— Потому что рассчитывал встретить тебя, — ответил Реджис, — или Далию, или кого-то из наших людей. В мои годы в доме Тополино ни один бал в Дельтантле не обходился без наших агентов.
— Но в открытую? — вмешалась Далия.
Реджис пожал плечами.
— Как мне было получить приглашение, если бы я не представился Реджисом из Кровоточащих Лоз, другом короля Бренора Боевого Молота?
Он решительно повернулся обратно к Энтрери.
— Никто не упоминал битву на севере. Никто даже глазом не моргнул, когда они узнали мою личность, хотя скорее всего Кровоточащие Лозы прямо сейчас находятся в осаде.
— Кровоточащие Лозы полностью разрушены, — ответил убийца.
Реджис начал отвечать ещё прежде, чем Энтрери закончил предложение, но от тяжести слов убийцы у него перехватило дыхание.
— Госпожа Доннола жива и здорова, — быстро добавил Энтрери, и в его голосе был нечто необычное. Сочувствие? — Почти все жители деревни спустились на трамвае в Гонтлгрим и выжили, но теперь сам Гонтлгрим попал в осаду.
Реджис отчаянно и напрасно пытался вернуть себе дар речи.
— Лорды Глубоководья наверняка знают, что происходит в Утёсах, — продолжал Энтрери. — Но не хотят, чтобы кто-то другой, и ты в особенности, знал, что они знают.
— Но почему?
— Потому что тогда им придётся что-то с этим сделать, — сказала Далия, и Энтрери кивнул.
— Бедный маленький дурак, — добавил Энтрери. — Ты по-прежнему надеешься на благородство и альтруизм фаэрунских дворян.
— Король Бренор тоже дворянин, — напомнил Реджис.
— Бренор не типичный представитель правящего класса, — сказал Энтрери. — В первую очередь тебе следует это понять.
— Я вовсе не наивный бродяга.
— Ну так прекрати вести себя таким образом.
— Кажется, ты считаешь, что у меня есть какой-то выбор!
— Разумное замечание, — вмешалась Далия.
Энтрери задумался на мгновение, потом кивнул.
— Значит, ты прибыл, чтобы оповестить Глубоководье и собрать войска.
— Я наделся благодаря вашим сведениям сначала отделить друзей от врагов.
Энтрери кивнул.
— Жаль, что всё не так просто. Зато мы знаем главного врага.
— Маргастеры, и скорее всего — сам Неверэмбер.
— Лорд Дагульт остаётся в Невервинтере, насколько я могу судить. Но да, Маргастеры замешаны в этом по уши. Не стоит их недооценивать.
— Я видел их сокровищницу.
— Это всего лишь часть. Судя по всему, они купили молчаливое согласие — если не сотрудничество — ещё нескольких благородных домов и половины городских стражников.
— Этого мы не знаем, — возразила Далия.
— Я предпочитаю считать именно так, — ответил Энтрери. — Мы знаем, что это касается по крайней мере некоторых, а я не верю, что Маргастеры склонны к полумерам.
Когда Далия не стала спорить, наступила неуютная тишина. Повисший в комнате страх можно было почти потрогать, пока Реджис не нарушил молчание слабым: «Что будем делать?»
— Мы знаем голову змеи, — тихо ответил Артемис Энтрери и посмотрел этим взглядом, этим ужасным взглядом — ужасным, хотя Реджис знал, что на сей раз цель не он! — который стал неотъемлемой частью его репутации за минувшие годы.
— В таком случае, не вижу причины взывать к чувству справедливости соответствующих властей, — согласился полурослик, подражая смертоносному тону убийцы так хорошо, что Энтрери поднял бровь.
Реджис принял это за комплимент.
Но его мгновение гордости оказалось недолговечным, поскольку дверь в комнату распахнулась от удара и внутрь влетело нечто, похожее на комок дьявольской грязи.
Глава 11Трепачки в сказкофагии
— Да, только вы не врубаетесь, — сказал Айвен Валуноплечий королеве Малабритчес Боевой Молот. — Это саркофаг Тибблдорфа Пвента. Того самого Пвента.
— Сказкофаг! — хихикнул стоящий на противоположной лестнице Пайкел. — Хи-хи-хи.
— Ещё как врубаемся, — ответила королева Танабритчес. — Мы врубаемся, что двое дварфов торчат на лестницах в тронной зале нашего мужа, всего в двадцати шагах от престола дварфийских богов, пытаясь сломать монумент, который поставил сюда король Бренор. Чего тут непонятного, валуноплечие дурни-трепачки?
— Почему мы это делаем, — сказал Айвен.
— Трепачки в сказкофагии, хи-хи-хи, — провозгласил Пайкел.
Остальные трое вздохнули в унисон.
— Потому что хотите, чтоб вам Бренор кулаком в глаз сунул? — попробовала угадать Малабритчес.
— Хмпф! — фыркнул Айвен.
— Мыши вы летучие, — объявила Маллабритчес.
— Не, мы думаем, что это Пвент мышь летучая, — ответил Айвен, и королевы Гонтлгрима недоумённо переглянулись. Прежде чем одна из них успела ответить, тронный зал, который находился сразу за стеной у тёмного озера входной пещеры, содрогнулся под тяжестью прогремевшего снаружи взрыва. Дверь распахнулась от пинка часового.
— Драка! — закричал он. — Демоны вернулись! К оружию!
