— О, детка, я влюблен! — закричал грузный мужчина. Он был в очках, слишком мелких для его круглого лица.
— Я горю! — закричал другой, заглатывая бутылку дорогого пива. На нем был свитер команды по гребле Университета Готэма.
— Давайте, мальчики, — сказала Мустанг, зазывая их и начиная танцевать. — Не стесняйтесь, потому что я точно не буду.
Это их заводило. Она взяла пример со старых профессионалок.
И заменила бархатные перчатки кожаными. Поверх бикини на ней была набедренная повязка с леопардовым принтом, как у пещерной девушки, и такой же топ, который едва прикрывал пышную грудь.
Затем она начала танцевать, сосредоточившись на движениях. Давным-давно она узнала, что танцевать можно на автопилоте, но это будет заметно по лицу и движениям тела. Похотливые придурки могут швырнуть несколько купюр, но это тоже будет на автопилоте. Чтобы вовлечь их в процесс, заставить почувствовать, что они разделяют близость с ней, Мустанг приходилось играть на сцене. Нужно было сделать так, чтобы музыка текла сквозь нее, и выложиться на полную.
А еще ей надо было заставлять мужчин пить, чтобы заведение процветало.
— Да, малыш, вот так мамочке нравится, — сказала она, закидывая ногу на плечо одного парня и похотливо покачивая бедрами. Все мужчины взревели, кроме одного. Он сидел в стороне от остальных, сложив большие руки на бочкообразной груди и низко надвинув бейсболку на лоб. Она увидела его в полумраке, и они обменялись короткими улыбками. Потом повернулась, наклонилась и покачала бёдрами. Трубу прорвало, и купюры каскадом посыпались на сцену — не однодолларовые, а двадцатки.
Когда на ней порвался топ, раздался новый рев. Мустанг подняла руки, улыбнулась и откинула голову, нежась в лучах обожания.
Она знала, что зрители тоже разыгрывают спектакль, потому что они лишь наслаждались моментом, но ей было все равно. Если бы кто-нибудь подкараулил ее на улице, и она была бы в обычной одежде — ее бы не узнали. Никто даже не знал, как выглядит ее лицо. Для них она была всего лишь объектом сексуального влечения, и в этом была какая-то приятная анонимность. Здесь у Мустанг была власть.
Но плоды пожинала Сьюзан Клосмейер. Музыка стихла, и цветные прожекторы погасли. Ее выступление закончилось. Она послала поцелуй одинокому зрителю в темноте. Собрав деньги, она вышла в гримерную. На смену ей пришла другая танцовщица. Тяжело дыша, Мустанг схватила полотенце, чтобы промокнуть им лицо и верхнюю часть тела. После этого она положила деньги во влажное полотенце и сложила его.
— Не хочешь впечатлить нас своей стопкой? — язвительно спросила Сент-Реджис.
— Не хочу, чтобы ты завидовала, — ответила она. Она начала переодеваться в уличную одежду. Это был ее последний танец, она хотела убраться отсюда.
— М-гм, как будто ты зарабатываешь только этим.
Владелец «Кобылок в кружевах» поощрял девочек выступать, так сказать, «во внеурочное время», что означало давать приватные танцы. Если клиент давал особенно щедрые чаевые, такой танец мог включать в себя различные дополнительные услуги, и босс забирал себе лишь двадцать процентов.
Сент-Реджис имела в виду их.
Мустанг знала, что нельзя обращать внимание на издёвки такой мелкой сошки, как Сент-Реджис, но ей надо было напомнить, что с некоторыми люди связываться не стоит. Засунув свернутое полотенце в рюкзак, она подошла к Сент-Реджис, которая сидела на шатком стуле и курила.
— Не стесняйся, Диана, — решительно сказала она. — Если хочешь что-то сказать, говори.
Сент-Реджис ткнула в нее сигаретой:
— Слышь, ничтожество, может быть, ты думаешь, что твой…
Мустанг пинком выбила ножки стула. Они сломались и покатились по грязному ковру, а сиденье с грохотом упало на пол. Только что вошедшая стриптизерша ахнула и разинула рот. Дакота молча наблюдала.
— Сука, ты еще пожалеешь.
Сент-Реджис сидела на заднице и пыталась подняться с пола. Прежде чем она успела это сделать, Мустанг ударила ее рюкзаком по голове. Затем она нависла над ошеломленной танцовщицей, наставив на нее палец.
— Я не буду учить тебя, как трясти отвисшим задом, — сказала она, — и держи свой проклятый язык за зубами, если захочешь что-нибудь ляпнуть обо мне. Кивни, если понимаешь, или я с радостью покиваю твоей головой сама.
Сент-Реджис злобно сверкнула глазами, но подчинилась.
— Рада была поболтать, прояснить ситуацию и прочую хрень.
Она перекинула рюкзак через плечо — в нем были деньги, костюм, сапоги на платформе и фонарик с двумя крупными батарейками. Когда она собралась уходить, Трики Рики шагнул к двери.
— Босс хочет поговорить с тобой, Сьюзи, — сказал он. — Говорит, что это в твоих интересах.
— Скажи ему, что у меня сегодня свидание, Рики.
— Ему не понравится такой ответ.
— Правда? — спросила она, прошмыгнув мимо. — Тогда тебе придется сообщить ему плохую новость.
Пробираясь через боковой выход, она вышла на холодный воздух.
Как обычно, там стояли несколько мужчин, которые под влиянием алкоголя и бредового вожделения хотели покурить с ней косячок, произвести впечатление пачкой денег и обещанием шикарных обедов и драгоценностей за свидание — настоящее свидание.
