Чтобы лучше понять эти процессы, попытаемся коротко проанализировать этапы трансформаций военной организации на протяжении веков, предшествующих современному экономическому росту.
Со времен сражения при Адрианополе (378 год н. э.) закат римских легионов — ранее наиболее эффективной формы организации вооруженных сил, по меньшей мере в Средиземноморье, основанной на использовании организованной, обученной совместным действиям пехоты как основной ударной силы армии, — становится очевидным. Период V–IX веков н. э. — время доминирования кавалерии в Евразии. Эти перемены были вызваны изобретением стремени, которое позволяло всадникам уверенно и метко стрелять из лука, использовать тяжелое копье и меч.
Если не вдаваться в детали, организация конницы в Евразии идет по двум направлениям, соответствующим разным географическим и социальным ситуациям. С одной стороны, это степная конница, главное преимущество которой — мобильность. С другой — конница, возникшая как ответ оседлых аграрных цивилизаций: сначала в Иране, затем — на других оседлых территориях Евразии, тяжело вооруженная, использующая крупных лошадей, несущих на себе закованных в доспехи рыцарей. До XIV века эти формы военной организации, совместимые с различными институтами аграрных обществ (от централизованной аграрной империи в Иране до феодальной системы в Западной Европе), доминируют.
Как не раз было в истории аграрных обществ, именно в военной сфере эффективные инновации оказываются востребованными, быстро получают распространение. Использование начиная с XIV века тяжелого лука, арбалета, затем огнестрельного оружия изменяют ситуацию в военном строительстве. Тяжесть брони, необходимой для эффективной защиты от этих видов вооружений, оказывается несовместимой с ограниченной физической силой даже крупной, хорошо обученной лошади[29]. Победы англичан в сражениях Столетней войны над французской рыцарской конницей, успехи ополчения швейцарских крестьян-горцев в борьбе с рыцарскими отрядами[30] обозначили начало заката господства конницы в Евразии. На протяжении двух веков (между XIV и XVI) доля кавалерии в численности европейских армий снижается с 50 до 15 процентов[31]. Она становится одним из вспомогательных видов войск. Возрастает роль родов войск, требующих специальной подготовки, таких как артиллерия, саперное дело.
Социальная структура, традиции военной организации консервативны. Потребовались Столетняя война, несколько тяжелейших поражений, чтобы правящая французская знать осознала неизбежность радикальных перемен в организации военного дела, бесперспективность попыток в изменившихся условиях опираться на феодальную конницу. Лишь к середине XV века необходимость таких изменений становится очевидной.
В XIV–XV веках политические элиты стран континентальной Европы сталкиваются с тяжелой проблемой. Феодальная конница как способ организации ведения военных действий устарела. Но вся структура социальных установлений, сформировавшихся на протяжении столетий, в соответствии с которой рыцарь обязан сюзерену сорока днями службы в году, разделение на пеших и конных воинов, проводящее грань между простонародьем и знатью, делает невозможным переход от рыцарского ополчения к рыцарским же, комплектуемым за счет мобилизации привилегированного сословия, организованным, включающим специализированные рода войск пехотным армиям.
В большинстве стран западной континентальной Европы на протяжении веков укоренилась традиция, запрещающая крестьянам — подавляющему большинству населения — хранить или носить оружие. Линия на четкое отделение специализирующегося на насилии привилегированного меньшинства и мирного, не привыкшего применять оружие крестьянства — одна из важнейших черт эпохи[32]. Доминирующий на протяжении XV–XVII веков способ разрешения этого противоречия — распространение наемных армий, часто формируемых за счет привлечения профессиональных солдат-иностранцев или их отрядов. Швейцарские крестьяне-горцы, в XIV–XV веках неоднократно показывавшие эффективность своей военной организации, становятся в это время одними из самых востребованных наемников в Европе[33]. Наемников поставляет не только Швейцария, на этом рынке присутствует и Северная Германия, в частности города-государства Ганзейского союза, а также страны, где сохранилась традиция совмещения ролей крестьянина и воина (Испания, Португалия).
Наемные армии в этот период демонстрируют очевидные преимущества по сравнению с феодальным ополчением. Они лучше организованы, способны использовать эффективные по меркам своего времени военные технологии. Но у них есть и слабости. Отряды наемников разнородны, недисциплинированны, проводят произвольные реквизиции, применяют насилие по отношению к местному населению, в том числе и тех государств, которым служат. Эти армии дорого стоят. При перебоях с финансированием, нередких в этот период, легко разбегаются или переходят на сторону неприятеля. Высшая точка эпохи распространения наемных армий в Западной Европе — Тридцатилетняя война с характерными для нее беспрецедентными масштабами жертв среди мирного населения, мародерством, разорением крестьян.
