— Да, подходящее слово, — ответила женщина. — Может, я использовала бы другое, но любопытный тоже сойдёт.
— Калико Гримм? — спросил Вульфгар, прокручивая в голове события последних безумных часов. — Как он умер?
Милашка Чарли покачала головой.
— Рыжий эльф с мечом достал его. Перерезал напополам.
— Вы с ним давно плавали вместе?
— Достаточно, чтобы не лить над ним слёзы.
Какое-то время Вульфгар это переваривал.
— И чем теперь займёшься?
— Я скажу тебе, когда у меня будет хоть какой-нибудь выбор, — ответила женщина, затем добавила с нескрываемой заинтересованностью: — Ты говорил правду?
— Правду?
— Про «Реликвию»?
— Ну, видишь ли…
— Может быть, её даже не разрушили, — сказала Милашка Чарли. — Когда ты повредил их корабль, они захватили наш — другого не было. Наверняка он прямо сейчас стоит в лусканской гавани.
— Тогда мы можем захватить её обратно.
— И я буду капитаном, а ты запишешься в команду?
Вульфгар пожал плечами.
— Я толком не знаю, куда заведёт меня дорога, леди… ээм, капитан Чарли. Или мне звать тебя капитаном Милашкой?
Милашка Чарли ухмыльнулась и пожала плечами.
— Я говорил правду, — добавил Вульфгар. — Когда мы с этим разберёмся, уверен, ты станешь прекрасным капитаном и достойным союзником, и да, я буду рад ходить с тобой на одном корабле — по крайней мере, однажды.
Это вызвало улыбку на губах измотанной женщины.
— Нам следует отдохнуть, — сказал Вульфгар, указывая на подушки, разбросанные перед очагом.
— Да, — согласилась женщина и быстро добавила: — Отдохнуть.
Прежде чем любой из них успел хотя бы встать с кресла, дверь отворилась и вошла высокая женщина-дроу.
— Пора, — сообщила она.
Вспомнив предупреждение Беньяго, Милашка Чарли бросилась за одеждой, Вульфгар сразу же последовал её примеру.
Великан застыл, когда почувствовал руку женщины дроу у себя на спине, и прежде чем он успел спросить о её намерениях, ощутил, как по телу растекается тепло магического исцеления.
— Поторапливайтесь, — сказала она. — Ты получишь новое исцеление, когда мы окажемся в безопасности.
Они вышли в зал и присоединились к торопливой процессии, и позади, со стороны улицы, они услышали удары тарана в главную дверь и треск, как будто пламя снова охватило стены Корабля Курта. Они прошли сквозь тайную дверь в стене и спустились по длинной винтовой лестницы в сырую и тёмную — очень тёмную — пропахшую морем пещеру.
— Закрывайте! — прокричал Беньяго из какого-то уголка пещеры, и высоко наверху они услышали стук большого камня, земля вздрогнула под ногами. Тайный проход перестал быть проходом.
На большим расстоянии друг от друга горели несколько факелов — ещё одно напоминание, что команда Корабля Курта состояла из дроу, практически не нуждающихся в свете.
Они спустились по ведущему вниз коридору и вошли в тоннель, оказавшийся слишком тесным для крупного варвара.
— Мы под заливом, — прошептала Милашка Чарли за спиной у Вульфгара. Факелы погасили, и процессия двигалась в полной темноте, наощупь, длинной шеренгой по одному. Вульфгар решил, что она права, и они направляются на материк.
Нет, не на материк, а под материк, вскоре поправился он, когда они вышли на более просторную область, озарённую волшебным огнём, область с вырезанными комнатами и коридорами, аккуратная каменная кладка которой была покрыта древними надписями и узорами.
Милашка Чарли охнула и чуть не прыгнула Вульфгару на руки, поскольку больше двух третей их спутников сбросили свои человеческие личины.
К ним подошёл Беньяго, по-прежнему в обличье рыжеволосого человека.
— Иллуск, — пояснил он. — Проклятый город под Лусканом — старый Лускан, если хотите.
— Проклятый из-за дроу? — спросил Вульфгар.
— Не только из-за нас, хотя здешние духи, видимо, предпочитают нас не трогать.
— Значит, вот истинная сила Лускана. Тайный дом Бреган Д'эрт.
— Один из них. Теперь он вам известен, — сказал Беньяго. Он посмотрел прямо на Милашку Чарли с нескрываемой угрозой и добавил: — Вам обоим.
— И нам придётся хранить тайну, — сказала она.
— Разве нужно снова предупреждать тебя о последствиях?
— Этот секрет и так знают все лусканцы, — ответила женщина, вернув себе некоторое самообладание — и это произвело немалое впечатление на Вульфгара, учитывая, что они окажутся абсолютно беспомощными, если дроу решат от них избавится. Никто никогда не узнает.
— Но это по-прежнему секрет, который мы предпочитаем сохранить, — сказал Беньяго.
Затем к ним подошёл Киммуриэль и уставился на женщину.
— Ты проговоришься? — спросил её Беньяго, и она охнула, не успев ответить.
Вульфгар перевёл взгляд с неё на Киммуриэля и увидел, как дроу сосредоточен. Великан понял, что псионик снова проник в её мысли, слушая непроизнесённый ответ, честный ответ, прежде чем она смогла его подавить.
— Жаль, — сказал Киммуриэль и ушёл.
— Что это значит? — спросил Вульфгар, решив, что его подруга обречена.
