— Ее муж вечно в отъездах. То Швейцария, то Швеция, то в Стокгольме, то в Женеве...
— В пролете он, — сказал лейтенант Хавровски и громко расхохотался.
Мистер Стокс раскрыл папку, взял двумя пальцами лист бумаги й подал лейтенанту Хавровски. Тот взял бумагу, отвел на расстояние вытянутой руки и попытался прочесть.
— Да что ты передо мной как перед женщиной? — вновь криво усмехнулся Стокс. — Достань из кармана очки, надень и прочти как следует.
Ничего не оставалось делать. Лейтенант Хавровски, стеснявшийся своей дальнозоркости, достал очки в тонкой золотой оправе, водрузил их на нос. Эти очки делали его еще более респектабельным, но чуть старили. Медленно шевеля губами, он прочел сообщение. Пожал плечами.
— Прочитал...
— Ну?
— Я знаю о похищении станка. Еще три часа назад доброжелатели доложили.
— Я не сомневался, что ты знал. Но слушай, скорее всего, тебе не известно, кто здесь замешан.
— Так кто же?
— Племянник Бэтмэна.
Стокс приблизился к Хавровски, посмотрел ему в глаза, забрал сообщение, спрятал в свою красно-коричневую кожаную папочку.
Лейтенант Хавровски отошел к стенному шкафу, спрятанному за дубовой панелью, открыл его, вытащил бутылку минералки и два хрустальных стакана.
— Сколько людей погибло?
Мистер Стокс поднял правую руку, растопырил пальцы, затем сжал и показал указательный.
— Ничего себе! — выдохнул Хавровски и наполнил стаканы.
Стокс медлил. Он стоял у длинного стола, опустив лысоватую седую голову с большим высоким лбом, изборожденным глубокими, редкими морщинами.
— Пей! Полезно для здоровья, — ухмыльнулся Хавровски.
— Не хочу я твоей минералки.
— Не хочешь, не пей. Никто не заставляет.
— А куда ты денешься? И ты в этом деле замешан.
— Спокойно, спокойно, Алекс, — отойдя на два шага от собеседника, словно тот был заразным, прошептал Хавровски, — ты мой отдел пока в это не впутывай. Я знаю лишь то, что знаю: этот сумасшедший придурок Глюк нанял вертолет, и вместе с дюжиной вооруженных людей украл станок, печатающий деньги, перестреляв при этом всех охранников. А потом он где-то спрятал станок, взяв в заложники племянника Бэтмэна. Больше я пока ничего не знаю.
Официально мне никто не докладывал, никто ничего не приказывал, никто не уполномочивал ничем заниматься. Так что ты погоди, мистер Стокс, вешать на меня дохлых собак и без тебя тошно.
— Я знаю, почему тебе тошно.
Лейтенант Хавровски поднял голову, тряхнув пышной шевелюрой, и посмотрел вопросительно.
— Да потому, что и у тебя рыло в пуху и сильно в пуху. Твои люди всегда отвечали за сохранность этого объекта.
— Да, мои! — выкрикнул лейтенант Хавровски, понимая, что и ему выкрутиться будет тяжело. — Слушай, Алекс, давай договоримся. Отвечать так и так придется. Давай сядем, здесь у меня два удобных кресла, и все обсудим.
После этих слов хозяина кабинета, мистер Стокс взял хрустальный стаканчик с минералкой, медленно поднес ко рту и одним глотком выпил.
— Ладно, давай сядем. Сядем пока сами, потому что потом могут и посадить.
— Не каркай.
Хавровски сбросил свой элегантный пиджак — бросил его так, словно это была половая тряпка, только что не стал топтать ногами, засучил рукава белоснежной сорочки, обнажив сильные волосатые руки, и уселся в мягкое кресло.
Когда оба уже сидели в мягких креслах друг против друга, Стокс снял свои тяжелые очки. Его лицо сразу же сделалось как бы беззащитным. Только сейчас Хавровски заметил, сколь сильно сдал его старинный приятель.
— Я тебе не сказал самого главного, Ричард.
— По-моему, ты уже мне столько гадостей наговорил за каких-то десять минут, что у меня майка прилипла к спине.
Хавровски нервно хохотнул.
— Слушай, Ричард. Все это мелочи, что Глюк увел печатающий станок. Это мы могли бы замять и без особых усилий. В конце концов фальшивые деньги шлепают и шлепали бы без него в тех же самых количествах. Единственное, что меня смущает, это его дерзость. Ничего похожего не знает ни Америка, ни любая другая страна.
— Так что же? — лицо лейтенанта Хавровски, сделалось пепельным, под цвет его шевелюры.
— Я тебе показал только одну бумажку, а их две.
— Ну говори, что ты тянешь, нервы мотаешь?
— Любая, даже малейшая попытка вернуть станок приведет к тому, что он уничтожит мальчишку. И если это произойдет, то, значит, в смерти мальчишки будем виноваты мы. И после этого, поверь, я не удивлюсь если, Бэтмэн завалит сюда, в управление, и перестреляет нас всех, как тифозных котов.
— Я знаю, что Бэтмэн непредсказуемый человек. Но он не рискнет пойти на это!
— Еще как рискнет.
— Если люди президента об этом узнают, с нас сдерут шкуру.
— Две шкуры, — подняв правую руку, пробормотал Стокс. — Твою вначале, — выдохнул лейтенант Хавровски, — а затем мою.
— А может быть, и наоборот — сначала твою, потом мою. — Будут драть с нас обоих.
— Да прекрати ты паниковать.
