вы сами и есть жизнь. Кто и что будет решать?
Существование — это не то, что находится за вашими пределами. Оно внутри вас, оно составляет ваше внутреннее содержимое. Существование не отделено от вас, вы — его органичная часть. Как может волна объяснить океан? Океан — это не то, что волна должна понять, разгадать, это то, что она проживает. Океан — не что-то отдельное, на самом деле океан вздымается в каждой отдельной волне. Волна и океан — это не два разных предмета, это единое целое.
Вы — это существование, существование — это вы. Кто кого собирается разгадывать и каким образом?
Философия начинается с неверной предпосылки. Она полагает безусловным, что существует проблема. Она никогда не подвергает сомнению это исходное положение — не допускает, что, возможно, никакой проблемы нет вовсе. Стоит начать с неверного шага, и дальше все пойдет не так — если первый шаг был неверен, последний уже заранее обречен. Неверное начало не может привести к верному концу, вот почему философы не прекращают теоретизировать, философствовать. Сам их подход такой: они все превращают в проблему.
Один великий философ, профессор философии, был болен, психически болен. С ним работали психоаналитики, лечили его. Его состояние немного улучшилось. Психоаналитики сказал ему: «Вам было бы неплохо съездить в горы. На равнине жарко, смена климата вам поможет. Отправляйтесь-ка в Гималаи».
И философ отправился. В горах он почувствовал себя очень хорошо. Заснеженные вершины, и такая тишина — он испытал нечто вроде эйфории, его переполнил восторг. Немедленно он телеграфировал своему психоаналитику: «Я чувствую себя счастливым. Отчего это?»
Подход философии в том и заключается, чтобы из всего на свете делать проблему. Если вы счастливы — отчего это? Даже это становится проблемой. Как ее решить? Если вы печальны, конечно, надо понять — почему? Если вы счастливы, снова: почему? Для философа неважно, о чем речь — он создает проблемы из всего. Философ — это творец проблем. Сначала он создает проблемы, а потом приступает к их решению.
Но, прежде всего, сами проблемы — ошибка, их не существует. Есть счастье. Рядом с ним нет вопросительного знака — вопросительный знак был поставлен философом. Счастье просто есть, и нет никаких «почему». Существование есть, нет никаких «почему». Деревья существуют, цветы существуют… птицы поют, облака проплывают по небу — нет никаких «почему». «Почему» добавил философ — а раз появилось «почему», появился вопросительный знак — естественно, нужно найти ответ. Но как можно решить несуществующую проблему? Все ваши попытки приведут лишь к новым проблемам. Вы находите ответ, думаете, что задача решена, — но за этим ответом немедленно следует еще больше вопросов.
Поэтому философия всегда была лишь поиском новых вопросов, новых «почему». Ни одного ответа она не дала. Тысячелетиями философы перемалывают одно и то же. Но из этого ничего не выходит, потому что и начали они с ничего. «Почему» пусто. Философия — это самая абсурдная потуга человечества.
Существование — это не задача, которую надо решить, а тайна, которую надо прожить. И вам следует ясно понимать, в чем разница между задачей и тайной. Задача — это то, что сотворено умом, а тайна — то, что просто существует, не сотворено умом. В задаче есть уродство, она вроде болезни. Тайна прекрасна. Вместе с задачей сразу же появляется борьба. Ее надо решить: что-то не так, чего-то не хватает, и это надо исправить, надо найти недостающее звено. С тайной никаких подобных вопросов не возникает.
Ночью появляется луна… Это не проблема — это тайна. Вам надо жить с этим. Вам надо танцевать с этим. Вам надо петь или же просто молчать. Нечто таинственное окружает вас.
Философ полностью разучился языку тайны. Тайна естественна. Проблемы сотворены человеком. Если бы на земле не осталось людей, тайна бы никуда не делась, но проблем больше бы не было. Вороны продолжали бы каркать, не спрашивая — почему? Кукушки продолжали бы куковать, и никто бы не спрашивал у них — зачем? На деревьях расцветали бы цветы как всегда, и никто не сидел бы под деревьями и не философствовал. Жизни нет дела до философствования. Это глупейшее занятие — но чрезвычайно увлекательное для эго, потому что сначала вы создаете проблему, потом пытаетесь найти решение, потом появляются новые проблемы… Вы начинаете думать, что делаете что-то значительное.
Но вы ничего не делаете. Ничего не происходит — один лишь пар, пузыри пара в уме, которые вы называете мыслями. Зыбь, смятение, хаос. Философ полностью упускает жизнь. Он обходит жизнь стороной, даже не догадываясь, что в жизни было то, что стоило прожить, полюбить, с чем можно было слиться, с чем можно было плыть рядом, с чем можно было танцевать и стать единым целым. Философ — это закрытый ум, спрятанный в жизненепроницаемой оболочке. Жизни не достучаться до него.
И вот эти философы становятся великими экспертами, знатоками жизни — поскольку они умеют говорить, это люди, умеющие выражать свои мысли. Они умеют создавать проблемы, которых раньше не было, и потом без устали предлагают их решения. Они самодостаточны, им никто не нужен. Они создают проблемы и сами же предлагают решения. Потом они ставят новые вопросы, и так без конца. Они создают иллюзию, что они что-то знают.
