вных мероприятиях или подобных празднествах, где принято праздновать при приглушенном свете. Хотя можно понять, почему это привлекательно – это как «проспать» рождение ребенка – я на собственном опыте испробовала оба варианта, и мне все же больше нравится привлекать к себе внимание. Действительно, временами жизнь бывает ужасной, разочаровывает, пугает либо скатывается в отупляющую рутину. Однако не менее верно, что часто нам предоставляются возможности испытать радость, благодарность или удовольствие. Короче говоря, вероятно, невозможно подавить ужас, не притупив при этом удовольствие. Как отмечал Сократ (и многие с ним согласны), горе и радость зависят друг от друга, и мне больше нравится ездить на американских горках, чем на поезде.
Подобные размышления побудили меня придумать альтернативные варианты того, как можно отметить защиту диссертации. Вместо того чтобы наклюкаться, я нашла дешевый билет на самолет и провела семь недель на южных берегах Тихого океана с рюкзаком за спиной и удовлетворением от проделанной работы наедине с собой, если не считать встреч с немногими людьми, попадавшимися мне в пути. Каким жалким кажется целый погреб шампанского в сравнении с плаванием на каяке в бухте Милфорд, или с тем, как я сдала норматив на сертификат по открытому дайвингу на Большом барьерном рифе, или с тем, как меня представили фиджийскому вождю!
Прекратите, пожалуйста!
Мы употребляем наркотики в основном из-за вызываемых ими приятных ощущений – это разновидность феномена, который ученые называют «положительное подкрепление». Существует корреляция между силой аддикции, развивающейся к наркотику, и его способностью оказывать положительное подкрепление, опосредованное дофамином. Однако одного стремления к приятным ощущениям недостаточно, чтобы объяснить склонность к злоупотреблению наркотиком; особенно это касается алкогольной зависимости. Люди принимают наркотики для того, чтобы приглушить неприятные ощущения. Такая тенденция называется отрицательным подкреплением, и мотивация, возникающая в таком случае, критически важна.
Алкоголь и другие транквилизаторы оказывают отрицательное подкрепление отчасти потому, что снижают тревожность; опиаты желанны, потому что умаляют страдания; стимуляторы хочется принимать, потому что они отгоняют скуку. Более того, поскольку алкоголь снижает тревожность, этот наркотик оказывает более сильное воздействие на тех, кто склонен к ней, чем на тех, кто не склонен. Поэтому риск регулярного пьянства у некоторых возрастает. Хорошо видно, что те из нас, кто по натуре склонен к любым из таких предрасполагающих состояний, с большей вероятностью может начать злоупотреблять «дополнительными» веществами. Однако поскольку мозг адаптируется к неврологическим изменениям, вызываемым наркотиками, эффекты от хронического употребления подрывают любые попытки самолечения. Увы, если кому-то алкоголь кажется особенно целебным из-за того, что человек унаследовал склонность к тревожности и часто выпивает, от этого он станет тревожиться только сильнее, для успокоения ему потребуется все больше зелья.
Как положительное, так и отрицательное подкрепления на практике уравновешиваются так называемыми «изматывающими» аспектами употребления наркотиков, и хотя наказание обычно менее эффективно при воспитании, чем положительное подкрепление, оно также встречается в двух формах, каждая из которых может играть свою роль в аддикции.
Положительное наказание обусловлено неприятными последствиями, снижающими вероятность возвращения к употреблению вещества. Такие эффекты, как рвота, похмелье, или возникающие последствия, например штрафы и общественное порицание, могут способствовать снижению употребления.
Первое лекарство, которое стали назначать для лечения алкоголиков, действовало именно по принципу положительного наказания. Дисульфирам вмешивается в метаболизм алкоголя и приводит к накоплению в организме ацетальдегида, токсичного вещества. Этот метаболит вызывает неприятные физиологические эффекты, в частности покраснение, потоотделение, нарушение сердцебиения. Хотя он до сих пор применяется с некоторой пользой хорошо мотивированными индивидами, сорок лет исследований подтвердили факт, известный большинству родителей и владельцев домашних любимцев: наказание – не слишком эффективная мера для изменения поведения. Некоторые люди постоянно принимают дисульфирам из-за естественного дефицита фермента, расщепляющего ацетальдегид, – расстройство является генетическим и довольно распространено. Такие мутации встречаются достаточно редко среди людей европеоидного происхождения, но присутствуют у половины жителей Северо-Восточной Азии. Примерно через час после приема алкоголя у таких людей возникает реакция, напоминающая аллергическую: покраснение лица, крапивница, одышка. Неудивительно, что мутация снижает склонность к чрезмерному употреблению, однако не предотвращает алкоголизм полностью, что лишний раз подтверждает ограниченное влияние наказаний на формирование поведения. У других людей наблюдается дефицит основного фермента, отвечающего за расщепление никотина, у таких курильщиков концентрация наркотика в крови повышается сильнее и дольше остается высокой. Поскольку избыток этого вещества также неприятен, такие люди с меньшей вероятностью пристращаются к курению, а если и начинают курить, то чаще успешно бросают. Еще одно очко в пользу положительного наказания.
