- Потому что твой бизнес - это наркотики? - перебил я.
- Да, мой бизнес - героин, опий, морфий и все производные от опийного мака, что произрастает на моей родине, и я не считаю это безнравственным, в отличие от русских лицемеров.
- Только не говори этого мне, - возразил я, - я ведь врач, и я знаю, какую беду несут наркотики…
- Я не считаю этот бизнес безнравственным, дорогой Знахарь, - повторил Кемаль, - хотя бы потому, что твоя страна - Советский Союз - десять лет избивала мою страну, лишив ее экономику другого шанса, кроме как растить и продавать мак. Наши крестьяне-афганцы, благодаря вам - русским шурави, которые десять лет бомбили наши села, теперь только тем и живут, что растят и продают мак… И этот героин, что я делаю из выращенного моим народом мака, он как заслуженная кара вам, русским…
Кемаль снова в задумчивости огладил бороду и продолжил:
- Но не будем углубляться в философию мотивов моей деятельности. Я хочу сказать тебе, Знахарь, что то кольцо, которое мои люди обнаружили на пальчике твоей женщины, имеет очень плохую и кровавую историю. Она связана как раз с тем, что русские воины-шурави в годы большой войны очень-очень больно наступили на мой бизнес…
- Мне об этом ничего не известно, - сказал я.
- Тогда расскажи мне то, что тебе известно, и останешься жив, как и останется жива твоя девушка, - сказал Кемаль.
И меня вдруг прошибло.
Меня как молнией прошибло, я понял, что передо мной, возможно, сидит то недостающее в моей схеме звено, при помощи которого я смогу обвести Арцыбашева вокруг пальца. Кемаль - это та необходимая в системе сдерживаний и противовесов гирька, при помощи которой можно не только уравновесить Арцыбашева, но и перевесить его…
И я решил рассказать все, как на духу…
Мы еще два раза пили приносимый нукерами чай, пока я все говорил и говорил, и про свою жизнь, про подставы и побеги, про воров и про тайгу, про Наташу и Арцыбашева, про воровской общак, про Студня и кольцо…
- Так говоришь, у тебя в общаке четыреста тысяч недостача? - переспросил Кемаль и усмехнулся. - А знаешь, сколько твой Арцыбашев у меня в восемьдесят восьмом году унес вместе с этим колечком?
- Нет, - недоуменно ответил я.
- Тебе этого знать и не нужно. Но эти несчастные четыреста тысяч по сравнению с тем, что взял Арцыбашев, - мусор.
Кемаль взял долгую и томительную паузу, вероятно обдумывая, что можно еще мне рассказать, а что - нет.
- Я предлагаю тебе бизнес, - сказал он наконец.
- Какой бизнес?
- Ты отправишься к Тохтамбаш-баши и принесешь мне от него второе такое же кольцо, - сказал Кемаль.
- Но как?
- По данным моей разведки, - начал Кемаль неторопливо, - а у меня есть свои люди в отряде Тохтамбаш-баши, некоторое время тому назад к баши в отряд привезли какого-то беглого русского уголовника, который назвался сыном бывшего командира, у которого при Советах служил Тохтамбаш… Он пришел якобы за долей своего отца. За долей тех денег, что в восемьдесят восьмом его отец с гэбистом Арцыбашевым отобрали у моих людей…
Я молчал и ловил каждое его слово.
А Кемаль продолжал:
- Эти деньги и на самом деле вроде как пропали, но потом нашлись у Тохтамбаш-баши. Кстати, свой первый отряд он вооружил именно на эти деньги, но это неважно. Важно то, что Тохтамбаш не поверил этому беглому русскому уголовнику, потому что он не предъявил условного знака.
- Кольца? - невольно вырвалось у меня.
- Кольца, - согласно кивнул Кемаль, - и оно - у тебя. А ты принесешь мне его кольцо.
- Но как? - спросил я снова.
- Ты представишься настоящим сыном его бывшего командира и предъявишь ему то кольцо, которое носила твоя девушка, - сказал Кемаль вкрадчиво, помолчал и заговорил снова:
- Тебе поверят, потому что у нас на Востоке верят не словам, а вещественным доказательствам. И ты принесешь мне второе кольцо от Тохтамбаш-баши. Оно ему не нужно. А деньги, которые он тебе отдаст, - оставишь себе. Это будет твой гонорар за наш общий бизнес. И уверяю тебя - тех денег с лихвой хватит, чтобы вернуть твоим питерским их несчастные четыреста тысяч…
Я не верил своим ушам.
Это было решение всех моих проблем.
- А девушка побудет у нас, пока ты к Тохтамбаш-баши ходишь…
Я непроизвольно вздохнул полной грудью - мой мозг срочно нуждался в дополнительном кислороде… Я понял, что это мой единственный шанс.
- Да, - сказал я, - я пойду к Тохтамбаш-баши.
- И принесешь нам второе кольцо.
- Принесу. Постараюсь принести…
Глава четвертая
Лето 2002 года, Санкт-Петербург - Пермь
Совещание было коротким - генерал Арцыбашев не любил пустых разглагольствований. Есть что доложить - говори кратко и по существу, а нет результатов - помалкивай в тряпочку и работай. Выслушав подчиненных, он дал указания и объявил:
- Все свободны.
