— Да, их везут из Южной Африки, — сказал Харрисон, — как правило, покупают через Хаттон-Гарден — это крупнейшая в Англии ювелирная биржа. Алмазы — валюта еврейской общины. Мы любим хруст банкнот, они — блеск камешков.
— И при этом они не нарушают закон? — с недоверием спросил Джек.
— Я этого не говорил. — Харрисон почесал нос. — Мы просто не знаем. Все сделки, законные или нет, очень сложно отследить. Алмазы передают из рук в руки, ими платят за товары и услуги. — Он пожал плечами. — Очень удобно.
Джек задумался. В деле было слишком много неожиданных поворотов, и чем больше они узнавали, тем сложнее было ответить на главный вопрос. И все же, чего бы это ни стоило, он посмотрит в глаза человеку, который убил Лили, — сквозь прутья решетки, за которой тот останется навсегда. Джеку уже все равно, кто он такой — Мойша Глюк, Шлимэй Кац, Джимми Чан или даже Гольдман. Он просто будет жить дальше, зная, что кто-то заплатил за убийство. И ему плевать на мотивы преступника, на его мысли, на то, как он воспринимает мир. Личность преступника всегда интересовала его, но не в этом деле. Тут он хотел отомстить.
Он прорычал:
— Если выяснится, что их убивали из-за гребаных драгоценностей, задушу сволочь голыми руками!
— Не думаю, что из-за них, — откликнулся Харрисон, — но если Кац или Глюк или они оба окажутся замешаны, можешь не сомневаться, в конечном счете всплывут и алмазы.
Джек едва сдержался, чтобы снова не разразиться проклятиями.
— Боб, спасибо, — наконец сказал он. — Позвоните мне, если что-нибудь станет известно. А тебе, Мал, — обратился он к констеблю, — следует пойти и выспаться как следует. Завтра будет тяжелый день.
— Хорошо, — с сочувствием посмотрел тот на Джека. — Шеф, вам тоже нужен отдых. На сегодня хватит с вас.
Придя в сознание, Кейт поняла, что у нее связаны руки и ноги и, похоже, она лежит в кузове автомобиля. Во рту пересохло. Водителя она не видела.
— Дайте воды, — прохрипела она.
— Потерпи немного. — Голос показался ей знакомым. — Мы почти на месте.
— Где мы?
— Узнаешь.
— Что вам нужно?
Каждое слово обжигало воспаленное нёбо. У нее промелькнула мысль, что это глупый розыгрыш: во вторник вечером ее похитили из дома, где мариновались отбивные и «Колдплей» пел о желтых звездах!
Ответа не было.
— Я офицер полиции и спросила, чего вы от меня хотите. Отвечайте на вопрос! — потребовала она, чувствуя, как от страха по спине поползли мурашки.
— Пока мне нужно, чтобы ты помолчала.
— Что? Кто вы вообще такой?
Она вспомнила: рыжие пейсы, бледное, вытянутое лицо, темная одежда и косматые брови, как на карикатуре.
— Неважно кто. Просто делаю свою работу. Мое дело — доставить тебя.
— Куда доставить?
Молчание действовало ей на нервы.
— Куда доставить?!
— К хирургу.
Мойша Глюк набрал знакомый номер.
— Ваша посылка отправлена.
— Превосходно, — ответил голос на другом конце линии.
— Алмазы отдайте водителю.
— Вы доверяете ему? Сумма немалая.
— Я доверяю ему. И это последний раз. Полиция подобралась слишком близко. Кац уедет из города, и другой помогавший нам друг тоже должен исчезнуть. Ваша работа сильно повлияла на нашу жизнь.
— И сделала вас намного богаче. — Голос был спокойным. — Особенно вас, Мойша.
— Верно. Но пора остановиться.
— Да, вы правы. Больше никаких заказов. С вами было приятно вести дела, Глюк.
— Мне тоже. Не забудьте о Клаудии. Один из нас должен перестать пользоваться ее услугами.
— Думаю, это предстоит сделать вам. Вы женаты. Я — нет, а моя невеста, к сожалению… Ну, вы знаете. Скажем так, я остро нуждаюсь в Клаудии и ее особых талантах.
Мойша вздохнул.
— Мне будет ее не хватать. Но это нужно прекратить. Связь с ней — это единственное, что нас объединяет. Может, мы оба оставим ее в покое?
— Думаю, Клаудию тоже нужно спрятать.
Мойша часто заморгал.
— Вы говорите об убийстве?
— Друг мой, она — помеха. Давайте будем реалистами. Не переживайте, вас никто не заподозрит. Проститутки часто умирают — от передозировки, побоев, просто случайно.
Мойша испугался.
— Безжалостный, бессердечный ублюдок!
— Вы не первый, кто награждает меня этими эпитетами, — скучающе ответил мужчина. — Прощайте, Мойша. Наслаждайтесь богатством и хорошо заботьтесь о своей семье.
В его словах прозвучала явная угроза. Мойша бросил трубку. За считаные секунды он набрал другой номер.
— Да?
— Планы изменились.
— Ладно.
— Отвезешь женщину, потом найди Клаудию. Сегодня же. Только не медли!
— А самолет?
— Не волнуйся. Я сменю твой рейс на утренний. Пожалуйста, сделай это для меня.
— Искать ее в парке?
— Нет, поезжай к ней домой. Она редко работает после девяти. Поезжай домой и забери ее.
— Куда ее везти?