— Что будем делать? — лейтенант Хавровски понемногу начал приходить в себя.
— Придется что-то предпринимать.
— У тебя есть крепкие парни?
Стокс кивнул.
— Сколько ты берешь своих людей?
— Человек семь самых надежных. А ты дашь мне своих специалистов?
— Я сам лично займусь этим вопросом, — Хавровски поднялся с кресла и пошел к телефонам.
Стокс через плечо посмотрел на своего друга. На спине лейтенанта Хавровски темнело пятно пота, белая рубаха прилипла к позвоночнику.
Однако Хавровски, подойдя к телефону, замер. И тут аппарат зазвонил сам, замигала красная лампочка индикатора. Это заработал телефон внутренней линии связи.
— Хавровски слушает. Да, да, он здесь.
Стокс понял, что это его. Он подошел и взял влажную трубку из рук Хавровски.
— Господин директор, на связи Вашингтон, — спокойным, чуть усталым голосом сообщил помощник. — Вас соединить?
— Конечно.
Несколько секунд слышались щелчки, короткие гудки, затем протяжный звонок и наконец раздался голос. Слышимость была настолько хорошей, что Стоксу показалось, будто звонят из соседней комнаты.
— Мистер Стокс?
— Да!
— С вами говорит Маркус Лонг! Говорит Маркус Лонг!
— Да, я слушаю вас, — сжав зубы, пробормотал Стокс. — Где вы сейчас?
— Я звоню вам из центра.
— Что нового можете сообщить?
— Тут такая ситуация: мы вышли на след Глюка, но пока не делаем никаких серьезных шагов, чтобы не давать ему повода выполнить свою угрозу, касающуюся уничтожения заложника.
— Маркус Лонг, я тебя повешу! Ты можешь делать там все, что хочешь: сморкаться, прыгать на ушах, но станок верни в целости и сохранности.
— Мистер Стокс...
— Что?
— Скорее всего, мы сумели бы отыскать пропажу, но как же мальчик?
— Через неделю вся страна наводнится фальшивыми бумажками, а мальчиков каждый день гибнет тысячи, хочешь ты того или нет. И еще, мне сказали, что один охранник выжил и сейчас находится в госпитале.
— Да, это так. Он в реанимации.
— Выкарабкается?
— Врачи говорят, что да.
— Когда с ним можно будет поговорить?
— Этого никто не знает.
— Так вот, слушай, Лонг. Как только он придет в себя, тут же допросить. Нужно узнать, что у них там произошло. Вы хоть выяснили сколько человек нападало?
— Судя по следам, человек около десяти.
— Вот что, Маркус Лонг, если все кончится хорошо, получишь повышение. А если не вернешь станок, — потеряешь работу.
Маркус Лонг не стал больше возражать или спорить. Со Стоксом за время своей службы он сталкивался дважды, и оба этих столкновения не оставили приятных воспоминаний. Директор был скор на расправы.
— Делаем все, что в наших силах, — молвил Маркус Лонг.
— Держите со мной связь. Лишь только появятся новые сведения, тут же дайте знать.
— Понятно. Еще какие-нибудь распоряжения?
— Действуй.
Связь прервалась. Стокс положил трубку и налил себе еще минералки. Лейтенант Хавровски, стоящий рядом, все слышал. Опорожнив стакан, мистер Стокс криво усмехнулся влажными губами.
— Правда, подумать есть о чем, — сказал лейтенант Хавровски, положив руку на плечо Стоксу и усаживая его в кресло.
— Да, есть о чем, — согласился мистер Стокс. — Что задумал этот Глюк? Ведь он хорошо знает стиль нашей работы.
— Ты расторопный мужик, — с уважением произнес Хавровски.
— Слушай, кофе могут твои люди сделать?
— Сейчас принесут, — Хавровски нажал кнопку селектора и сказал: — Быстро, кофе мне в кабинет, целую колбу крепкого и две чашки.
— Все это так, — снял очки и взялся протирать стекла Стокс, — наверное, придется все же сообщить людям президента о случившемся.
— Погоди, погоди, — Хавровски подошел еще ближе к Стоксу, — пока никому ничего не говори. Людей погибло немного, так что и шум будет небольшой. Главное, чтобы журналисты не разнюхали.
— Я предупредил Маркуса Лонга, — сказал Стокс, — никого к этому делу на пушечный выстрел не подпустят.
— Будем надеяться, — потер влажные ладони Хавровски и посмотрел на часы. — Уже далеко за полночь, а мы все еще торчим здесь.
— Чувствую, нам придется провести здесь не одну ночь.
— Вдвоем подыхать веселее, — сказал Хавровски и посмотрел на бутылку, в которой еще оставалось немного минеральной воды. — Вот это история... В последнее время что ни месяц, то с оружием какие-то новые скандалы, накладки, то вот еще какая-нибудь холера. Не думал, что и нас с тобой втянет.
— Тихо, тихо, — успокоил его Стокс. — Тут, насколько я понимаю, дело скользкое и опасное для всех. Думаю, что если будут жертвы, то мы с тобой в первых рядах. А потом уже начнут разбираться с другими.
— Лучше бы начали с них.
— Э, нет, брат! Рыба, конечно, гниет с головы, но чистят ее с хвоста.
— Что-то ты раздухарился, Алекс, как настоящий пан-барон! Саблю еще достань...
— А что остается? От страха всегда так. Напустишь на себя смелости, начинаешь кричать, махать руками, а у самого душа в пятках. Знаешь почему раньше спокойнее было? — поверх очков взглянул на Хавровски Стокс.