Представляется, что анандамид и подобные ему соединения развивались параллельно с рецептором CB1, модулируя нормальную активность и подчеркивая важные акты нейромедиации. Как мы уже обсуждали, обычная активность мозга опосредует все наши переживания, мысли, поведение и эмоции. Каннабиноидная система помогает отсортировать переживания, обозначая, какие из них наиболее значимые и заметные. Эта система активируется естественным образом, помогая выделить тот опыт, который может поспособствовать нашему процветанию, – например, обнаружение источника пищи, встреча с потенциальным половым партнером, а также другие связи или стимулы. Анандамид и 2AG и их рецепторы распределены по всему мозгу, поскольку подобный «ввод» может поступать самыми разными путями, в зависимости от природы стимула. Допустим, в какой-то день вы начинаете почти бесцельно изучать окрестности, и вдруг интуитивно пускаетесь в путь по дорожке, которая приведет вас к чему-то хорошему. Миллионы нейронов, которые помогли вам совершить такое открытие – в том числе обрабатывающие входную информацию, поступающую от органов чувств, стимулирующие движение, кодирующие воспоминания или мысли, ассоциирующие эту положительную находку с вашими планами или с желанием рассказать о ней другим, – все эти нейроны выделяют каннабиноиды, чтобы подчеркнуть весомость этой информации и чтобы вам было проще отличить ее от других эпизодов вашего дня, когда контакты с окружающей средой не были такими особенными.
В таком случае становится легко понять, почему в обкуренном состоянии все воспринимаемые стимулы настолько насыщенные. Образы, звуки, вкусы и мысли, которые в иной ситуации могли бы показаться «так себе», приобретали невероятные качества. Помню, когда моя интрижка с коноплей только начиналась, райсорони (полуфабрикат, смесь риса и макарон) показались мне настолько вкусными, что я просто представить не могла, как их не сметают с полок в супермаркетах. Сегодня мне потребовалось бы попутешествовать с рюкзаком хотя бы дней десять, чтобы райсорони вызвали у меня аппетит. Но когда синапсы разогнаны «на ввод», пища кажется несравненной, музыка – трансцендентной, концепции – ошеломительными. Какое же это чудесное снадобье, особенно для тех, кто страшится рутины! К сожалению, у всей этой нейронной иллюминации есть и темная сторона. Если все вокруг такое яркое, наполненное смыслом, то на таком фоне ничто как следует не выделяется. В конце концов, зачем нужно орошение, если поля и так залиты водой? Такое отсутствие контрастности притупляет механизмы разборчивости, помогающие нам осмысливать окружающую среду, отделяя значительное от малозначимого. Когда отпускает, именно отсутствие сортировки мешает припомнить чудесную надрывность прошлых впечатлений.
Другой минус заключался в том, что в те редкие периоды, когда я была не под кайфом, меня практически ничто не интересовало. Мир под наркотиком казался намного ярче, чем без него. Как-то раз, погожим солнечным днем, я ехала на юг по трассе I-95, как-то неудачно разжала зубы, и косячок, который я курила, вылетел из окна машины. Он был из вкусного толстого листа, и я недолго думая свернула на обочину, а потом пошла напролом через шесть полос, где на полной скорости неслись машины. Сейчас этот эпизод мне кажется безумным, но на тот момент я действовала со всей решимостью. Когда я потеряла бабушкино обручальное кольцо, которое она мне подарила, я переживала не так сильно. Разумеется, ту самокрутку я нашла.
Последствия
После отрезвления мне понадобилось чуть больше года, чтобы прожить день без желания выпить; однако понадобилось целых девять лет, прежде чем прошло желание кайфануть. Очень долго самыми непереносимыми для меня оставались концерты в помещении, особенно если поблизости я улавливала запах конопли. Из-за хорошей сенсимильи у меня начиналась маленькая паническая атака. Меня бросало в пот, охватывала тревога, и я была вынуждена выходить. В течение почти десятилетнего очищения я порвала с очень хорошим парнем (отлично готовил, достойно катался на лыжах) только из-за того, что он как-то захотел разок кайфануть. Хотя он и собирался сделать это без меня, сама мысль, что он где-то будет смеяться до колик, была невыносима. Хоть сейчас это и кажется смехотворным, надеюсь, вам теперь совершенно ясно, что я люблю все наркотики, а травку – обожаю.
Предсказуемо, что хронический прием таких веществ влечет серьезные последствия. Мозг приспосабливается к ним, включая понижающую регуляцию каннабиноидной системы[19]. «Понижающая регуляция» – это общий термин, обозначающий процессы, обеспечивающие гомеостаз. В данном случае понижающая регуляция выражается в драматичном уменьшении количества рецепторов CB1 и сильном снижении их чувствительности. Если у вас в распоряжении нет обильных запасов травки, то все вокруг кажется постылым и не вдохновляет.
