– Да, надо признаться, что судьба необыкновенно благосклонна к вам, – заметил капитан. – Восемь месяцев вы пропадали на никому не известном острове, и в конце концов вас все-таки нашли.
– Конечно, – согласился Бессребреник. – Но, к сожалению, счастье не долговечно, и судьба вновь начнет преследовать меня… Для меня все кончено, и дни мои сочтены…
– Да перестаньте…
Бессребреник указал на стенной календарь, где значилось 1-е мая.
– Видите, мне осталось жить всего двенадцать дней, я должен умереть 13 мая. Срок, до которого я должен был проделать сорок тысяч километров, истекает в этот день, я едва успею к 13 мая вернуться в Нью-Йорк, чтобы доставить всем этим репортерам, фотографам и леди с взвинченными нервами редкое зрелище добровольного самоуничтожения человеческого существа.
– Нет, вы еще можете выиграть пари. Мой пароход быстроходен; можете им воспользоваться…
– Я не могу пользоваться ничем бесплатно… Я проиграл и должен заплатить своей жизнью… Да, впрочем, к чему мне она.
Глава XXIV
Пароход между тем на всех парах мчался по океану.
Бессребреник посетовал, что не встретился с капитаном раньше, и оба новых друга принялись обсуждать важный вопрос его возвращения. Бессребреник, прикинув число миль, сделанных им со дня заключения пари, пришел к грустному выводу, что остались непройденными еще пятнадцать тысяч километров.
– Да, я проиграл, – повторил он, – и теперь остается только честно расплатиться…
Однако возвращению Бессребреника не суждено было состояться столь просто. Страшная буря заставила «Бетси» потерять около шести дней; машина получила повреждение, так что «Бетси» смогла прибыть в Сан-Франциско только вечером 8 мая.
В распоряжении Бессребреника оставалось всего четверо с половиной суток, а поезд от Сан-Франциско до Нью-Йорка идет ровно шесть суток. Стало быть, прибыть туда вовремя было невозможно.
Капитан предложил Бессребренику на дорогу деньги и револьвер, джентльмен принял, но с условием, чтобы последний после его смерти был возвращен капитану, который мог бы продать его за хорошую цену какому-нибудь англичанину, любителю достопримечательностей.
В бессильном бешенстве шагал джентльмен по главной улице Сан-Франциско, залитой электрическим светом. Деньги, звеневшие в его кармане, напоминали ему, что он уже не Бессребреник. Он обдумывал положение и не видел выхода. Вдруг у него блеснула мысль – играть. Его друг-капитан показал ему игорный дом, где шла крупная игра в рулетку. Джентльмен подошел к столу и разложил все свое состояние на две равные кучки: сто долларов на красное и сто на номер 13. Оба вышли, и Бессребренику отсчитали три тысячи четыреста долларов. Следующие две ставки довели выигрыш до одиннадцати тысяч восьмисот. Бессребреник подумал: «Вот если б мне выиграть два миллиона!.. Я расплатился бы с Джимом Сильвером… по телеграфу… вот было бы славно!»
Он продолжал играть, с прежним хладнокровием ставя наудачу. Вокруг него росла кучка золота, но ему все казалось, что выигрывает он недостаточно быстро, и, забрав свой выигрыш – триста тысяч долларов, – он пошел бродить по залам. За ним давно уже наблюдал с видимым любопытством высокий, седой, вполне порядочный на вид джентльмен. В ту минуту, как Бессребреник хотел попытать счастья в «скачке», джентльмен бесцеремонно спросил его: играет ли он только ради развлечения или ему нужен выигрыш? Бессребреник просто ответил, что нуждается в двух миллионах долларов и намеревается выиграть их, а иначе пустит себе пулю в лоб. Джентльмен со своей стороны признался, что играет только ради эмоций, которые испытывает при этом, и теперь, зная, что от последнего доллара Бессребреника зависит его жизнь, готов играть с еще большим интересом. Он предложил Бессребренику играть в экарте и вести игру до тех пор, пока один из них не проиграет двух миллионов. Бессребреник согласился. На первую ставку он определил весь свой выигрыш, а джентльмен вдвое больше. Незнакомый джентльмен приказал принести стол и карты. Партнеры сели, их обступила толпа любопытных. Видя почтение, с которым все смотрели на его партнера, Бессребреник подумал, что тот, должно быть, какая-нибудь выдающаяся личность, и вовсе смутился, но начал игру.
Бессребреник выложил на стол деньги, а джентльмен вынул из кармана чековую книжку с золотым карандашом.
Началась игра. Бессребреник выигрывал, джентльмен совершенно хладнокровно брал книжку и подписывал чеки. Ставки все удваивались. Наконец выигрыш Бессребреника достиг миллиона двухсот тысяч долларов. Джентльмен подписал новый чек и спросил своим беззвучным голосом:
– Играем на квит или двойной проигрыш?
Между зрителями пробежал ропот изумления: это была последняя партия, от которой зависела жизнь Бессребреника, но он, казалось, вовсе не думал об этом. Распечатав новую колоду, он спокойно сдал карты. У незнакомого джентльмена оказались на руках король, валет и туз! Бессребреник пошел просто для очистки совести и проиграл. Слегка пожав плечами, он отдал партнеру все свои деньги вместе с чековой книжкой и прибавил:
– Я проиграл и, к своему величайшему сожалению, остаюсь вам должен четыреста тысяч долларов.