— Посели ее в мотеле недалеко от аэропорта. Я позвоню тебе позже. Мне нужно подумать. И, Шлимэй…
— Да?
— Ничего не говори ему. Особенно если он спросит, связывался ли я с тобой, хорошо?
— Хорошо.
— Забирай деньги и немедленно уходи.
Джек, стоя возле офиса Джейн Брукс, чувствовал себя опустошенным и разбитым. Сейчас ему не хотелось ее видеть. Чего ему хотелось, так это немного вина и лечь спать.
— Да? — раздался из динамика знакомый голос.
— Это Хоксворт.
— Вы опоздали.
— Мне очень жаль… — начал оправдываться Джек.
— Все в порядке. У вас усталый голос. Заходите, я открыла.
Джек вошел и, убедившись, что дверь за его спиной захлопнулась, нажал кнопку лифта. Он с удивлением обнаружил, что архитекторы не только сохранили исторический фасад здания, но и позаботились об интерьере. Никакого бескомпромиссного хай-тека. Вместо стекла и металла его окружал оригинальный розовый камень. Ему почему-то сразу стало лучше. Он пересек коридор и оказался возле ее апартаментов.
— Как вам здание? — спросила Джейн, жестом приглашая его войти.
— Хорошая реставрация. Ничего лишнего, — ответил он.
— Я слышала, вы увлекаетесь архитектурой. Настоящий знаток.
— Не совсем знаток. Просто мне нравится определенный тип зданий. За исключением Кэнэри-Уорф, который очарователен, я отдаю предпочтение старинным постройкам. Что и говорить, мне нравится история. И мне нравятся эти стены, — он провел ладонью по теплому камню, — они многое могли бы рассказать.
Джейн мягко улыбнулась.
— Вы неисправимый романтик! Сюда-сюда, направо.
Джек колебался. Помещение налево больше походило на офис психолога.
— Направо?
— Да, направо. Но если хотите, джин с тоником можно легко переместить.
Он вскинул руки.
— Нет-нет, как скажете.
Джейн улыбнулась.
— Вы не при исполнении? Судя по виду, вам нужно выпить.
Он вздохнул.
— Внизу я как раз об этом думал. А нам можно?
— Думаю, нам уже есть восемнадцать, и сейчас почти семь вечера. — Она снова улыбнулась и повела его в гостиную. — К тому же я не ваш врач, я только помогаю уладить формальные вопросы и избежать осложнений с начальством. Через два дня приедет Габби, она вами и займется. — Джейн повернулась к нему. — Но если вам неудобно, мы можем расположиться в кабинете.
— Нет, все в порядке. — Он вошел в гостиную. — Как здесь хорошо!
Из огромных окон открывался прекрасный вид на жилые кварталы. Между домами мерцали огни лондонских доков, а на горизонте виднелись красные точки маяков на высотках Кэнэри-Уорф.
— Потрясающий вид!
— Я рада, что вам нравится.
— Не удивительно, что вы предпочитаете оставаться в городе.
Джейн вздохнула.
— Так проще. Работаю допоздна. Мне становится дурно от одной только мысли, что нужно спуститься в метро или вести машину.
— Как дела у вашего мужа?
— О, прекрасно! Он сейчас за границей.
— Рад за вас, — ответил Джек. Ему уже начинала надоедать светская беседа.
— Что будете, джин с тоником, вино, водку?
На этот раз профессионализм взял вверх над его настоящими желаниями.
— Джейн, спасибо, но, думаю, мне еще рано напиваться — в любой момент могут позвонить. Боюсь, даже бокал вина пагубно скажется на остроте восприятия.
— Вы очень ответственный человек, — разочарованно сказала Джейн. — Еще у нас есть лимонад. Или лучше кока-кола? Диетическая, кстати. Или, может, содовую со свежим лимоном?
— Содовую, пожалуйста.
Она улыбнулась.
— Устраивайтесь удобнее.
Пока она готовила напиток, Джек снял пальто и шарф, ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Нарезая лимон, Джейн украдкой бросила в его сторону откровенный взгляд.
— Кажется, мы вышли на важный след, — сказал Джек.
— Хорошая новость.
— И не хорошая, и не плохая. Пока он никуда не привел.
Она кивнула.
— Обязательно приведет.
— Надеюсь. — Он откинулся на диванную подушку и прикрыл глаза ладонью. — Время на исходе. Я несколько дней избегал босса. Если ничего не изменится, завтра вечером он поджарит меня на медленном огне.
Джейн положила дольку лимона поверх льда и выдавила еще одну в стакан. Джек беспокойно встал и подошел к небольшой стойке, за которой она готовила напиток.
— Я чувствую себя беспомощным.
Она коснулась его руки.
— Джек, дело не в вас. Всякий, кто работает над сложным делом, переживает нечто подобное. Но потом обязательно приходит просветление. Просто вам сложнее: отношения с последней жертвой заставляют вас страдать сильнее. Вам нужно расслабиться.
Он смотрел на ее маленькую мягкую руку, теплота которой могла растопить ледяной панцирь, сжимающий его сердце. В следующее мгновение их руки разъединились.
— Ваше здоровье! — сказала Джейн.
Джек поднял стакан, лед звякнул о стекло.
— За счастливый конец!
Она обогнула стойку и подошла к нему. Слишком близко. Он смутился. Потому что все еще чувствовал теплоту ее ладони. Джейн тоже опустила глаза. Ему захотелось забыть обо всем, убежать от горя. Захотелось, чтобы нежность этой женщины смягчила его гнев и залечила раны.