Она натянула красивую и застенчивую улыбку, когда к ней подошли молодой лорд и леди. Мужчина нёс лишний бокал изысканного фейского вина.
— Кажется, нас не представили, — сказал он и назвал себя и свою подругу — вежливо именуя её подругой, а не женой или спутницей. Далия не сомневалась, чего он хочет.
— Далия Син'далай из шейкбрукских Син'далаев, — правдиво ответила она, поскольку была уверена, что никто здесь не знает этот далёкий и крохотный эльфийский клан. Она произнесла это с отточенной небрежностью выскородной эльфийки, которой и была — была бы, если бы не похищение жуткими нетерезами в нежном двенадцатилетнем возрасте.
В своём багровом платье с открытой спиной и руками она казалась именно той, кого могли пригласить на подобный бал. Для эльфийки она была высока, почти шести футов ростом, с чёрными волосами, окрашенными ярко-красными полосами. Большую часть жизни Далия брила голову, оставляя лишь единственную косу, переброшенную через плечо, чтобы жевать её, когда нервничала или была растеряна, но сейчас она позволила волосам отрасти подлиннее справа и отрастила их слева, хотя здесь они были намного короче, не закрывая левое ухо, почти полностью окаймлённое мелкими алмазами.
Эти алмазы много для неё значили — и вовсе не по финансовым причинам.
Демонстрация этих алмазов тоже много для неё значила — и вовсе не по причине тщеславия.
В последнее время она не носила серьгу в правом ухе — перестала с тех пор, как осознала правду о своих отношениях с Артемисом Энтрери. Мысль о том, чтобы добавить серьгу и для него приходила ей в голову разве что в самом начале.
Поскольку эти серьги кое-что означали — любовников, которых она хотела убить, чтобы перенести их на левое ухо к остальным алмазам, которые показывали, сколько любовников она уже убила. Однажды она носила сразу пять гвоздиков на правом ухе, но теперь там мог быть только один — и для мужчины, которому она совсем не собиралась причинять какой-либо вред, мужчины, который понимал её, поскольку его жизненный опыт был ужасно похож на её собственный.
Артемис Энтрери наконец одолел своих демонов и помогал Далии сделать то же самое. По крайней мере, она на это надеялась.
— Что ж, миледи Син'далай, необычайно приятно с вами познакомиться, — сказал мужчина, и в этот момент Далия осознала, что ей следовало быть повнимательнее и запомнить имена собеседников.
— В этом и суть всех подобных собраний, разве нет? — промурлыкала она в ответ, подаваясь вперёд, чтобы принять предложенный бокал. Она следила за его глазами и решила найти способ узнать его имя, потому что поняла — мужчина готов на многое, чтобы сделать её счастливой. Да, этот юный лорд очень хочет понравиться Далии Син'далай.
Его спутница тоже это поняла; Далия увидела это по её не слишком сдержанной гримасе и по взгляду, проследившему за глазами юноши, когда он наблюдал за поклоном Далии, гримасе, которую она обратила к Далии, прекрасно зная, что эльфийка наклонилась вперёд вполне намеренно и осознанно.
Впервые за сегодня Далия наслаждалась собой — не потому что собиралась хотя бы поцеловать этого расфуфыренного глупца, а просто потому, что она любила играться с этими припудренными и надушенными пустыми душами, раздражая их, дразня и вызывая злость.
И поэтому немедленно взялась за дело — по крайней мере, собиралась, поскольку краем глаза заметила прибытие ещё одной бросающейся в глаза фигуры.
Он был почти вполовину ниже её, хотя большой синий берет заставлял его казаться выше. Полурослик был не слишком широк, хотя судя по виду и пребывал в добром здравии, однако каким-то образом казался намного больше, чем на самом деле — со своими безупречно подстриженными усами, завивающимися вверх чуть выше его полных губ, и бородой, спускающейся вниз посередине подбородка. Он носил модный берет и плащ ему в тон, роскошный и толстый, вместе с мягким кожаным жилетом поверх красной рубахи и перевязью с арбалетными болтами на левом плече. Сверкающая рапира висела на поясе слева, а трёхзубцовый кинжал с двумя внешними зубцами в форме готовых к удару кобр демонстрировал безупречное качество. Его чёрные сапоги с серебряными пряжками так сильно сверкали, что Далия представила, как поправляет волосы, разглядывая в них своё отражение.
Да, он бросался в глаза, его плащ был закинут за левое плечо, целиком обнажая чудесную рапиру, а жилет был расстёгнут достаточно, чтобы намекнуть на другое оружие, которое располагалось под ним: ручной арбалет работы дроу.
— Паук Паррафин, — прошептала Далия, поскольку знала этого новоприбывшего. На самом деле, он был лучше знаком ей под именем Реджиса, друга её бывшего любовника Дзирта и его банды, компаньонов Халла. — Что ты здесь делаешь, мелкий паршивец? — прошептала она под нос, но очевидно недостаточно тихо, поскольку мужчина рядом с ней переспросил:
— Прошу прощения? Паршивец? Что ж, я полагаю…
— Заткнись, — сказала женщина рядом, и он заткнулся.
