Она все еще не знала, что ему нужно, но разговор о Перси Райте помог ей сосредоточиться, как бы она ни была напугана или рассержена. Ей было почти приятно думать о своей работе, а не о собственном неопределенном будущем.
– Дело не столько в том, что я знаю, сколько в том, что я подозреваю.
У Джоанны пересохло во рту. Она подумала, не попросить ли стакан воды, но боялась, что это будет слишком.
– Я знаю, что у Перси и Лидии был тайный роман, и он остался одержим ею после её исчезновения, увековечивая её в своём искусстве, снова и снова, как будто винил себя в ее смерти...
– Все это вряд ли можно назвать откровением, – нетерпеливо сказал Райт. – А что еще?
«Помимо того, что Перси был связан с Судом Сов?»
Она только сейчас это поняла. Горький опыт заставил ее это осознать.
– Ну, у меня есть теория, что Перси... он что-то скрывал в своих изображениях Лидии. Есть образы, которые наводят на мысль о будущем Готэма, предупреждают о грядущих днях, хотя их изваяли сто лет назад. – Она ожидала, что он будет насмехаться... или хуже. – Я знаю, это звучит безумно, но...
– Вряд ли, – ухмыльнулся Винсент. – Твоя «сумасшедшая» теория привела тебя сюда, так что давай обойдемся без обобщений. Что тебе известно насчет эликсира Перси?
– Эликсир? – сказала она. – Какой эликсир?
Райт выглядел рассерженным, и она подумала, что он сейчас её ударит – вся его поза выражала готовность. Вместо этого он отступил назад.
– Эликсир, который позволял его подопытным видеть будущее, – сказал он и начал расхаживать по комнате. – А как ещё, по-твоему, появились эти закодированные «предупреждения»?
– Перси мог видеть будущее... – Джоанна была сбита с толку тем, что он сказал, и все же это имело определенный смысл. Ей нужно было узнать больше. – Из-за этого эликсира?
– Только не Перси, – сказал он. – А Лидия... до ее несчастной кончины. Она была его подопытной; само собой разумеется, он узнал о событиях будущего от нее. Ты хочешь сказать, что ничего не знала о его формуле?
– Я знала, что он не только скульптор, но и ученый, – ответила она, – но это все. И я никогда ничего не читала ни о каком эликсире его изобретения.
Райт нахмурился и остановился.
– И то и другое успокаивает и обескураживает. Утешает то, что тайна остается скрытой, никто другой не нашел его, чтобы использовать против нас. Обескураживает вместе с тем то, что это заставляет меня задуматься, стоило ли это всех этих усилий.
Джоанна поняла, что сама становится расходным материалом.
– Просто скажи мне, что ты хочешь знать, что ты ищешь, – настаивала она. – Может быть, я знаю больше, чем думаю.
– Будем надеяться, – сказал Райт. – Скажи мне, ты слышала о Жгучей болезни? – Эта фраза показалась ей знакомой, но Джоанне понадобилось несколько долгих минут, чтобы выудить её из неких старых газет, в которых она рыскала в своих исследованиях.
– Это была какая-то эпидемия или лихорадка, – сказала она. – Началась во времена Перси, продолжалась и после его смерти.
– На самом деле это больше похоже на рецидив болезни, – сказал Райт, – но ты попала в десятку. Это особенно противная «лихорадка», которая буквально превращала своих жертв в человеческие костры, когда их мозги сгорали прежде, чем они спекались целиком до смерти.
– Я ничего не понимаю. – Джоанна вздрогнула, вспомнив описание смерти профессора Морса. – А какое это имеет отношение к делу с Перси и Лидией?
– Похоже, эликсир Перси имел неудачный побочный эффект – самовозгорание. – Он снова принялся расхаживать по комнате, и ей захотелось, чтобы он остановился. – Моя семья и я пытались устранить этот недостаток в течение поколений, но мы терпели неудачу раз за разом. Это приводит в бешенство.
«Самовозгорание?» – у Джоанны закружилась голова. Она всегда думала, что это просто устаревшее понятие, которое больше никто не воспринимает буквально. С другой стороны, она так привыкла думать и о Суде Сов.
– Ну, не знаю, – отозвался Коготь. – Не так уж «неудачно» – особенно если вам нравится смотреть, как люди вспыхивают, как фейерверк. Поверьте мне, это весьма впечатляюще, и пригодится, если вы не хотите оставлять никаких улик. – Раздался садистский смешок из-под капюшона.
«О Боже...», – неужели именно так погиб Деннис – объятый пламенем? Сожжен заживо? Джоанна попыталась выбросить этот образ из головы, но безуспешно, лишь подавила в себе рыдания.
– Я рад, что ты находишь это таким интересным, – сухо сказал Райт, и с отвращением сморщил нос. – Отбрось свой садистский энтузиазм: эликсир имеет мало ценности, если все, что он дает – человеческие факелы. Нам нужно больше. – Он снова повернулся к Джоанне. – И тут появляешься ты.
– Я все еще не понимаю. – Она чувствовала разочарование, гнев и скорбь в равной мере. – А что именно вы от меня хотите?