Остался только Николай, остальные ушли.
Он сидел в торце стола для совещаний, напротив генеральского места. Положив руки на папку из кожзаменителя, терпеливо ждал, пока останутся одни. Толстогубое лицо оставалось внешне бесстрастным, но Арцыбашев знал, что это не так. За годы совместной работы он изучил помощника досконально. Можно сказать, выпестовал, сделал из несмышленого лейтехи человека и отменного профи. Одного из очень и очень немногих, которым мог полностью доверять. Доверять полностью в том смысле, в котором это было возможно для генерала, привыкшего подозревать всех.
Арцыбашев кивнул:
- Что у тебя?
Николай расстегнул папку, достал два листа, покрытых убористым почерком, но на протяжении всего доклада так и не воспользовался подсказкой.
- …Личность полевого командира установлена. Это Чарры Каримович Тохтамбашев, бывший майор Советской армии, начальник тыла дивизии. Числится погибшим с 1988 года. Часть архивов утеряна, поэтому сведения требуют дополнительной проверки…
Теперь настал черед Арцыбашеву сохранять внешнюю невозмутимость при том, что внутри у него все клокотало.
А ведь знал! Знал, что это не совпадение, что не бывает таких совпадений. Почувствовал это, еще когда впервые всплыло новое имя: Тохтамбаш-баши. Сколько времени ушло на то, чтобы докопаться до истины! Когда появилась первая и до сих пор единственная фотография фигуранта, Арцыбашев засомневался. На черно-белом прямоугольнике размером шесть на девять сантиметров был запечатлен пузатый басмач в чалме и полосатом халате, колоритный, как персонаж отечественного боевичка про становление новой власти в среднеазиатских республиках. Разглядеть в нем офицера-тыловика, бывшего короля дефицита, мог только человек с очень богатым воображением.
Николай продолжал:
- Фактически он приватизировал трехкилометровый участок таджикско-афганской границы. Переброска наркотиков и оружия, торговля рабами, похищения с целью выкупа. У него неплохие позиции в государственных органах Таджикской республики, так что официальная власть его как бы не замечает. Он ведет себя достаточно умно. Во время гражданской войны сделал верную ставку и сейчас вовсю использует ее результаты. До последнего времени предпочитал оставаться в тени, поэтому так долго и не попадал в поле нашего зрения. Работа затрудняется тем, что он пользуется поддержкой большей части местного населения. Его считают жестоким, но справедливым баем. Может и своих нукеров наказать, если они в чем-то не правы. А простого крестьянина озолотить, если тот заслуживает награды. По предварительным оценкам, точечная операция силами спецподразделений в настоящее время не представляется возможной. Я осторожно проконсультировался с нашими людьми в Министерстве безопасности Таджикистана, и они полностью разделяют эту оценку. Для ликвидации Тохтамбаш-баши необходимо, в первую очередь, политическое решение. А его принятия в обозримом будущем не предвидится. Тохтамбаш-баши является довольно значимым звеном в системе сдержек и противовесов того региона…
- Очень хорошо, Николай. Напиши для меня подробную справку по этому поводу.
- Уже написал, - помощник передал листы с рукописным текстом.
- Молодец. - Обычно Арцыбашев был скуп на похвалы, и то, что он сейчас похвалил дважды подряд, свидетельствовало о важности проделанной помощником работы. - А теперь немного отвлекись и наведи справки об одном человеке. Студеный Владимир Геннадьевич, шестьдесят девятого или семидесятого года рождения, уроженец Перми, в восемьдесят восьмом был арестован… Сколько тебе нужно времени?
- Два часа.
…Но потребовалось много больше. Лишь на исходе третьих суток Николай доложил окончательные результаты, для достижения которых ему дважды пришлось летать в командировки. Помощник выглядел предельно измотанным, но сразу заявил, что готов работать, сколько понадобится.
- Студеный Владимир, кличка Студень, девятнадцатого ноября восемьдесят восьмого года осужден к пяти годам лишения свободы. Освобожден в сентябре девяносто первого, из колонии убыл к месту прописки. Арестован за кражу в декабре девяносто третьего, в августе девяносто четвертого судом оправдан. В девяносто пятом и девяносто седьмом проходил по материалам о квартирных мошенничествах, но обвинение предъявлено не было. По оперативным данным милиции член устойчивой преступной группировки, выросшей на базе секции восточных единоборств, в которой он когда-то тренировался. В группировке авторитетом не пользовался, конфликтовал с другими членами и в девяносто восьмом "откололся". В том же году деятельность банды была пресечена силами местного РУБОП. Студеный проходил по делам как свидетель, обвинение не предъявлялось. В феврале прошлого года был арестован, статья сто пять часть один, в июле осужден на десять с половиной лет. Отбывать наказание прибыл в Ижменскую ИТК. Бежал месяц назад. В ночь перед побегом совершил убийство одного осужденного, таджика по национальности. Поисковые мероприятия результата не п