— О, мне ужасно жаль, — произнесла Далия. — Я не хотела… эти голоса никак не оставят меня в покое. По крайней мере один, низкий и скрипучий, который говорит мне делать все эти ужасные вещи…
Мужчина побледнел, женщина охнула, и оба отступили на шаг.
— Странные настали времена, — сказала женщина, недвусмысленно пытаясь утащить мужчину прочь.
— Кого вы навещаете в Глубоководье, госпожа Син'далай? — спросил мужчина, желающий продолжить знакомство с эльфийкой.
Далия сдержала усмешку, решив, что встретила подходящую и выгодную цель.
— Просто друзей. Я думала, что они будут на балу, но увы — не вижу их здесь. Боюсь, что к своему удивлению никого здесь не знаю.
— Каких друзей? — спросили оба вместе.
— А почему вы спрашиваете?
То, как они переглянулись, многое сказало проницательной Далии. Эти двое слышали слухи о странных событиях, поняла Далия, и тогда смогла догадаться, какой из домов Глубоководья по их мнению пригласил её в город.
— Без особой причины, — ответила ей женщина. — Может быть, мы знакомы с ними и могли бы предложить какой-нибудь способ для вас справиться с этой… болезнью.
— О, это не болезнь! — драматично заявила Далия. — И она у меня давно. Меня лягнул упрямый пони — но опять же, повторяю, это случилось, когда я…
Она замолчала, увидев, что мужчина хочет что-то сказать.
— Значит, не Маргастеры? — спросил он, и снова Далия сдержала усмешку, поскольку именно это хотела услышать.
— Лягнул, когда я была молода, — закончила она, — и с тех пор меня преследуют эти голоса. Думаю, маленькое чудовище вбило призрак в мою голову!
Она рассмеялась, потом сделала паузу и спросила: «Маргастеры?», как будто никогда раньше не слышала этого имени.
Молодой лорд и леди снова переглянулись, женщина закатила глаза, а мужчина, судя по виду, был крайне разочарован.
— Что ж, наслаждайтесь балом с вашими голосами… то есть, друзьями, — сказала женщина, уходя прочь и забирая с собой спутника, открыв Далии путь к Реджису.
Далия ещё несколько мгновений следила за ними, а когда женщина оглянулась, с безумным видом закатила глаза. Она знала, что ей не следует вот так выделяться, но иногда просто не могла удержаться.
Покончив с играми, она направилась к Реджису, который стоял в гардеробе прямо перед главным залом, расставаясь со своим поясом, перевязью, и наконец, с нескрываемым сожалением — со своим драгоценным ручным арбалетом.
Он обернулся прежде, чем она подошла, его лицо просияло, когда полурослик узнал её, но Далия быстро подняла руку и потёрла глаз — сигнал Бреган Д'эрт притвориться, что они незнакомы.
— Такая прекрасная эльфийка на балу в Глубоководье, — громко сказал Реджис, когда она подошла, и грациозно поклонился. — Я не привык к таким неожиданным радостям.
Он взял её за руку и поцеловал. Далия решила, что это выглядит крайне глупо.
— Как вас зовут, прекрасная леди?
— Далия Син'далай, — ответила она.
— Паук… — начал он.
— Паррафин, — закончила она. — Конечно же, я знаю кто вы и знаю, что Ухмыляющиеся Пони защищают Торговый путь. Кто же не слышал об удалом полурослике?
Она постаралась не рассмеяться при виде растерянности Реджиса.
— По правде говоря, о герой, я пришла сюда в надежде встретить вас, — сказала Далия. — Может быть, найдём тихое местечко, чтобы обсудить планы на вечер? Проверить, не совпадают ли они, я хочу сказать.
Мужчина, собиравший плащи и оружие, понимающе ухмыльнулся и даже подмигнул Далии поверх головы полурослика.
Реджис обернулся на каблуках, чтобы забрать свои вещи.
— Я только что прибыл, — сказал он, изображая разочарование. — Но как я могу отказать женщине с такими очевидными прелестями?
Коснись одной из этих прелестей, и я тебя прикончу, подумала Далия, но не произнесла этого вслух. Она не особенно любила полуросликов в целом, и более того, не слишком симпатизировала компаньонам Халла.
— Мы скоро вернёмся, — сказала мужчине Далия, забирая собственный плащ. Она схватила Реджиса за руку и вытащила его из комнаты.
За просторным фойе и дальше по коридору были приготовлены несколько комнат — спальни и гостиные для бесед, с барменами и широко расставленными для приватных разговоров столами. Далия не слишком доверяла таким гостиным — однажды на балу Артемис Энтрери с коллегой по Бреган Д'эрт распустили в этих комнатах пару слухов, чтобы посмотреть, не разойдутся ли они — и слухи разошлись. От подслушивания такие помещения не защищали.
Зато спальни, скорее всего, защищали — несколькими годами ранее одну семью из Глубоководья поймали за подслушиванием чужого свидания и по-прежнему стыдили за склочничество и вмешательство в чужие дела. В конце концов, Далия знала, что благородные семьи Глубоководья, впрочем, как и все остальные благородные семьи, не так уж отличались от дроу Мензоберранзана или Красных волшебников Тэя: можно было делать всё что угодно, пока ты избегал наказания, но любое вмешательство и сплетни о таких тайных играх в «приличном» обществе были недопустимы.