Лорд Парис слегка вздрогнул — Громф подумал, что вид прекрасных существ наверняка взволновал его, — а Сесилия просто наморщила своё толстое лицо от омерзения.
— Это были йоклол, прислужницы самой Ллос, — объяснил архимаг. — Существа огромной силы — огромной тем более, что они служат голосом самой Паучьей Королевы, когда являются моему народу. Не мать Жинди…
— В первый раз слышу, как вы называете её титул в её отсутствие, — вмешалась Сесилия, и важность этого замечания заставила Громфа согласно кивнуть, когда он продолжил: — Не мать Жиндия приказала мне держать порталы закрытыми. На самом деле нет. Если рядом с ней были йоклол, значит она знает, чем мы здесь занимаемся, как это относится к предтече и как может отразиться на битве в Гонтлгриме. И она точно знает, что с этим делать.
— Значит, мы примем сторону тех, кто принесёт хаос на север? — спросила Сесилия, которую не очень-то радовала подобная перспектива.
— Мы не принимаем сторон.
— Но разве наше бездействие не является формой союза? — заметил лорд Парис.
— Это самосохранение, — поправил его Громф. — Это заявление, что работа Главной башни для нас важнее всего. Разве не поэтому мы все собрались здесь? Какая нам разница, кто сидит на троне Гонтлгрима — король Бренор или мать Жиндия?
— Король Бренор служит прочным барьером между Лусканом и Глубоководьем, — возразила Сесилия. — Останутся ли лорды Глубоководья безразличны к Лускану и его правителям-дроу, когда этого барьера не станет?
— И снова: какое нам до этого дело? Пускай лорды Глубоководья плывут в лусканскую гавань и сражаются с тем, кто объявил себя правителем города. Главная башня стоит отдельно — с крепкой защитой и без политических пристрастий.
— И с архимагом Мензоберранзана в роли её архимага, — сказал лорд Парис.
— Бывшим, — поправил Громф. — И поскольку вы не заметили: я единственный тёмный эльф здесь — к тому же, заключивший союз со многими любимчиками лордов Глубоководья. Повторяю, пускай политическая борьба и прочие глупости идут своим чередом.
— Мать Жиндия захватит Лускан, — сказал Парис.
— И скорее всего Гонтлгрим, — добавила Сесилия.
Громф пожал плечами — ему было всё равно.
— Возможно, но не стоит недооценивать Джарлакса и сомневаться, что он откажется от союза с матерью Жиндией, если это сыграет ему на руку. Он всегда оказывается в самом удобном положении. Может быть, клан Боевой Молот выгонят из их нового дома, но не без усилий, после которых — уверен — силы вторжения серьёзно уменьшатся, и взгляд Глубоководья может обратиться на демоническую армию, которая возглавляла штурм. Хотите, чтобы нас затянуло и в эту, ещё более страшную войну, если она случится?
Нетерезский лорд и женщина-великанша растеряно переглянулись.
— Мне больно подводить короля Бренора и тех, кто были Главной башне прекрасными друзьями, — признал лорд Парис.
— Мне тоже, — согласилась Сесилия. — Хотя я сомневаюсь, что кто-то ожидал услышать от меня такие вещи — и о ком, о дварфах!
— Ворота останутся бездействовать, — заявил Громф.
— Пока что? — скорее вопросительно, чем утвердительно произнёс Парис.
Громф задумался на минуту, затем согласно кивнул. В конце концов, кто знает, куда подуют ветры войны?
— Держись рядом, и мы о тебе позаботимся, — прошептал Вульфгар Милашке Чарли. Они вытащили лодку на берег на островке неподалёку от Главной башни и обнаружили, что поля усеяны следами битвы и останками врагов — телами смертных и дымящимися оболочками демонических существ, возвращавшихся на нижние планы.
— Беги и прячься, человек, — сказал ей Киммуриэль. — Если мы встретим врагов, ты погибнешь первой.
— Не слушай этого дурака, — немедленно возразил Вульфгар. — Держись рядом. Ты вытащила меня из холодной воды. Я этого не забуду.
Когда он закончил, боль в спине стала неожиданно сильной, и варвар едва не упал на колени. Он оглянулся на Киммуриэля. Дроу просто пожал плечами, и боль утихла.
Урок был ясен.
Киммуриэль усмехнулся и пошёл прочь. Два человека последовали за ним. Они зашли на мост к Караульному острову — ступеньке к материку. Миновав высшую точку сооружения, они увидели, что на острове продолжается битва — перед единственным большим зданием.
— Дом Курт в осаде, — сказала Милашка Чарли.
Киммуриэль подошёл к Вульфгару.
— Беги, женщина, — приказал он и потянулся к варвару.
Вульфгар отступил и упрямо покачал головой.
— Она идёт с нами.
Киммуриэль молча смотрел на него.
— Она идёт, — повторил Вульфгар.
Тогда псионик покачал головой.
— Джарлакс просил защитить тебя. Он ничего не говорил про пиратский мусор.
— Мусор, вот как? — сказала Милашка.
— Матроса без корабля, значит. Это неважно, — сказал Киммуриэль и раздражённо махнул рукой, после чего снова потянулся к Вульфгару.
— Ты хочешь оставить её здесь? Как она пересечёт этот кишащий противниками мост, чтобы попасть на материк?
— Главная башня вон там, — заметил Киммуриэль, указывая за спину Вульфгару на массивное древовидное здание. — Она может пойти туда и умолять Громфа о помощи. Или назад к лодке и грести к безопасному берегу. Я не буду нянькой для потерявшейся пиратки.