Шли затяжные споры, напоминавшие дискуссии о разнообразных связях курения и онкологии, о том, вызывает ли регулярный прием марихуаны амотивационный синдром. Например, приводит ли регулярное употребление к тому, что ты часами будешь сидеть на диване и смотреть мультики, либо просто так совпало, что люди, которым нравится сидеть на диване и смотреть телевизор (или перебирать ракушки на пляже), обожают и марихуану? Поскольку корреляция еще не означает причинно-следственной связи, табачные компании десятилетиями настаивали, что предрасположенность к раку и пристрастие к сигаретному дыму случайно совпадают. В обоих случаях здравый смысл и накапливающаяся доказательная база указывают на одно и то же. При понижающей регуляции рецепторов CB1 у наркомана может развиваться склонность к такой работе, которая не требует творческого или новаторского мышления – тогда как при первых приемах наркотика хочется простимулировать как раз творчество и новаторство.
Первые несколько месяцев без травки прошли для меня особенно безрадостно. Хотя я сменила обстановку, оказалась в кругу новых друзей и испытала массу новых переживаний, запомнилось мне из того периода очень немного, причем все впечатления были донельзя бледными (сюда примешивались тревожность, депрессия и стыд). Однако когда минуло примерно три месяца моей новой жизни без наркотиков, я шла по улице в Миннеаполисе – и буквально рухнула на колени, залюбовавшись яркой осенней листвой. Оказалось, что вокруг меня мириады ярких оттенков красного, оранжевого, желтого и зеленого; наверное, я испытала такие же ощущения, как и зрители первых цветных фильмов в красках Technicolor. Откуда все это взялось? Благодаря воздержанию прекратилась и понижающая регуляция. Ко мне вернулись мои рецепторы, а вместе с ними – и восприятие повседневной красоты.
Понижающая регуляция CB1
В левом столбце показаны срезы мозга крысы, получавшей плацебо. Темные пятна соответствуют рецепторам CB1. Однократное (острое) воздействие аналога ТГК вызывает понижающую регуляцию рецепторов. В трех столбцах, демонстрирующих хроническое употребление, продемонстрирована понижающая регуляция в зависимости от дозы, после четырнадцати дней применения препарата
К счастью, после девяти долгих лет воздержания наступил день, когда я осознала, что уже не жажду марихуаны. В течение следующих двадцати лет или около того я упивалась моей свободой! Я могла находиться прямо рядом с травкой и не ощущать себя той последней девушкой, которая осталась без приглашения на танец. А затем у меня началась пери-менопауза, и я со всей ясностью поняла, зачем на планете появились наркотики. Хотя я и не курила тридцать лет, мне сразу стало понятно, что стало бы идеальным противоядием от раздражительности, гиперчувствительности, фрустрации, которую вызывали повседневные обязанности – все это сопровождало перестройку организма. В первые несколько лет на фоне стремительного гормонального истощения я бы не просто отдала левую руку на отсечение за травку; нет, я отрубила бы ее сама и была бы только рада такому удачному размену. Жажда наркотика не только вернулась, но и как-то заматерела. Я даже фантазировала – ах, если бы у меня обнаружили рак и врач прописал мне марихуану в качестве лекарства. Хмм, конечно, это смертельно опасная болезнь, зато я могла бы накуриться вволю! Причина, по которой я не вернулась к курению, несмотря на такую тягу, заключалась в следующем: сладкое избавление, которое подарили бы мне наркотики, досталось бы не задаром. Те стороны моей жизни, которыми я дорожила – умственный труд, семья, цели и увлечения, – поблекли бы с возможностью посидеть наедине с собой и выкурить косячок.
У меня есть друг и коллега, профессор в университете, которому нравилось крепко выпить, но некоторые эффекты алкоголя он находил возмутительными, если не калечащими. Поэтому он переключился со спиртного на курение травки. Они с женой укладывали детей спать, а после вместе кайфовали. Он заметил, что если покурить незадолго до того, как приступить к выполнению «отцовского долга», то становишься «более мотивированным родителем». Всего от пары затяжек ему удавалось находить силы гораздо больше играть с детьми, а дела вроде мытья машины, готовки или наставничества уже не казались ему столь раздражающими и рутинными. «Отлично, – сказала я, – а каково тебе с детьми, когда ты не под кайфом?» «Все более нервно и постыло», – признался он.
Итак, если вы курите травку, помните: чем реже вы это делаете, тем надежнее предотвращаете понижающую регуляцию и ее тяжелые последствия: привыкание, зависимость и утрату интереса к повседневной жизни.
Глава 4Ткачи грез: опиаты
Если считаете, что доза нужна, чтобы колбасило и штырило, – вы не в своем уме. Гораздо лучше вас расколбасит какой-нибудь полиомиелитный паралич или если вам всю жизнь пришлось бы дышать через аппарат. А если думаете, что стоит закинуться, как тут же запоешь да заиграешь, – вы просто чокнутый кретин. Вас так раскидает, что ни спеть, ни сыграть у вас не выйдет.