— Там Бренор с Джарлаксом и батяней Дзирта, — сказала сестре Таннабритчес, и они помчались за оружием и доспехами.
— Ну, пойдём колотить демонов, — сказал Айвен Пайкелу, но Пайкел в ответ покачал головой и поводил пальцем.
— У-ум.
— Ты ж их слышал!
Пайкел как будто не слушал его, вместо этого работая над одним из засовов с задней стороны саркофага, отодвинутого ими от стены.
— Ты чё, правда в этом уверен? — спросил Айвен.
— Угумс-угумс.
Освобождённый саркофаг немного сдвинулся, когда Пайкел просунул внутрь руку. Айвен наморщился, решив, что его брат сейчас ухватит гниющее тело за задницу.
— Не-а, — сказал Пайкел.
— Что «не-а»? Его там нет?
— Не-а, — повторил дварф, качая своей зеленовласой головой.
— А где же он тогда? — спросил Айвен.
В ответ Пайкел громко зашипел, приложив руку к губам и двумя пальцами изображая вампирские клыки.
— Прекрати!
— Хи-хи-хи! Не-а.
Айвен вздохнул.
— Где ж ты есть, тупой Пвент? — прошептал он. Он схватился за края лестницы и быстро соскользнул на пол, а Пайкел снова закрыл саркофаг и задвинул его на место. Старый Айвен Валуноплечий почесал свою жёлтую бороду, не зная, как сообщить своему другу Бренору, что у них появилась ещё одна проблема.
Помещение вздрогнуло от нового взрыва. Айвен взял свой топор.
Проблемы надо было решать по мере их поступления.
С высокой платформы трамвайной станции на другом конце подземного озера Бренор следил за битвой, развернувшейся в просторной и высокой пещере. В данный момент боевые действия шли далеко в глубине, взрывалось пламя и сверкали молнии, и резкие вспышки света неизбежно выхватывали из мрака уродливые фигуры демонических пехотинцев. Рога трубили ноты организованной обороны стратегических позиций дварфов, эхом звучали крики, умоляющие о подкреплениях у того или иного сталагмита, и призывы к отступлению на позициях, которые вот-вот должны были пасть.
Бренор изо всех сил пытался не обращать внимания на эти сигналы и крики. Его войска долго готовились к этому дню. Они знали свои роли — когда сражаться, как сражаться, когда следует отступить, какие позиции можно оставить, а какие следует удерживать до последнего дварфа.
У Бренора тоже была роль — прямо здесь, на последней линии обороны перед стенами самого Гонтлгрима.
Тибблдорф Пвент был для него потерян. Атрогейт и Амбергрис были для него потеряны. Дагнаббит была королевой Мифрил-Халла и не могла прийти к нему, пока эти магические врата не будут наконец открыты.
Дзирт был где-то там. Вульфгар был не здесь, а в Лускане. Реджис отправился в Глубоководье. Кэтти-бри была беременна и оставалась дома в Длинной Седловине. Дварфийскому королю было очень одиноко.
Он покосился направо, туда, где через стену недавно перемахнули Джарлакс и Закнафейн.
— Значит, дошло до этого, — пробормотал он, но не позволил сомнениям одолеть своё упрямство и непоколебимую решительность. Он был Бренором, королём, который отправился в Долину Хранителя, чтобы повернуть целое войско вспять.
Он был королём Бренором, который отвоевал Мифрил-Халл и привёл его к новым высотам процветания и славы. Королём Бренором, который отвоевал Гонтлгрим и управлял богоподобным предтечей, питавшим самую большую магическую кузню Фаэруна.
Он был королём Бренором, объединившим — или тем, кто вскорости объединит — делзунских дварфов в единую силу.
Он был непобедим.
И всё же ему стало куда легче, когда на этой платформе по центру внешней стены, на другом берегу небольшого пруда у стен Гонтлгрима, к нему поспешили присоединиться двое старых друзей.
— Туть! Туть! — дёргал Пайкел своего брата, указывая на клочок земли справа, между трамвайной стеной и озером, в той стороне, где пропали два дроу.
— Мой брат хочет… — начал Айвен, но замолчал, когда Пайкел оборвал его словами «Мой брательник!»
— Да, он хочет, чтобы ты провёл своих дварфов внутрь через ворота справа, — закончил Айвен, указывая на то же место, куда только что указывал Пайкел. — У него есть небольшой сюрприз, который удержит демонов и подаст их орудиям и арбалетчикам на блюдечке с золотой каёмочкой.
Бренор перевёл взгляд с одного Валуноплечего на другого, наконец кивнув, чтобы показать, что он им доверяет.
— И вот ещё, если позволишь, — сказал Айвен, протягивая большой патронташ с тяжёлыми арбалетными болтами необычного вида. Он вытащил один болт и показал его Бренору.
— Старая разработка, — пояснил он. — Дело рук Кэддерли.
— Кэддерли! Бум! — сказал Пайкел.
— Ага, бум, — согласился Айвен, указывая на обнажённую середину крупного болта, где был расположен крупный флакон с какой-то жидкостью, удерживаемый лишь тонкими полосочками металла, бегущими от передней части к задней. — Ударив в цель, они разворачиваются. Когда они разворачиваются…
— Бум! — счастливо объяснил Пайкел.
— Ударное масло, — заметил Айвен. — Оно уж наверняка даст о себе знать.
— Раздай их стрелкам, добрый дварф, — сказал Бренор Айвену.
— Туть! Туть! — повторил Пайкел, бешено тыча рукой в место справа.