— Что он не убьёт её, полагаю, — сказал Беньяго. Неожиданно он отвесил Милашке поклон. — Добро пожаловать в Иллуск, Милашка Чарли. Быть может, однажды ты действительно станешь капитаном «Реликвии Джоэна».
Женщина, конечно, выглядела полностью растерянной. Она умоляюще взглянула на Вульфгара.
— Дроу никогда не верят тем, кто не является дроу, — начал объяснять тот.
— Как и тем, кто является, — быстро добавил Беньяго. Он просто пожал плечами, когда оба посмотрели на него. — Итак, Киммуриэль с вами закончил, а жрица Даб'ней ждёт. Эта рана просто чудовища и без её помощи загноится и скорее всего убьёт тебя.
Глава 24Глаза мира
Прекрасная тёмная женщина держала фигурку птицы высоко в сложенных чашечкой ладонях. Хрусталь фигурки сверкал в лучах полуденного солнца. Ивоннель прошептала что-то своему последнему созданию и подбросила фигурку в воздух, где птица замахала крыльями и полетела прочь.
— Раз эти штуки живые, они чего, будут откладывать яйца? — спросил Атрогейт, сидевший на крупном булыжнике на краю небольшого луга. Дварф, которому стало намного лучше, перекатывал в сильных руках Крушитель Черепов, двуручную булаву, принадлежавшую его возлюбленной Амбергрис.
— Они бы сделали мир красивее, не правда ли? — спросила Ивоннель.
— Тьфу. Они сверкают на солнце и слепят глаза.
Ивоннель засмеялась при мысли о том, что дварф — любой дварф — может жаловаться тёмному эльфу на яркий свет.
— Сколько ты успела выпустить? — спросил Атрогейт. — Первые мертвы или чё? Или ещё живы?
— Всех. Дюжины, хотя я потеряла счёт.
— И ты видишь сквозь них? Сквозь всех? Похоже, твоя башка должна кружиться.
— Они сообщают мне, когда я должна увидеть что-то их глазами, — ответила дроу. — Я не хочу, чтобы меня застали врасплох, а в окрестностях много такого, что может нас убить. Как только что-то приблизится — мы будем знать.
— И все прячутся, — согласился Атрогейт и повернулся в сторону, привлекая взгляд Ивоннель к ближайшему холму, с которого только что спустился. — Мы заманим их всех, и убьём тех, кого надо убить!
Он продолжил разглагольствовать, но замолчал, когда заметил, что женщина не слушает. Ивоннель стояла с закрытыми глазами — понятный Атрогейту знак. Он спрыгнул с камня и хлопнул Крушителем Черепов по открытой ладони.
Фиолетовые глаза Ивоннель резко распахнулись, и она обернулась, улыбаясь дварфу.
— Демон, — сказала она. — Демон в теле дварфа.
— Значит, мёртвый демон, — отозвался Атрогейт.
— Но живой дварф, — предупредила его Ивоннель.
Двое уставились друг на друга. Она явно говорила про их последнюю битву, в которой Атрогейт не успел вовремя остановиться и убил дварфа с безделушкой, одержимого демоном.
— Больше так не ошибайся, — сказала ему Ивоннель.
— Ошибаться?
— Дварф, я могу отослать тебя прочь. А ещё я могла позволить тебе умереть. Окажи мне взамен одну лишь эту услугу.
— Не, я тебе нужен, — сказал Атрогейт, и среди густых чёрных зарослей его бороды сверкнула зубастая улыбка. — А ещё ты меня любишь, но стараешься этого не показывать.
— Сложно подавить такие сильные чувства, но раз уж я должна, — с не меньшим сарказмом отозвалась женщина, вызвав довольный хохот Атрогейта, который снова шлёпнул булавой по руке.
— Если хочешь посмотреть, получится ли спасти дварфа, тогда ладно, — сказал он уже более серьёзно и мрачно. — Я могу подождать пару мгновений, прежде чем превратить его башку в пыль.
— Атрогейт…
— Делай то, что должна, — сказал он, — и я тоже сделаю, что мне нужно. — Он поднял булаву выше и поцеловал оружие. — Я ничего не забыл.
— Быть разумным — не значит нанести оскорбление твоей утраченной любви.
— Я ничего не забыл, — повторил Атрогейт, лицо которого превратилось в застывшую гримасу. — Ничего.
Ивоннель тяжело вздохнула.
— Пойдём же, дварф, если желаешь меня сопровождать.
Атрогейт спрыгнул с камня.
— Скажу нашим гостям.
— Мы скажем, — поправила Ивоннель. — Путь к нашей добыче лежит как раз мимо пещеры.
Атрогейт смягчил свою гримасу, когда они вошли в пещеру. Внутри находилась дюжина человек, включая троих детей. Люди сбились в кучку и беседовали шёпотом — волновались об оставленных фермах или о том, что произойдёт, если их отыщут демоны. Ивоннель и Атрогейт спасли их, привели в это место и защищали. Ивоннель кормила их при помощи своей магии.
Взглянув на людей, Атрогейт перестал злиться из-за спора о судьбе одержимого дварфа. Женщина-дроу не получала никакой выгоды от спасения этих людей, на самом деле даже подвергала себя опасности, спасая их с ферм, которые затем разоряли враги. Даже несмотря на то, что Атрогейт был знаком с дроу в основном благодаря обществу Дзирта и Джарлакса, эти неожиданные откровения о целом народе, тем более исходящие от предположительной жрицы Ллос, заставляли его качать головой.