— А ты не похож на местных завсегдатаев.
«Продолжай с ней разговаривать».
— Могу сказать то же самое о тебе, — произнес, наконец, Брюс.
Девушка отложила салфетку в форме льва в сторону.
— У кого хватило выдержки ударить миллиардера?
Брюс моргнул, рука инстинктивно метнулась к челюсти. Она обратила внимание на его синяк.
— Это пустяки, — пробормотал он.
Девушка сжала губы.
— Хмм, это сделал близкий тебе человек. Готова поспорить, кто-то, кто хорошо тебя знает. — Она склонила голову набок, и ее черные волосы роскошной волной рассыпались по плечам. В ее движениях было что-то неуловимое, одновременно изящное и коварное, и Брюс заподозрил в ней танцовщицу. Казалось, будто она знает, что юноша жадно следит за каждым ее движением. — У всех есть враги. Но стоит заглянуть в твои глаза — в них столько напряжения и разочарования. Ты по-прежнему не можешь перестать думать о том, кто это сделал.
Брюс промолчал. Было что-то нервирующее в том, как она изучает его, препарируя на маленькие кусочки.
Она заметила его молчание, и в ее глазах мелькнул огонек.
— Это действует тебе на нервы, верно? Тебе нравится понимать, почему случается то или иное событие. Тебе нравится раскрывать загадки и раскладывать все ответы по маленьким коробочкам. Но в этом случае ты до сих пор не понял, что произошло.
Разум Брюса лихорадочно трудился, пытаясь подобрать подобающую категорию для нее.
Она вздохнула.
— Я поняла, в чем твоя проблема.
— И в чем же? — К нему наконец-то вернулось умение говорить.
— Ты не можешь ничего отпустить. Бедная добрая душа, вечно горишь желанием дать всем второй шанс. — Она изучала его взглядом, способным прожечь насквозь. — Не делай так.
— Не делать как?
— Ни за что не держись. Научись, наконец, отпускать.
Брюс нахмурился, зачарованный этими странными словами. «Ни за что не держись». За тридцать секунд девушка нарисовала его подробный портрет. Откуда она все это знает? Как ей удается озвучивать вещи, бурлящие у него в голове?
— Кто ты такая? — спросил он.
— Меня зовут Мадлен.
Мадлен.
Брюс был уверен, что за последнюю минуту он услышал от заключенной больше слов, чем кто-то в лечебнице за все остальное время. Он остался стоять напротив окна камеры в надежде, что девушка скажет что-то еще. Но девушка лишь заложила руки за голову и, изогнув спину, медленно и изящно начала потягиваться до тех пор, пока Брюс не разглядел под ее робой четкую границу между ребрами и желудком. Затем Мадлен уселась, скрестив ноги.
— Почему ты здесь? — Спросил он в надежде на ответ. Но девушка молчала. Что бы ни заставило ее заговорить с ним, это чувство явно испарилось, так быстро, что, возможно, Брюс сам все это выдумал.
Какое-то время он еще постоял рядом с камерой, просто на всякий случай, но Мадлен и не думала подавать голос, так что Брюс оставил девушку в покое. Но звуки ее голоса продолжали терзать его мысли, принося с собой больше вопросов, чем ответов.
Глава восьмая
Выпускной.
В воздух взметнулись шляпы, разместившаяся на обширных зеленых лужайках академии толпа студентов радостно загудела.
Брюс стоял рядом с Альфредом и Люциусом и с улыбкой выслушивал их поздравления. Он механически реагировал и двигался — рукопожатия, объятия, попытки отмахнуться от лент и медалей, которые Альфред продолжал вешать ему на шею. Брюс с нетерпением ждал окончания школы, отсчитывая дни, оставшиеся ему с Дайан и Харви.
Этот день должен был стать самым важным и ярким в его жизни.
Но сейчас, стоя на школьной площадке, мыслями Брюс был совершенно в другом месте. В его ушах все еще отдавались эхом слова Мадлен.
«А ты не похож на местных завсегдатаев».
Юноша отчетливо слышал ее голос, словно она прямо сейчас стояла рядом с ним, отделенная лишь стеклом тюремного окна. Мадлен знала, кто он такой. Она точно так же изучала его все то время, что он изучал ее. Зачем?
— Брюс.
Уэйн заставил себя переключить внимание на Люциуса, который продолжал говорить с ним.
— Давай распланируем все пораньше, а не попозже, хорошо? — Мужчина похлопал юношу по плечу. — Устроим достойную демонстрацию беспилотных дронов, над которыми мы работаем. Фонд Уэйнов устраивает масштабное благотворительное мероприятие, где мы и покажем их в действии. — Фокс одернул свой спортивный пиджак. — В списке приглашенных будут все важные шишки — городской совет, чиновники из Метрополиса, Люторы… Брюс, всем интересно, что мы делаем. — Люциус кивнул стоящему в отдалении человеку, окруженному несколькими офицерами полиции. — В том числе и мэру.
Брюс напрягся. Если мэр был здесь, то и Ричард скорее всего отирался неподалеку.
К нему подошли Дайан и Харви. Оба были совершенно одинаково обвешаны лентами и медалями. Проследив за взглядом Брюса, Дайан сняла одну из своих медалей и повесила ему на шею.
— Предполагается, что ты должен их носить, Брюс, — с улыбкой произнесла она. — Видишь? Харви показывает отличный пример.
