— К Грише?
— Да.
Семенов быстрым шагом шел по коридору, сжимая в руке заветный диск. Наконец он вошел в кабинет к Терещенко и застал его за компьютером. Тот перегружал файлы на компакт-диски.
— Привет, — радостно выпалил Петрович, — принес тот самый диск, давай перепишем его.
Услышав эти слова, Терещенко смутился, прекратил свое занятие, встал и подошел к Семенову.
— Петя, есть проблема.
— Что за проблема? Давай ее потом решим, мне его на час дали. Надо будет вернуть.
— Да, да, — Гриша начал немного волноваться, и Петрович заметил это. Он удивился этой неуравновешенности, но сперва не придал этому значения. А зря.
— Где у тебя вертак, давай посмотрим его. — Семенов напирал, и Терещенко пришлось подчиниться.
Он показал на стоящий на столе дивиди-проигрыватель и предложил:
— Смотри.
Семенов включил прибор, вставил диск в диско-приемник и включил воспроизведение. В это время Терещенко включил монитор и уселся на стул. Семенов посмотрел на экран, но изображения не увидел.
— Что-то не пашет, — удивился он и включил ускоренную перемотку, но картинка все равно не появилась.
— Это не тот диск, — тихо проговорил Гриша.
— Как не тот? — переспросил Петрович.
— Пойдем, — Терещенко встал и двинулся к двери.
— Надо диск забрать, это вещдок.
— Нет, не надо, — Терещенко открыл дверь и двинулся по коридору управления. Семенов поспешил за ним, теряясь в догадках насчет неадекватного поведения своего друга.
Полковники прошли до лифтов, поднялись на пятый этаж и устроились возле окна — в курилке. Там никого не было, и Терещенко решил пролить свет на тайну злополучного диска. Он дождался, пока внизу загрохочет лифт, приблизился к Петровичу и прошептал:
— Мне пришлось подменить диск и отдать его шантажистам.
— Да? — Семенов от удивления открыл рот и не смог вымолвить ни слова.
— Мою жену и дочь взяли в заложники, и мне пришлось это сделать. — Гриша опустил голову и отвернулся к окну. Семенов увидел, как по щеке его друга заскользила крупная слезинка. — Они, гады, знают все, что у нас тут творится. Мы все под колпаком, все.
— Кто они?
— Не знаю кто, сволочи, вот кто.
— Ладно, как же быть с диском?
— У тебя ведь копия есть.
— Уже нет. Кто-то вскрыл мой кабинет, затем сейф и украл диск.
— Я тебе говорил, сволочи.
— Я до них доберусь, — Семенов заиграл желваками на скулах.
— Не говори никому об этом.
— О пропаже диска я уже доложил Берестову.
— Зря. Про то, что я тебе сказал, не говори, умоляю. — Терещенко вскинул на полковника взгляд, полный слез, и схватил его за руку. — Прошу…
— Ладно, не скажу, но ты объясни, как все произошло.
— А как это бывает, позвонили по моему личному сотовому и предложили обменять жену и ребенка на диск. Я связался с женой, и она мне сообщила, что едет в микроавтобусе с какими-то людьми в масках. Один наставил на нее пистолет и повторил предложение. Я согласился, взял диск и вынес им. Мы встретились на соседней с Петровкой улице, и я его отдал. Через полчаса они отпустили моих родных.
— Где их взяли?
— В нашем микрорайоне, у магазина.
— Когда это произошло?
— Через час после того, как ты от меня ушел со вторым диском.
— Б…быстро работают и нагло! Сначала угробили семью Урусбаева, потом на нас покушались, после тебя развели, затем труп киллера подбросили, далее броневик грабанули и, наконец, диск у меня сперли. Это организация, Гриша, тайная организация и имя ей — мафия.
— Теперь у тебя на этого Фархада ничего нет?
— Есть, Гриша, есть. Ты, я и Лариса Бобкова видели эту запись, и мы все свидетели.
— Нас могут убить, как Урусбаева?
Услышав это, Семенов замолчал и хмуро посмотрел на Терещенко.
— А черт его знает, что у них на уме. Может быть, и могут.
Григорий вытер лицо носовым платком и высморкался:
— Умирать не хочется.
— А кому хочется? — покачал головой Семенов.
— Я тебя прошу, Петя, пойми меня правильно, не говори никому о том, что диска нет. Если ты доложишь, то…
— Что? — Семенов пристально взглянул на друга.
— Нет, ты меня неправильно понял, я суда не боюсь и смерти не боюсь, но они могут убить дочь, жену, мать, кого угодно. Они предупредили, чтобы я молчал, а то…
— Почему ты не сообщил руководству, в ФСБ наконец, почему просто так взял и отдал диск?!
— Я испугался, очень испугался за родных.
— Да…
— Тебе легко судить, а когда такое говорят, сердце в груди останавливается. И потом, где гарантия, что у них и в ФСБ нет своих людей? Если бы они узнали, что я сообщил о захвате, то сразу убили бы моих.
— Возможно, ты прав и поступил как надо.
— Не знаю, я все время мучаюсь, знаешь как тошно, ведь я предатель.
— Ладно, не кляни себя, ведь ты не ради денег, ты спасал жизнь родных, никто от этого не застрахован. Ты отдал в архив пустой дивиди?
