на толпящихся вокруг людей. Веревка, обвитая вокруг его шеи, привязана к запястью мужчины – старого бородатого заклинателя змей в традиционной ярко-желто-оранжевой одежде: куске ткани, намотанном на голову наподобие чалмы, длинной поношенной рубашке и болтающейся вокруг ног набедренной повязке. Пронзительным голосом он велит платить всем, кто хочет посмотреть на смертный бой мангуста с коброй. И вытаскивает кобру из плоской цилиндрической соломенной корзины, потрясая ею перед зрителями.
Когда денег набирается достаточно, старик кладет змею на землю и освобождает мангуста.
Брюс знает, что такие поединки запрещены законом об охране дикой природы, принятым в 70-х годах и действующим до сих пор. Ему известно также, что этим законом недовольны все заклинатели змей, которые принадлежат к индуистской касте неприкасаемых: закон лишил их возможности добывать средства для пропитания семьи традиционным способом. Брюс замечает, что этот заклинатель оглядывает толпу, высматривая в ней полицейских. Тем временем поединок змеи с мангустом начинается.
При виде грозно поднявшейся и раздувшей капюшон кобры мангуст злобно визжит. Кобра шипит и плюется ядом. Толпа криками подбадривает противников.
Вокруг Брюса бурлит пестрый, как стеклышки калейдоскопа, базар в Старом Дели. Мужчины в самой разнообразной одежде: от строгой западной до живописных нищенских лохмотьев, женщины в сари нестерпимо ярких цветов и нарядных шалях, «святые люди» в золотистых балахонах. Кто-то в европейской обуви, кто-то в шлепанцах или сандалиях. Многие ходят босиком, хотя под ногами полно отбросов.
Шум не умолкает ни на минуту и почти оглушает: торговцы расхваливают свой товар, покупатели торгуются во весь голос, чтобы их услышали, несмотря на рев клаксонов, блеяние коз, крики птиц.
Воздух пропитан запахами: человеческих тел, животных, готовящейся еды, обильно сдобренной специями, дешевого индийского курева, выхлопов миллионов двигателей. Легковушки и грузовики, мотоциклы, мотороллеры и мопеды, велосипеды, авто- и велорикши лавируют по узким улочкам.
Священные коровы бродят по базару, как им заблагорассудится.
Брюс – один из немногих иностранцев в толпе.
Он смотрит влево. На расстоянии десяти метров его пухлый и усатый гид, индиец Арман, увлекся разговором с тремя факирами в оранжевых одеждах, сидящими на пороге низкого шатра. Брюс хочет, чтобы эти нищенствующие аскеты-суфии, известные поразительной способностью управлять своим телом, обучили его этому искусству.
Он не обращает внимание на группу молодых людей в шортах и коротких европейских рубашках – местную банду, как объясняет Арман. Эти подозрительные люди следят за Брюсом с тех пор, как он появился на базаре.
Он снова переводит взгляд на кобру и мангуста, которые сплелись в смертельном танце, более столетия назад увековеченном Редьярдом Киплингом. Мангуст делает короткие броски из стороны в сторону. Кобра наносит удары. И промахивается. Мангуст делает новый рывок – соблазняет противника, превращается в заманчивую мишень, побуждает кобру потратить силы на еще один удар. Когда змея выбьется из сил, мангуст вспрыгнет ей на спину, прокусит шею пониже головы и сломает хребет.
Если сам не станет жертвой кобры.
Несколько минут факиры и Арман рядом с ними наблюдают за Брюсом, который следит за поединком. Затем старики встают и уходят в шатер.
Арман подходит к Брюсу в тот момент, когда мангуст отскакивает вбок, вновь увернувшись от кобры. Змея уже устала, она движется медленнее.
– Что бы там ни писал Киплинг, исход борьбы непредсказуем, – мрачно замечает Арман. – Несмотря на все проворство мангуста и его плотный мех, иногда кобра все-таки побеждает. Ее яд невероятно силен...
– Бэтмен, не молчи! – тревожно зазвучал в ухе голос Гордона. – Что там?
Бэтмен заморгал и сел в воде. Крысы уже и след простыл.
– Поскользнулся, – объяснил он. – Просто... хотел перевести дух.
Он поднялся, приставил лестницу к стене и снова полез вверх, тяжело переставляя ноги. Перешагнув через сломанную ступеньку, он добрался до широкого отверстия под потолком туннеля.