— Здравствуйте, сэр, — произнес Харви, протягивая руку Альфреду в официальном приветствии, и медали мелодично звякнули. Младшему Денту явно было не по себе, поскольку все до единого выпускники праздновали вместе с семьями. Не пришел только его отец. Брюс встал рядом с другом для поддержки.
— Вы оба должны очень гордиться Брюсом.
— Как и тобой, — с улыбкой заявил Альфред и подмигнул Харви, — отличная работа, мастер Дент.
Дайан взяла Брюса за руку и потащила в сторону. Позади нее выстроилась внушительная толпа родственников, очень громко чему-то радующихся. Все они принялись махать девушке.
— Харви, Брюс, идемте. Моя семья сгорает от нетерпения пообщаться с вами, ребята.
Харви открыл было рот, чтобы возразить, но Дайан уже тянула его за собой. Ее родственники с энтузиазмом поприветствовали Харви и начали поочередно тепло его обнимать. Юноша покраснел, но, несмотря на смущенный вид, его настроение определенно улучшилось.
— Иди к ним, — произнес Люциус, подталкивая Брюса вперед, — а я пока составлю компанию Альфреду.
Брюс поблагодарил мужчину и направился к остальным, но далеко не ушел. Мэр Прайс загородил ему дорогу, а за спиной отца показался и Ричард.
— Брюс Уэйн! — воскликнул мужчина, положив юноше руку на плечо и одарив теплой улыбкой, от которой веснушки на его бледном лице растянулись в стороны. — Сто лет тебя не видел! Посмотри, как ты вымахал! Поздравляю тебя, сынок! Хотя никто из нас и не сомневался в том, что ты многого достигнешь. Правда, Ричард? — Он безучастно взглянул на висящую на шее сына медаль, и Ричард напрягся, как канат.
Брюс сдержанно кивнул. Мэр всегда был добр к нему.
— Благодарю вас, сэр, — ответил юноша, пожимая руку старшего Прайса. — Поздравляю и вас, и тебя, Ричард.
Мэр даже не улыбнулся.
— Ты хороший мальчик, Брюс, но я принимаю поздравления только тогда, когда они заслужены. — Уэйн поверить не мог, что мэр может так пренебрежительно относиться к собственному сыну. Ричард неуклюже стоял рядом с отцом, помалкивая, зато старший Прайс говорил за двоих. — Жалко, что ты больше не навещаешь нас, Брюс.
— Я очень занят в последнее время. Летние проекты и моя… работа в «Аркхэме»…
— Ах, это… — Мэр взмахнул рукой. — Ты проявил инициативу, вот что ты сделал, когда поймал этого Ночного бродягу. В тебе есть все задатки лидера. Я помню тебя с самого детства. Ты был самым умным ребенком, которого я когда-либо видел. Ты по-прежнему им являешься. — Мэр ткнул своего отпрыска в спину. Ричард вздрогнул и опустил глаза. — Мог бы научить этого обалдуя чему-нибудь.
Внимание Брюса переключилось на Ричарда, который теперь всячески избегал беседы. В памяти всплыли воспоминания о том, как Уэйн делал домашние задания в гостях у Ричарда. Кое-что сразу встало на свои места. Мэр всегда хвалил Брюса и всегда делал это в присутствии собственного сына. Тогда, да и сейчас, это казалось мелочью. Альфред тоже бывал весьма строг к Брюсу, в том числе и при друзьях. Но что-то в словах мэра, что-то в отстраненном поведении Ричарда заставило юношу зацепиться за эти воспоминания. Похоже, разрыв между ними был куда больше, чем он думал.
— Я слышал, что этим летом ты будешь работать с Люциусом Фоксом.
— Все так, сэр.
— Ну что же. — Мэр широко улыбнулся. — От такого технического гения, как ты, другого и не ждали. Можешь заглянуть в мой офис в любое время, и я расскажу тебе о совместных проектах твоего фонда и городской администрации. Тебе суждено многое сделать для нашего города, сынок. Уж я-то знаю.
«Сынок». Стоящий рядом с отцом Ричард выглядел более жалким, чем когда-либо, да Брюс и сам почувствовал себя крайне неуютно. Впервые в жизни он задумался, не стало ли поведение мэра, его пренебрежение достижениями собственного сына, его стремление похвалить Брюса той самой причиной, которая разрушила их дружбу с Ричардом.
— Благодарю вас, сэр, — ответил Уэйн, не зная, что еще сказать.
Мэр кивнул, затем помахал кому-то через лужайку и, не сказав ни слова Ричарду, ушел прочь, забыв о сыне.
— У отца всегда была крайне заниженная планка для тебя, — сказал Ричард, убрав руки в карманы, — ты мог бы украсть его бумажник, и он все равно бы тебя за это похвалил.
Брюс подумал об отчаянных попытках Ричарда вырваться вперед, даже с помощью нечестных приемов.
— Поэтому мы перестали общаться? Из-за твоего отца?
Ричард пожал плечами, хотя по его глазам было видно, что этот вопрос задел его сильнее, чем он был готов показать.
— Вчера вечером я показал ему мое имя в списке награжденных. И знаешь, что он спросил, даже не взглянув на меня? Он спросил, под каким номером идешь ты.
Брюс поморщился.
— Прости. Я не знал.
— Ну да, ты никогда не знал. — Ричард оскалился еще сильнее. — Но с другой стороны, тебе никогда и не приходилось выслушивать подобные вещи с утра и до вечера, не так ли? У тебя был Альфред.