У нас в Индии, в индийских языках, нет слова философия. Это греческое слово: «философия» означает любовь к знаниям. У нас нет никакого похожего слова. Слово, которое мы используем, имеет совершенно другой смысл: это слово даршан. Оно означает способность видеть. Не любовь к знаниям, а любовь к осознанию. Не любовь ко все большему и большему знанию, а любовь к более точному, чистому видению. Вот почему мы называем тех, кто знает, видящими — теми, кто видит. Жизнь — это то, что надо прожить и разглядеть, а не то, о чем надо размышлять. Философы становятся экспертами, и эти эксперты продолжают снабжать вас ответами, которые неверны. Все построение философии ошибочно, а ведь это одна из величайших систем познания, которыми пользуется человечество.
Вторая система — это наука. Наука, в свою очередь, рассматривает жизнь как вызов — не как проблему, подобно философам, но как вызов. Нужно бороться. Ученые все время говорят о покорении природы: как будто перед вами враг, не проблема, а враг, бросивший вам вызов, которого надо победить. Ученые становятся воинами, завоевателями. Они сражаются с природой. Но как вы можете жить, если начинаете с ненависти? Наука базируется на ненависти, враждебности, страхе, словно жизнь окружила вас как враг: не как мать, любящая вас, полная заботы, но как тот, кто хочет убить и стереть вас с лица земли. Подход науки основан на ненависти, поэтому наука сражается без устали. Но если вы сражаетесь, вы снова все упускаете.
Философия теоретизирует — и все теряет. Наука сражается — и тоже все теряет. Как вы можете жить, если с самого начала ваш подход основан на враждебности?
Ученый живет в пустыне. Он может получить Нобелевскую премию, но жизнь никогда не вознаградит его. Жизнь никогда не касается его. Он не допускает никакой близости с жизнью. Он всегда в поисках способов и средств завоевания. Система науки агрессивна, насильственна. Это насилие над природой.
Ученые могут раздобыть несколько фактов здесь или там. Они могут захватить что-нибудь — точно так, как хватает грабитель. Это возможно: вы можете ограбить жизнь, украсть у нее несколько фактов. Жизнь отдаст вам эти факты с величайшей неохотой. Это будет похоже на то, как будто вы стащите несколько кусков со стола императора, но вы не станете благодаря этому императором… вы останетесь нищим, или станете грабителем, а жизнь была готова короновать вас императорской короной.
Нет необходимости сражаться, потому что жизнь — это ваша мать, вы вышли из ее лона! Вы рождены в существовании, существование вынашивало вас в своем чреве — как существование может быть враждебно вам? Оно дало вам возможность родиться, оно защищало вас, оно до сих пор вас защищает. Вы вышли из него, и вы снова в нем растворитесь. Вы — часть природы: вы — ее рука, которую она поднимает. Ее глаза, уши… через ваше бытие природа пытается достичь высочайшего пика осознанности. Вы не враг, вы возлюбленный сын.
Именно таково значение слов Иисуса: «Я — сын, и Бог — мой отец». Иудеи никогда не понимали смысла этих слов. А он говорил о том, что жизнь — это семья, что в существовании нет враждебности, оно заботится о вас как отец, оно заботится о вас как мать. Вы — сын, возлюбленный жизнью, вскормленный жизнью. Вы что-то значите в ее замысле, нечто величественное должно взрасти в вас. Не сражайтесь, потому что если вы начали войну с другом, то создадите для себя множество непреодолимых барьеров.
Наука действует с позиции борьбы — вот почему она была очень и очень разрушительной. Философы ничего не достигли, но они никак не навредили другим. Они так сильно заблуждались, что не могли принести никакого вреда. Наука оказалась успешной, и она страшно травмировала жизнь. Теперь во всех странах, где наука получила полное развитие, она превратилась в угрозу. Страдает экология. Реки и озера мертвеют, деревья умирают. Сама земля умирает, она на смертном одре. Атмосфера отравлена. Среди тех, кто понимает все это, царит паника, потому что, как кажется, нет никакой возможности остановить все это — кто может это остановить? Сами ученые оказались бессильными. Они выпустили джина из бутылки и теперь не знают, как загнать его обратно. Да и политики не позволят им загнать его обратно в бутылку.
Два типа безумцев нашли друг друга — политики и ученые. Ученые продолжают делиться с политиками своими секретами, а политики используют эти секреты в Хиросиме, в Нагасаке, в повседневной жизни. Технологии без сожаления убивают природу. Многое безвозвратно исчезает… потому что жизнь — это связанное единое целое: если вы разрушаете одну часть, страдает целое. В конце концов, однажды вся система рухнет. Вот к чему все идет.
Наука оказалась кинжалом, воткнутым в спину природы. Философы не принесли большого вреда — они не были на это способны, потому что были абсолютными неумехами — но наука принесла много вреда. Сейчас самый злостный враг — это наука. Но почему ей это удалось? — потому что с самого начала она была настроена враждебно. Ненависть вместо любви… ненависть к жизни вместо дружелюбия. Наука принесла человечеству идею, что мы здесь незваные гости, а не хозяева дома. Нам надо сражаться. От Дарвина до Эйнштейна, все они проповедуют выживание сильнейших, как будто жиз