Перси представил, как Маргарет сияет под маской. Последовало оживлённое обсуждение, и затем собрание перешло к другим актуальным проблемам. Один из членов Суда предложил ограничить тираж бульварных газет, чьи редакции ещё находились не в их ведении. Ещё хотели дискредитировать упорно продвигающего реформы политического кандидата, втянув его в сомнительный сексуальный скандал.
Было предложено приобрести, честным или нечестным путём, несколько избранных объектов недвижимости, которые впоследствии пойдут на вознаграждение за различные общественные и частные услуги.
Также на повестке дня было: определение итогов предстоящих выборов, подкуп федерального судьи и убеждение нынешнего окружного прокурора Готэма, что не стоит выдвигать обвинения против непутёвого сына из известной семьи, который недавно сбил молодую девушку во время прогулки на своем новом автомобиле.
Перси беспокойно ёрзал на месте.
В отличие от Маргарет, которая была здесь в своей стихии, он мало интересовался вопросами политики и финансов. Его страстью были искусство и наука, которые, по его мнению, имеют более долговременную ценность, чем эфемерные повседневные дела. Хотя они оба по происхождению принадлежали к членам Суда, Перси с превеликим удовольствием позволял Маргарет играть в политика. По мере того как утомительная встреча шла своим чередом, он разглядывал гипнотический танец пламени свечи и скучал по своей студии и Лидии.
Мысленно он начал задумывать новую работу, для которой Лидия подходила идеально – Кассандра предвидит падение Трои – и он очень хотел приступить побыстрее. Хотя подробные детали требовали доработки, в его голове уже почти вырисовалось законченное произведение. Без сомнения, Лидия улучшит все, что он сможет доработать.
– Обрати внимание! – прошипела Маргарет, прерывая его задумчивость. Она подтолкнула его под столом. – К тебе обращается Председатель.
«Бог мой», – подумал он, испытывая лёгкую панику. Он поблагодарил провидение за маску, скрывающую его тревогу, и растерянность, когда он пытался оправиться от своей непростительной рассеянности. – Простите, но вы не могли бы повторить?
– Я спросил, – произнёс Председатель, – о состоянии ремонта Лабиринта.
Подземная тюрьма Суда, камера пыток и арена гладиаторских боёв ветшала со временем, и это касалось, в частности, большой мраморной фигуры Великой Совы. Перси был призван лепить замену в еще большем масштабе, чтобы тем лучше отразить растущую власть и влияние Суда в этом стремительном новом времени. По крайней мере, это была сфера, где его таланты и интересы Суда совпадали.
– Это амбициозный проект, – ответил он, восстанавливая самообладание, – который потребует много времени и труда. Я уверен, однако, что окончательный результат должен более чем оправдать усилия. Я как раз занимаюсь приобретением действительно монументального блока лучшего итальянского белого мрамора, из которого я лично изваяю Великую Сову священной традиции.
Председатель кивнул, по-видимому, довольный отчетом Перси.
– Я с нетерпением жду, чтобы увидеть результат вашего труда и искусства. Наш священный Лабиринт заслуживает не меньше, чем идола, достойного этого Суда.
– Именно так, – дипломатично согласился Перси. Он тихо выдохнул с облегчением. Затем Председатель снова заговорил с ним.
– А как ваши научные занятия? – спросил он. – До меня дошли слухи о многообещающем новом эликсире.
Перси, застигнутый врасплох вопросом, с тревогой взглянул на жену. Насколько он знал, она одна была знакома с его тайными экспериментами. Его частная лаборатория занимала подвал его дома в городе – в том же самом здании, где располагалась его студия. Доверившись ей, он рассчитывал, что ему разрешат проводить там больше времени в одиночестве. Теперь он проклинал себя за это. Он должен был догадаться, что она будет стремиться повернуть его открытия в своих интересах.
– Мой... эликсир? – Он запнулся, не зная, что уже было известно председателю. – Мои эксперименты до сих пор подтверждают мою теорию, но сейчас было бы... преждевременно рассматривать какие-либо практические применения. Предстоит еще много работы по устранению определенных... взрывоопасных... побочных эффектов, которые делают настоящую формулу смертельно опасной. – Это не было лукавством. Свидетельством этому может служить куча обугленных лабораторных мышей и кроликов.
– Вот как? – прохрипел Председатель. – Жаль. Я слышал, это ваше открытие может быть бесценно для Суда. – Он посмотрел на Перси через отверстия в маске. – Я верю, что вы это цените.
Его взгляд, казалось, стал ледяным.
Перси с трудом сглотнул:
– В полной мере, сэр.
– Хорошо, – сказал Председатель. – Тогда вы должны приложить все усилия, чтобы доработать ваш эликсир и представить его Суду как можно скорее.
– Не сомневайтесь, Председатель, – ответила за него Маргарет, и он вздрогнул. – Мы это прекрасно понимаем, не так ли, дорогой?
Перси чувствовал себя как его собственная подопытная мышь, которой не сбежать из запертой клетки.
– Да, конечно.