Последняя вспышка воспоминаний – или это было предостережение? – оказалась уместной. Как Киплинговский мангуст Рикки-Тикки-Тави, он полез в нору вслед за ядовитой рептилией.
Первый раунд боя закончился ничьей. Но следующий...
Бэтмен помотал головой.
– Сначала О'Фэллон, – прошептал он. – Потом Крок.
Глава двадцать пятая
Бэтмен попал в эллиптический туннель со сводчатым потолком, выложенный кирпичом, высотой не более двух с половиной и шириной около трех метров. Он поводил лучами фонарей и осмотрелся. Ряд кирпичей более светлого оттенка, потемневших от времени и износа, но все равно заметных на фоне остальной кладки, проходил по осевой линии потолка, точно хребет. В этом туннеле Бэтмен никогда не бывал, но понял, где находится.
– Я в заброшенном акведуке Муни, – сообщил он Гордону. – Хотел бы я вернуться сюда и осмотреться, когда у меня не будет галлюцинаций. Сейчас он почти разрушен, а когда-то был удивительным сооружением.
Лишь немногие подробности истории Готэма были неизвестны Бэтмену. Этот акведук построили в 30-х годах XIX века, когда быстро растущее население отчаянно нуждалось в питьевой воде, не говоря уже о водоснабжении для нужд промышленности и тушения пожаров. Акведук поставлял городу сто семьдесят миллионов литров пригодной для питья воды в день, эту воду брали у плотины Конкорд на севере штата и перебрасывали за восемьдесят пять километров, в огромное водохранилище в центре нынешнего Мидтауна. Вдобавок под водохранилищем был построен огромный подземный резервуар для запасов воды.
Город рос стремительными скачками. Через пятьдесят лет стало ясно, что акведука Муни недостаточно для потребностей увеличившегося населения Готэма. В конце XIX века было построено еще два больших водопровода.
К середине 50-х годов XX века обветшалый акведук Муни с многокилометровыми кирпичными туннелями начал рушиться и постоянно давать течи. Часть туннелей осушили, другая была предназначена для новых целей. А восьмикилометровый отрезок между проливом Нэрроуз и южной частью Мидтауна просто забросили и в конце концов о нем забыли.
Резервуар для воды был запечатан, когда старое водохранилище над ним превратили в неглубокое рукотворное озеро. Парк Робинсон, разбитый на берегах старого водохранилища, стал популярной зоной отдыха для городских любителей природы – по крайней мере, в дневные часы.
О существовании старого акведука и резервуара знали немногие.
Бэтмен старался не обращать внимание на слабую пульсацию потолка и стен туннеля, не замечать движущиеся плоскости, ухмыляющихся монстров и призрачные тени, упорно всплывающие из дальних углов сознания.
Из-под ног разбегались крысы и тараканы. С потолка свешивались сталактиты. Корни и скользкая плесень покрывали грязные стены. Бэтмен был даже рад им, как любому реально существующему предмету, пусть и препятствию. Сосредоточившись на преодолении этих препятствий, он не позволял себе поддаваться галлюцинациям.
– Иду на север, к парку Робинсон и водохранилищу, - сообщил он Гордону.
Тепловой след вел его к Мидтауну. Точнее, следов было два: теперь Бэтмен хорошо различал их. Один слабый, другой отчетливый. Крок куда-то утащил О'Фэллона, а потом вернулся по своим следам в логово рядом с гробами, где его и обнаружил Бэтмен. Темный Рыцарь надеялся, что где бы ни остался старый кардинал, он еще жив.
Спустя двадцать минут он достиг участка туннеля, где с потолка и по стенам дождем лилась вода. Ее журчание гипнотизировало, как шепот из глубин сознания.
Как голос Индии, тоскливо говорящий о дожде...
– Через несколько месяцев начнется сезон муссонов, – сказал Арман, когда они уходили прочь от дерущихся мангуста и кобры. Победитель так и не определился.
Брюс провел ладонью по лбу, стирая пот. Он прибыл в Индию в марте, когда температура была почти приемлемой. Но в этом году лето пришло в Нью-Дели раньше, чем обычно. Прожаренный местным солнцем, Брюс не мог поверить, что вскоре здесь начнутся проливные дожди. Или что в декабре город окутает ледяное покрывало тумана.
Он пожал плечами.
– Муссоны не помешают факирам учить меня. Когда мне можно приступить?
– М-м... – замялся Арман. – Никогда.
– Но они заставили меня ждать несколько месяцев!
Арман пожал плечами.