Дело было не в сексе, о нет.
Сегодняшний вечер не был исключением. Один из завсегдатаев, Чак что-то там, вспомнила она, стоял у подножия металлической лестницы с букетом роз в руке. Над дверью висела лампочка под колпаком. Ей было почти жаль беднягу. Спускаясь, она увидела светлую полоску кожи на его левой руке, где обычно было обручальное кольцо.
— Это тебе, Сьюзи.
Ну надо же.
— Это мило, но правила клуба гласят, что мы не можем дружить с клиентами.
— Н-но я не просто клиент, — пробормотал он, — я — поклонник.
— Послушай, Чак — тебя ведь Чак зовут, верно?
— Дейв.
— Дейв. Я польщена, но правила есть правила.
Она попыталась пройти мимо, но он словно полицейской дубинкой перегородил ей дорогу букетом в целлофановой обертке и поднес его к ее лицу. Она инстинктивно оттолкнула цветы.
— Эй! — громко крикнула она.
— Пожалуйста, не спеши, — сказал он. — В этом городе все спешат.
Что-то выпало из цветов и ударилось о тротуар. Это было кольцо с бриллиантом. Или, по крайней мере, имитация бриллианта. Дэйв был одет в вельветовые брюки и кроссовки. Вряд ли он купался в деньгах.
Посмотрел вниз, потом снова вверх и сказал:
— Это должен был быть сюрприз.
— Это он и был, — сказал кто-то слева от нее.
Мустанг обернулась и увидела там мускулистого мужчину в кепке. Логотип на кепке представлял собой механизм, над которым полукругом было написано название компании.
— Иди домой, Дейв, — сказал незнакомец. — Дальше я сам.
— Послушай, — начал Дэйв, — кто ты такой, чтобы мне приказывать?
Другой мужчина был выше и мускулистее Дэйва, который, по-видимому, слишком много времени проводил за рабочим столом. Тем не менее очарование Сюзи Мустанг пробудило в нем мужество.
— Привет, Брэд, — сказала она.
— Привет, детка.
Дейва словно ударили в живот, но он понял. Положив кольцо в карман, он бросил цветы на нижнюю ступеньку лестницы и быстро, даже грациозно, отступил.
— Кому нужен Бэтмен, когда у меня есть ты? — сказала Мустанг просияв. Она взяла его под руку, они вышли из переулка и пошли по почти пустынной улице.
— Извини, что не ждал тебя, — сказал он. — Когда я зашел домой сегодня на рассвете, я отключился, а потом встал, перекусил и помчался прямо сюда. Но кабина была грязной с дороги, а я хотел привести ее в порядок для моей леди.
— Не о чем беспокоиться, милый.
Он улыбнулся ей, похлопав по руке. Они добрались до его двухосного грузовика. Такой же логотип, как на его кепке, был напечатан сбоку, вместе с названием:
Перевозка грузов по трем штатам
Брэд Эшфорд был владельцем-оператором парка из одного грузовика. Однако сегодня он намеревался расширить свое предприятие — и не без риска. И все же Эшфорд был готов попытать счастье, ведь дело касалось женщины, которая шла рядом с ним.
Отперев пассажирскую дверцу, он взял ее под локоть и усадил в машину. Она сморщила нос от фруктового запаха. Перебор, но таков был Брэд. Как только он вник в дело, то погрузился в него целиком. Как только она уговорила его стать преступником, он решил приложить к этому все усилия.
Эшфорд сел за руль и повернул ключ зажигания. Двигатель взревел, и они покатили прочь от «Кобылки в кружевах».
— Нервничаешь?
— Немного, — призналась она, — но Палмарес все устроил, так что эти ребята, скорее всего, не будут мухлевать.
При Эшфорде она всегда называла наркобарона по фамилии. Она не хотела, чтобы он знал, что происходит между ней и боссом.
Или что дело было в деньгах.
Он включил магнитолу, нажал кнопку. Зажужжала кассета. Звук был убавлен. Вместо обычной кантри-мелодии, доносившейся из динамиков грузовика, шансонье пел любовную балладу.
Вот болван.
Мустанг уставилась в ветровое стекло, ее рот угрюмо изогнулся. Вот и все. После сегодняшнего вечера ее жизнь совершенно изменится или, что вероятнее всего, она умрет. Пока они ехали, она осматривалась. Учитывая, что «Смешная дорожка» была местным продуктом, Палмаресу не нужно было беспокоиться о перевозке товара морем или о плате какому-нибудь мафиозному клану. Он имел несколько точек сбыта в большей части Готэма и намеревался держать их в тайне.
Один из распространителей Палмареса, Джо-Джо Гэган, взял и внезапно исчез. Скорее всего, это значило, что он теперь кормит червей, заключила она. Но должность, которую он оставил в организации, и его схваченные люди были той самой возможностью, которую она ждала. Естественно, когда Палмарес ей позвонил, она постаралась, чтобы голос звучал довольно.
Следуя ее указаниям, Эшфорд довез их по автостраде в район Роббинсвилла, вышел и спустился на цементную дорогу, вдоль которой стояли одно и двухэтажные здания. Это была Аллея самолетов. Она так называлась потому, что это была промышленная зона, специализировавшаяся на производстве однодвигательных самолетов и связанных с ними запчастей. Название прижилось, хотя авиационная промышленность давно прекратила своё существование. Сегодня, как оказалось, в