Он снова протянул руку к Вульфгару.
— Пошли, посмотрим, что нам скажет старший капитан Курт.
Но Вульфгар сделал шаг назад и решительно покачал головой.
— Я её не оставлю.
— Тогда я оставлю тебя.
— Как хочешь, — сказал варвар.
— Ты понимаешь, что это будет значить?
— Понимаю.
Пожав плечами, Киммуриэль закрыл глаза и стал прозрачным. Его призрачное тело проплыло остаток пути по мосту к острову, а затем двинулось дальше, незамеченное теми, кто собрался перед большим домом — прямо сквозь стену Корабля Курта.
— Идиот, — буркнула Милашка Чарли.
— Про него можно многое сказать, но только не это, — проворчал Вульфгар сквозь стиснутые зубы, поскольку боль в спине уже возвратилась.
— Не он. Ты!
Вульфгар взглянул на неё с любопытством.
— Ты выбрался из битвы и добрался к Кораблю Курту, и кроме самой Главной башни, в охваченном войной Лускане нет лучшего места, — объяснила женщина. — Ты меня даже не знаешь.
— Я не собираюсь бросать тебя здесь. Ты вытащила меня из холодной воды. Я не забуду…
— Это дроу заставил меня так поступить, и не сомневайся, что я бы тебя бросила, дай мне такую возможность этот тощий эльф!
Вульфгар замолчал и пристально посмотрел на женщину.
— Куда ты пойдёшь? — спросил он.
— Ха. Куда мы пойдём! — поправила она, доставая длинный нож из-за пояса. — Думаешь, мы сможем пробраться на Корабль Курт? Хотелось бы мне смачно плюнуть на этого дроу.
Она прошла мимо Вульфгара, пересекая мост решительным шагом. На Караульном острове продолжалось сражение — по всей улице перед фасадом большого здания, известного как Корабль Курт.
Вульфгар догнал женщину, прежде чем она спустилась с моста, и потянул её в сторону, в укрытие за фургоном. Но их всё равно заметил крупный гнолл. Большое создание — наполовину человек, наполовину собака — высоко поднялось на задних лапах и завыло, а затем бросилось в атаку.
Через два шага оно было мертво, из груди торчал боевой молот.
Несколько других гноллов видели это, заметил Вульфгар, но никто к ним не приблизился — все вернулись к битве на улице.
— Храбрые твари, а? — хмыкнула Милашка Чарли.
— Свирепые, да, — ответил Вульфгар. — Я не очень хорошо знаком с их повадками, но мне рассказывали, что дерутся они как гиены.
— Гиены?
— Похожи на собак, — объяснил варвар. — Стайные охотники пустыни. Сильные и свирепые, но слишком хитрые, чтобы вступать в проигрышный бой.
— Они наверняка набросятся толпой, когда мы будем у дверей, — заметила Милашка Чарли.
— А я даже не уверен, что нам откроют, — добавил Вульфгар.
— Ну, тогда назад к лодке! — Милашка Чарли встала и двинулась к мосту, но Вульфгар схватил её за руку и потянул назад к себе.
— Присмотрись немного, — сказал он ей. — Ты даже не представляешь, что такое Корабль Курт.
— Это дом старшего капитана, — ответила женщина. — Беньяго Курт — правитель Лускана. Что ещё?
— Беньяго работает на правителя, — поправил Вульфгар и скептически посмотрел на спутницу. Разве она не знает самый знаменитый секрет всего Лускана? — Как и Киммуриэль. И этот правитель в бою опаснее любого старшего капитана.
Впереди них в Дом Курт полетели пылающие бутылки, разбиваясь о стены и разбрызгивая масло, которое подожгло облицовку.
Ответный град стрел и даже несколько молний обратили многих гноллов в бегство и прикончили нескольких, сбив с визгами на мостовую, но не было никаких сомнений, что последний обмен был в пользу гноллов.
— Похоже на то, — саркастично отозвалась женщина.
Её слова были прерваны ударом грома, неожиданной и сильной вспышкой у них за спиной — на внешнем острове, или, точнее, над ним.
Они обернулись, равно как и гноллы, чтобы увидеть чёрное и бурлящее грозовое облако над Главной башней.
— Ну что ж, — сказала Милашка Чарли, когда облако понеслось в их сторону.
— Я упоминал, что настоящий правитель Лускана дружит с архимагом Главной башни?
— Наверное, стоило, — сказала женщина и нырнула под фургон, когда над головами неожиданно нависла тьма с грохочущими в тучах молниями. Разряд метнулся вниз, разбив груду ящиков и открывая отряд спрятавшихся гноллов. Лучники из Дома Курт быстро расправились с ними.
Поднялся ветер и как будто сильнее раздул лижущее бока здания пламя. Но затем начался дождь, неожиданный и сильный ливень.
— Сейчас! — сказал Вульфгар, схватил Милашку Чарли за руку, вытащил её из-за фургона, и он бросились к Дому Курт. С каждым шагом Вульфгар стонал и дёргался.
— Вульфгар из Гонлгрима! — кричал великан, махая руками и надеясь, что лучники расслышат его среди воя ветра и не пристрелят прямо на улице.
Но спасли его в первую очередь не слова, а действия, поскольку когда несколько гноллов на другой стороне улицы завыли и завизжали, а ещё несколько выскочили из-за естественной насыпи, поднимая копья, Вульфгар проревел «Темпус!» и метнул в них Клык Защитника.