– Ближе к концу его жизни, отношения между Перси и Судом были... напряженными. Он до самой смерти настаивал на том, что так и не нашёл решения, но оставил письмо после своей смерти. В нем он утверждал, что тайно усовершенствовал сыворотку, но утаил все подробности. – Винсент выглядел сердитым, как будто его самого предали. – Это была его последняя месть, и все из-за того, что случилось с Лидией.
– А что случилось с Лидией?
– Как и ты, она узнала о делах Суда больше, чем ей полагалось, – объяснил Винсент – Вот почему она превратилась из натурщицы в подопытную морскую свинку.
– О, нет. – Джоанна сложила все вместе. – Для эликсира.
– Снова в десятку, – сказал он. – Не вдаваясь в подробности, скажем так, это не очень хорошо закончилось для Лидии, к особенному огорчению Перси. В результате у него было более чем достаточно причин, чтобы скрывать правильную формулу от Суда. Наверное, я не могу винить его, но... это не приближает меня к ответам, которые мне нужны. Ответам, которые мне необходимы.
– Однако у тебя есть новые сведения о моем прадеде и его работе, – продолжил он. – Ты видела картину там, где другие не видели ничего. Если есть секреты, которые можно найти в его работах, в посланиях к своей возлюбленной Лидии – ты будешь знать, где их искать. Ты меня понимаешь?
– Думаю, да, – ответила она, очарованная, несмотря ни на что. – Но я изучаю историю искусств, а не химию. Я ничего не знаю об эликсирах или формулах.
– Ты так говоришь, – сказал Райт, – но думаю, что верю тебе. Я не совсем убежден, что ты, как и Перси, не скрываешь что-то. Однако если ты хочешь выжить, ты должна активно с нами сотрудничать. – Он одарил ее самодовольной улыбкой. – Я ученый, ты же эксперт по искусству. Думай об этом как о сотрудничестве.
Его высокомерие взбесило ее.
– Вы называете это сотрудничеством? Вы угрожали мне, убили моих друзей, взяли меня в плен. Почему, черт возьми, я должна хотеть помогать вам заполучить этот эликсир? Мне кажется, что Перси был прав, когда хотел оставить его себе и не отдавать Совам.
Улыбка исчезла с его лица.
– Я был вежлив, – ответил Райт. – Но, если ты хочешь по-плохому, позволь мне сделать тебе одолжение. – Он пересек лабораторию и открыл небольшой холодильник, из которого извлек пузырек с мерцающей серебристо-металлической жидкостью.
– Это мой последний вариант эликсира Перси. Мне еще предстоит испытать его на человеческом субъекте, так что вполне возможно, что эта версия не заставит кого-нибудь гореть огнём. – Он поднес его поближе, чтобы она посмотрела. – Может быть, он безопасен, а может, и нет. Не хочешь ли ты помочь мне выяснить... или предпочитаешь помогать с меньшим риском?
Джоанна действительно колебалась. Идея сотрудничества с убийцей Денниса вызывали у нее тошноту, ведь она прекрасно понимала, что, как только она перестанет быть полезной, Райт намерен избавиться от неё. Он даже не пытался скрывать этого.
И все же...
– Это далеко не самое приятное ощущение, – сказал он. – Гореть заживо внутри и снаружи. – Он погрузил содержимое флакона в шприц. Джоанна смотрела на него со страхом и восхищением.
– Ну, – спросил он, – что скажешь?
Глава 29
Центр сбора плазмы в Краун-Пойнте выглядел таким же унылым и скучным учреждением, как и следовало из названия. Двухэтажное оштукатуренное сооружение из каменных блоков примостилось в полуразрушенном городском квартале за углом от муниципального автовокзала, рядом с забегаловкой, заброшенной церковью, винным магазином и конторой залогового поручителя.
Вертолет, припаркованный на плоской крыше плазменного центра, выглядел так чужеродно в районе дешёвых домов. Осматривая местность с обветшалого шпиля церкви, Бэтмен мог только предполагать, что кто-то действительно не хотел общаться с людьми внизу на улицах.
Винсент Райт.
Было уже далеко за полночь, и центр был давно закрыт для посетителей, но свет наверху говорил о том, что в здании кто-то был. Его инфракрасный бинокль засек три человеческих фигуры по тепловым сигнатурам во внутренней комнате на втором этаже. Одна из фигур сидела неподвижно, остальные стояли. Опустив бинокль, он заметил на крыше четвертую фигуру. Человек курил сигарету – предположительно, это был пилот.
«Когда сомневаешься, надо спрашивать».
Пилот все еще был занят с сигаретой пару минут спустя, когда Бэтмен подошел к нему сзади бесшумно, как ниндзя. Он зажал мужчине рот рукой, чтобы он не поднял шум, и сразу заломил ему руку за спину.
Застигнутый врасплох, пилот потянулся назад и попытался воткнуть сигарету зажженным кончиком в лицо нападавшего, но Бэтмен успел отвернуть голову, и светящийся красный наконечник был раздавлен об его прочную маску.
– Скверная привычка, – проворчал он. – Тебе нужно освежиться. – Он толкнул человека к тому краю крыши двухэтажного здания, что выходил на глухой переулок. Человек извивался, но вырваться не мог. Черный плащ Бэтмена развевался у него за спиной, и пилот видел его.
– Ты знаешь, кто я?