Конный экипаж ждал, чтобы доставить их в отель «Плаза», где они забронировали свой обычный номер, поскольку предполагали, что собрание затянется до поздней ночи. Было слишком поздно отправляться в долгий путь обратно в их особняк за городом и неудивительно, что Маргарет не хотела и ногой ступить в его личное жилье в центре города. Это было на руку Перси, который тоже не был готов делиться с ней этим убежищем. Хуже было то, что в нём росла уверенность в том, что он был поставлен в очень затруднительное положение.
Он подождал, пока повозка тронулась, и обратился к ней.
– Откуда, чёрт возьми, Председатель знает о моих экспериментах?
Она не смотрела на него.
– Я могла упомянуть что-то подобное во время частного чаепития с ним и его женой, – сказала она без малейшего сожаления. – Одна из тех скучных встреч, которые ты так редко трудишься посещать.
– Почему, во имя всего святого, ты так поступила? – настаивал он. – Это какой-то мелкий акт мести из-за Лидии?
Она посмотрела на него, и ее горящий взгляд был виден даже в темноте повозки. Перси отстранился.
– Я прошу тебя не произносить имя этой особы в моем присутствии, – ответила она. – И не говори глупости. Я должна думать о гораздо более важных вещах, чем такие пустяки, как твоя неверность.
– Каких?
– Моя... наша позиция в Суде. Нам жизненно важно продемонстрировать нашу неоспоримую ценность для порядка. Более того, чтобы нас считали незаменимыми для будущего Суда. – На этот раз она окатила его ледяным взглядом. – Ты можешь быть недоволен вековой историей своей семьи, рассматривая своё участие как неудобное обязательство, но я намерена максимально использовать свое право, данное по рождению. Какой тогда был смысл, ответь мне, соединять наши семейные состояния, если не занять главенствующую позицию среди Сов?
– Действительно? – сухо спросил он. – Но мне льстит мысль, что я служил Суду по-своему, как художник и ученый. Мои исследования уникальных химических свойств одного только электрума...
– Все просто прекрасно, – признала она, – но мы сейчас не можем почивать на лаврах. Нам недостаточно быть просто полезными для Суда. На этом переломном этапе мы должны стать ключевыми фигурами в успехе организации. Твой чудодейственный эликсир может стать ключом к нашему восхождению.
– Но он совсем не готов! – возразил Перси. – Ты же это знаешь. Могут пройти годы, прежде чем я найду решение – если оно вообще есть. Тем не менее, благодаря тебе, Председатель теперь ожидает результатов, и быстро.
– Какая жалость, – сказала она без тени сочувствия. – Возможно, если бы ты проводил больше времени в своей лаборатории и меньше в своей студии...
И тут он понял, что она задумала. Она специально создала эти неприятности из коварной смеси чувства ревности и амбиций.
– Это не так, – сказал он хрипло. – Науку нельзя поторопить, а вдохновение нельзя просто перебросить с одного предмета на другой. Мои научные занятия и мои художественные изыскания подпитывают друг друга, но они не взаимозаменяемы. Мне необходимо и то и другое, чтобы держать разум и душу в равновесии, – продолжил он. – Ты предполагаешь, что подтолкнула меня ускориться в осуществлении моих экспериментов – в ущерб моему искусству – но все, чего ты добилась, – ты пообещала Суду чудо, чего я... мы, не сможем выполнить. Гением не так легко манипулировать, как политикой или прессой, и ты не сможешь насильно побудить во мне вдохновение.
– В отличие от твоей драгоценной музы? – парировала она. – Пойми меня, Перси. Я терплю эту особу только потому, что, как ты говоришь, она определенным образом держит тебя «в равновесии». Твоя творческая карьера и репутация, несомненно, выиграли с тех пор, как ты её нашел, но, если она станет отвлекать тебя или, что еще хуже, начнёт что-либо требовать... ну, с неосторожными молодыми женщинами, которые отработали свою задачу, случаются всякие неприятности.
У Перси заколотилось сердце от страха:
– Нет. Ты не посмеешь!
– Ты же меня знаешь, Перси. Ты, правда, так думаешь?
Глава 12
Ветхая рыбацкая хижина была спрятана в лесу на берегу озера Миагани. К хижине вела лишь заросшая грязная дорожка, поэтому Бэтмен предпочёл припарковаться неподалёку вдоль слабо освещенной горной дороги.
Так было даже лучше, так как обычно он предпочитал не предупреждать или тревожить жильцов преждевременно. До Готэма было не близко.
Но если повезет, поездка того стоит.
Домик принадлежал дедушке Денниса Льютона по материнской линии, который в настоящее время проживал в доме престарелых в Бладхэвене. Уединённая хижина находилась по крайней мере в четверти мили от любых других населённых мест. Так как лето закончилось, а сезон охоты еще не начался, большинство из них скорее всего, будут пустыми. Так что, если Деннис – и, возможно, даже Джоанна – хотели спрятаться от Суда Сов, дедушкина хижина могла показаться неплохим вариантом. Пока Коготь не проследует по тому же следу, который привел сюда Бэтмена.