Испанская армия XVI–XVII веков была наемной, но, в отличие от армий многих других европейских государств, национальной. Ее основу составляла кастильская пехота. Национальный характер армии позволял сделать ее необычно, по стандартам времени, дисциплинированной и выученной. В XVI веке она, безусловно, одна из лучших в Европе[34].
Первой постоянной армией, комплектовавшейся не из наемников, а из солдат-профессионалов, принимавшей участие в европейских войнах, был корпус янычар в Оттоманской империи.
В Европе ответ на вызовы, порожденные доминированием наемников в военном деле, находит король Швеции Густав Адольф. Почему это произошло в Швеции, понять нетрудно. В этой стране феодальная система, господствовавшая в континентальной Европе, была более мягкой. Традиция совмещения ролей крестьянина и воина, унаследованная от нормандского периода, не исчезает окончательно. Четвертое сословие (крестьянство) хотя и слабо, но представлено в парламенте. Именно это облегчило Густаву Адольфу возможность введения первой в Европе системы рекрутского набора, при которой местные сообщества обязаны были поставлять определенное количество призывников для службы в армии с заданного количества крестьян.
В Швеции все мужское население страны в возрасте от пятнадцати лет было занесено в списки военнообязанных. Набор производился местными властями на основе королевских распоряжений. Льготы имели шахтеры, оружейники, крестьянские семьи, в которых один сын уже служит в армии[35].
Военная служба была долгосрочной, по существу, пожизненной. В армии сохранялась жесткая дистанция между привилегированным сословием, занимавшим офицерские и генеральские должности, и простонародьем, выходцы из которого служили рядовыми и сержантами. Численность шведской армии, составлявшая в 1590-х годах 15 тысяч человек, с введением системы рекрутского набора к 1650-м годам увеличивается до 70 тысяч. Постоянный характер службы позволял обеспечить высокий уровень боевой подготовки, дисциплину, поддерживаемую жесткими наказаниями. Постоянная рекрутская армия никогда не была единственным элементом шведских вооруженных сил. Она дополнялась набором иностранных наемников. Однако наличие организованного ядра, формируемого на основе рекрутчины, обеспечило Швеции победу в Тридцатилетней войне, успехи в первые годы Северной войны[36].
С конца XVII века необходимость использовать шведский опыт комплектования вооруженных сил, систему рекрутского набора и больших, постоянных армий становится очевидной в континентальной Европе. Именно эта модель была взята за основу Петром I в его реформах российской армии. Постоянные армии, основанные на рекрутском наборе, доминируют в Европе до конца XVIII века.
В это время проявляются как сильные стороны, так и ограничения в организации вооруженных сил и военного дела, порожденные опорой на рекрутский набор, дополняемый привлечением иностранных наемников. Армия этого времени — сословная. Между условиями жизни, прохождения службы офицера-дворянина и рядового, мобилизованного по рекрутскому набору крестьянина — пропасть.
Для крестьянина, которому выпало несчастье стать рекрутом, это жизненная катастрофа, возврат к реалиям отношений периода крепостничества, давно отмершего или смягчившегося в Западной Европе. Отсюда массовые случаи дезертирства — важнейшая проблема армий, сформированных на основе рекрутского набора. Это определяет и ограничение выбора способов ведения боевых действий. Чтобы избежать дезертирства, приходится применять малоподвижные, но позволяющие постоянно держать рядовых под контролем офицеров воинские порядки, такие как каре[37]. Самостоятельность, инициатива солдат, децентрализованная организация боя исключены. Известный принцип, сформулированный Фридрихом II Прусским: «солдат должен бояться своего офицера больше, чем боится врага», — отражает проблемы сословных рекрутских армий[38].
Исследователи военного дела отмечают, что одним из факторов, сделавших российского солдата одним из лучших в Европе XVIII века, была органичность системы рекрутского набора социальным институтам царской России этого периода, жесткому крепостническому режиму. Поставка рекрутов была обязанностью крестьян, мещан, солдатских детей и других лиц податных сословий. С 1793 года срок службы был установлен в 25 лет (вместо существовавшего ранее пожизненного), призывной возраст — в интервале от 20 до 35 лет