— Да, а что мне оставалось делать.
— Поэтому Федоров и приказал отдать в Управление по борьбе с наркотиками только бак с героином. Ему приказали из министерства, а он спустил приказ подчиненным. Там, наверху, уже знали, что у нас диск липовый. Так что Гриша, возможно, ты поступил так, как и надо было, — Петрович тяжело вздохнул и пошел к лестнице, а Григорий поплелся за ним.
Через десять минут Семенов вернул диск в архив и пошел к себе в кабинет. Он попал в щекотливую ситуацию и не знал, как поступить. Ему нужен был тайм-аут, чтобы посидеть и подумать. Своими действиями Терещенко подставил не только себя, но и его — Семенова. Теперь он вынужден был по старой дружбе прикрывать его от наказания начальства. А наказание могло быть, ох, каким суровым, вплоть до трибунала.
Петрович пришел к себе в кабинет, закрыл дверь на ключ, уселся в любимое кресло, принял удобную позу, расслабился и надолго задумался.
«Гриша мой друг, и если я сообщу Берестову о том, что он отдал диск похитителям его семьи, то он пойдет под суд. Его выгонят из органов и посадят. Но если я не сообщу об этом факте, то стану соучастником преступления. В первом случае я предам друга, а во втором — нарушу закон. Что страшнее?» — Семенов встал и пошел по кабинету.
«Если все, что сказал Гриша, правда, то значит, обо всех проводимых нами следственных и розыскных мероприятиях знают наши враги. Они захватили семью Терещенко в заложники и заполучили диск Урусбаева. Похитили копию диска из моего сейфа, совершили нападение на конвой с героином и отбили его. В итоге они выполнили работу за киллера, расстрелявшего семью археолога. А раз убийца облажался, то стал не нужен, и его убрали, а труп нам подбросили. Теперь вопрос: кто за всем этим стоит? Кто? То, что это дело рук наркодельца Фархада — это ясно как день, но он ведь не сам у меня из сейфа диск спер. Это сделал кто-то из сотрудников МУРа. Тот, кто работает на Фархада. Кто этот подонок, предатель в погонах, кто враг номер два, творящий такие дела в уголовном розыске?» — За размышлениями Петр Петрович не заметил, как прошел час. На столе зазвонил телефон, и ему пришлось вернуться в реальность, взять трубку и поднести к уху:
— Да?
— Петя, что у тебя, — услышал он суровый голос Берестова.
— Ничего особенного, все нормально, — попытался увести разговор в сторону полковник.
— Диск нашел? — спросил генерал.
— Да, нашел…
— На нем есть интересующая тебя информация?
Этим вопросом начальник МУРа поставил Семенова в тупик.
«Если скажу, что диск пуст, то подставлю Терещенко, а если скажу, что на диске есть запись, — то себя. Если Коля приказал Самгину проверить диск и тот на нем ничего не обнаружил, то моя ложь окажется роковой. А если Самгин не проверял диск, то обман может пройти сейчас, но всплывет потом, когда диск в конце концов проверят».
— Коля, — осторожно начал Петрович, — я не хочу говорить на эту тему по телефону, давай позже.
— Ладно, как скажешь, — генерал смирился, но сразу добавил: — Когда зайдешь?
— Скоро, — Семенов тянул время, потому что абсолютно не знал, как поступить.
— Я жду тебя, — Берестов положил трубку.
— Черт подери, — тихо выругался Семенов, когда закончил разговор. Он некоторое время сидел насупившись, а потом встал и вышел из кабинета.
Полковник быстро шел по коридору в направлении технической лаборатории, шел с твердым намерением убедить Терещенко пойти к Берестову и все ему объяснить. Этим он хотел отвести от себя и от него удар правосудия. Но в лаборатории сказали, что Григория Кузьмича нет.
— Полчаса назад ему позвонили по сотовому, и он ехал. Сказал, домой — там что-то случилось, — поведала секретарша и этим очень обеспокоила Семенова. Он вынул телефон, позвонил Грише на мобильный, но тот не ответил. Полковник попрощался и вышел из технического отдела.
Когда вернулся в кабинет, то увидел в приемной Ларису Бобкову, Стаса Белова и Илью Рогова. Они выполнили поручения и теперь желали доложить о проделанной работе.
— Все нормально? — спросила Лариса шефа, а тот кивнул в ответ и поймал себя на мысли, что на лице у него застыла мина крайней озабоченности. Поэтому она и спросила.
— Что у вас?
— С донесением, — сказал Илья.
— Заходите.
Все вслед за шефом они прошли в кабинет и уселись на расставленные вокруг стола стулья. Полковник как всегда устроился в своем кресле.
— Ну, начинай, Лариса Юрьевна, — попросил он и приготовился слушать.
— Я была в больнице и сняла показания с троих сотрудников охранного отдела МУРа, сопровождавших бак с героином в отдел по борьбе с наркотиками. Состояние парней средней тяжести, видимых травм нет, но они толком не помнят, как все произошло.
— Контузия? — спросил Семенов.
— Частичная амнезия — потеря памяти. Лечащий врач сказал, что это пройдет, но когда…
— Ты запротоколировала его показания?
— Да, взяла копии историй болезни, диагноз и так далее. Их показания, как вы и просили, записала на камеру. Она положила на стол видеокассету.