Отрицательное наказание формируется, когда у нас в ответ на наше поведение отбирают вещи, кажущиеся нам приятными. Например, можно потерять работу, самоуважение, исчерпать банковские счета либо стать чужим для собственной семьи. Опять же в судах и тюрьмах полно людей, с которыми такая стратегия не сработала. Почему-то угроза потерять все обычно оказывается недостаточно действенной, чтобы отбить тягу к наркотику у тех, кто всерьез от него зависим. Однако некоторым отрицательное наказание помогает отсрочить развитие регулярного употребления, помогая таким образом не соскользнуть к зависимости. Марихуана печально известна тем, как разнообразны и индивидуальны ее эффекты (у некоторых она вызывает сонливость, хотя пока еще не известно почему). Но если ты отключишься, то «погудеть» не получится, и такие наркоманы, по-видимому, не склонны к регулярному употреблению травки.
Мой друг Леви был чудесным человеком и при этом хроническим алкоголиком. Поскольку они с женой не могли бросить пить, их лишили родительских прав в отношении шести детей; когда мы были знакомы, они были совершенно потерянными и бомжевали на улицах Боулдера, штат Колорадо. Леви хотел бросить пить, но просто не мог продержаться трезвым больше пары дней. В тот период было невозможно приобрести алкоголь в черте города по воскресеньям, а поскольку Леви не был силен в планировании, он прибегал к решению, которое называл «белая молния». Протыкал дырку в донышке лосьона для волос «Aqua Net» и быстро поглощал этот «коктейль», пока его не начинало выворачивать от вкуса. Кроме того, он принимал «Antabuse» (препарат с дисульфирамом), но и это ничуть его не останавливало. Он все время чувствовал себя болезненно и выглядел ужасно, но продолжал пить даже при полной интоксикации, он объяснял, что его мозг нуждается в алкоголе, независимо от того, нравится ли это телу. Несмотря на его добросердечие и на то, что он подвергался наказанию обоих типов, однажды ночью он замерз насмерть где-то на набережной Боулдер-Крик.
Можно предположить, что Леви обладал высокой переносимостью к наказанию, что фактически верно для большинства зависимых и отчасти означает, что карательное лечение неэффективно. Не менее верно и то, что при регулярном употреблении возникают драматические изменения в балансе четырех сил – положительного и отрицательного подкрепления и положительного и отрицательного наказания, причем таким образом, что вероятность возникновения зависимости повышается. В частности, у нас стремительно развивается толерантность к положительным подкрепляющим эффектам, тогда как отрицательные только усиливаются, когда наркоман начинает увеличивать дозу, чтобы отсрочить симптомы, связанные с воздержанием.
Иными словами, возможно, наркоманы получаются из тех, кто особенно неравнодушен ко вкусу пряников и терпим к избиению кнутом, – вам это могут подтвердить в любом муниципальном суде.
Действия
Может показаться, что алкоголь сравнительно легко поддается исследованию и пониманию. Едва ли найдется на планете человек, не знакомый с этим наркотиком, а сама молекула спирта подкупает своей простотой – в ней всего несколько атомов углерода. Этиловый спирт, или этанол, который мы пьем, легко образуется в ходе ферментации, а этот процесс происходит естественным образом, когда сахар вступает в контакт с дрожжами и водой. Вероятно, подгнившие плоды и мокрые зерна впервые позволили нашим предкам познакомиться с этими вкусами, и очень скоро алкоголь стали готовить целенаправленно – это произошло не менее одиннадцати тысяч лет назад. Поскольку процесс ферментации так прост, его открыли и научились использовать практически во всех человеческих культурах.
В некоторые эпохи и в определенных регионах естественные алкогольные напитки служили основным питьем всех членов общества, но также использовались и в лечебных целях, и при общественных или религиозных обрядах. Например, индейцы ацтеки употребляли пульке, национальный напиток, получаемый из сока агавы, в сакральных целях, делая исключение лишь для людей в возрасте за семьдесят – те могли пить его, сколько хотели. В Индии напиток сура варили из риса, пшеницы, сахара и фруктов; он был популярен на протяжении тысячелетий, и столь же долго чрезмерное употребление суры порицалось.
C2H5OH, молекула этанола
Дрожжи – это микроорганизмы, неспособные выжить в растворах с содержанием спирта свыше 10–15 %. Поэтому при естественном сбраживании получаются относительно слабоалкогольные напитки. Даже сегодня пивом и вином, получаемым естественным способом, нужно изрядно напиться, чтобы как следует захмелеть. Именно поэтому злоупотребление вином и пивом встречается несколько реже. Однако после открытия перегонки (вероятно, этот процесс обнаружили древние греки примерно в I веке н. э.) градус этого промысла серьезно поднялся.