Тот вежливо поклонился, предлагая продолжать игру на честное слово. Но Бессребреник отказался, говоря:
– Мне невозможно принять ваше предложение. Я – Бессребреник, у которого нет гроша в кармане.
– Вы – Бессребреник? Тот самый, который держал пари с Джимом Сильвером?.. Рад, что познакомился с вами, но еще больше сожалею, что не проиграл вам двух миллионов долларов, чтобы досадить серебряному королю: я его ненавижу… Чем могу я быть вам полезен? Я – Джоэ Вандерплек, железнодорожный король…
– В таком случае вы могли бы оказать мне громадную услугу: в вашей власти немедленно приказать снарядить поезд-молнию, который за четверо суток доставил бы меня в Нью-Йорк?
– Само собой разумеется. Едемте на станцию.
– Позвольте мне взять с собой товарища, капитана «Бетси».
Капитан сидел рядом, и все трое, не теряя ни минуты, поскакали на центральную станцию. В четверть часа железнодорожный король собрал всех служащих, для которых его воля была законом, и менее чем через час поезд был готов к отправлению. Железнодорожный король сам сел в вагон с Бессребреником и капитаном, и поезд тронулся.
Впереди, на расстоянии двадцати пяти миль, был пущен локомотив, расчищавший путь для поезда, с быстротой молнии мчавшегося мимо станций и останавливавшегося, только чтобы сменить локомотив. Бешеная гонка продолжалась все четверо суток. Железнодорожный король не скупился на обещания, чтобы поддержать рвение машинистов, и те, не обращая внимания на показания манометра, все увеличивали силу пара.
Весть о возвращении Бессребреника, принесенная в Нью-Йорк телеграфом, произвела там сенсацию. Никто не знал, проиграл свое пари джентльмен или выиграл; составлялись бесчисленные пари, и уже за сутки до прибытия Бессребреника «Космополитен-Отель» был битком набит любопытными. Джентльмен сохранял свое обычное хладнокровие, как будто каждая минута, каждый поворот колеса не приближали его с головокружительной быстротой к роковой минуте!.. Благодаря усердию машиниста, удалось сэкономить время, и предполагалось, что поезд должен прибыть по назначению к полудню. И действительно: в двенадцать часов без тринадцати минут 13 мая поезд подошел к станции.
– Какое странное совпадение чисел! – заметил железнодорожный король. – Для меня число 13 всегда было счастливым, что-то оно предвещает вам?
– Просто цилиндрическую пулю калибра 9 миллиметров в висок!
На станции прибытие Бессребреника было встречено приветственными криками собравшейся толпы. Не задерживаясь ни на минуту, джентльмен и его спутники вскочили в карету и помчались в «Космополитен-Отель». Было без двух минут двенадцать, когда взмыленные лошади остановились перед гостиницей. Толпа на руках внесла Бессребреника в залу, где возвышалась эстрада.
Джентльмен, не торопясь, вынул из кармана револьвер, данный ему капитаном, положил его перед собой на стол и, жестом попросив молчания, начал:
– Я слишком понадеялся на свои силы и проиграл… Двух миллионов, которые я мог бы уплатить мистеру Джиму Сильверу, у меня нет, и поэтому согласно нашему условию я заплачу жизнью…
Часы начали бить. Бессребреник взял револьвер и поднес его к виску, ожидая последнего удара.
В эту минуту в толпе произошло волнение, и из нее, как год тому назад, раздался чистый женский голос:
– Стойте! Я выхожу за вас замуж!
И миссис Клавдия подбежала к Бессребренику, размахивая какой-то бумагой. Джентльмен невольно опустил револьвер.
– Клавдия, милая Клавдия, вы спасаете Бессребреника!
– Не Бессребреника, у которого нет ни гроша в кармане, а богача, нефтяного короля!
Толпа молчала, пораженная такой неожиданной, но утешительной развязкой; рядом же с миссис Клавдией стоял бледный человек. Все узнали Джима Сильвера. Он проговорил:
– Миссис Клавдия, вы обманули меня, я считал вас бедной…
– То есть вы сделали все, чтобы довести меня до нищеты… Вы стали во главе общества, которое старалось сбить цену на нефть, мою нефть!.. Но вам не удалось!.. Мистер Бессребреник, возьмите этот чек на два миллиона долларов, которые приходятся на вашу долю, как компаньона фирмы «Бессребреник и К°». Помните? Мы объединились с вами, когда у нас не было ничего, кроме долгов и надежд. Теперь долги уплачены, надежды осуществились, мы с вами богаты, как все американские «короли» вместе взятые… Возьмите чек и уплатите.
Джентльмен подошел к Джиму Сильверу.
– Вот заклад нашего пари, мистер Сильвер, – сказал он серьезно. – Бессребреник должен был умереть сегодня… Он умер, но воскресает в лице графа Жоржа де Солиньяка, умоляющего миссис Клавдию Остин стать его женой… Протяните же мне вашу руку – и станем друзьями, мистер Сильвер.
Серебряный король с недовольным видом прочел чек и сунул его в карман, между тем как миссис Клавдия, вся сияющая от радости, взяла под руку своего жениха.