— Тебе пришло письмо.
— Откуда?
— На марке написано: Данмарк.
Из конверта на ладонь выпала фотография светловолосого парня с большими синими глазами и котом на левом плече. Зовут Юрен Кристенсен. И не выглядит на свои 48 лет. Да и она не выглядит на свои. Пишет, что получил очень много писем и все их очень внимательно прочитал. Ни одно из них не было так хорошо написано, как ее письмо. Он просто в восторге от ее стиля. Он сразу понял, что она особенная женщина. Very special woman. Поэтому хочет познакомиться с ней ближе, просит фотографию и номер телефона. Спрашивает также, почему она развелась с мужем, не была ли причиной супружеская неверность? Сам он от природы очень верный, много лет любил одну женщину и был очень предан ей. Но когда окончательно понял, что она так и не выйдет за него замуж, решил поискать счастья в далеких краях. В связи со своей работой он много путешествует по Восточной Европе. В Украине еще не был, эксперты не советуют ему пока что иметь с ней дела. Но приватные отношения с ее страной, как и со всеми бывшими республиками Советского Союза, считает перспективными. Спрашивал, когда бы Неля хотела побывать в Дании.
Всю неделю Неля носила письмо с собой, перечитывала его в троллейбусе, ощущая свою общность со страной русалочки и диких лебедей. А потом ее сразило сознание того, что хорошо образованная женщина, которая гордится своим образованием и эрудицией, ничего, собственно говоря, про Данию и не знает. На пересечении всевозможных интересов лежат Франция, Британия, Германия. Ну Италия. Ну Соединенные Штаты. Формально Соединенные Штаты значительно ближе, чем маленькая европейская страна с высоким уровнем жизни. Потому что в США периодически ездит шеф и друг Володя Сидоренко. Там, в Чикаго, живет институтская подруга Дора Шекельман. Оттуда на весь мир улыбается хорошенько отстиранный 42-й президент Соединенных Штатов. А кто, кстати, в этой Дании? Королева Маргарита — но это для мебели. А на самом деле кто? Ну бог с ней, с политикой. А какая там культурная жизнь, историческое прошлое? Не может быть, чтоб никакого. В книжках много о чем пишут. Оказывается, у Дании давнишние связи с Украиной. Квитка-Основьяненко был почетным членом Королевского товарищества антиквариатов севера в Копенгагене. А их писатели — ну хоть бы одно знакомое имя! Бруун, Эленшлегер, Палудан-Мюлер… Кроме Андерсена все — темный лес. Ах да, еще Серен Кьеркегор. Володя Сидоренко в своих статьях и докладах очень любит цитировать «Либо — либо». Ну и Гамлет — принц Датский.
Ответ написала только через две недели. Сослалась на большую занятость на работе. Написала, что с мужем разошлась потому, что он не ценил ее образование. Был эгоистом. Требовал к себе внимания, даже за счет маленького сына. А что касается путешествия в Данию, то у нее нет денег на билет. Вложила в конверт с письмом свое фото, сделанное на Кипре год назад. На конференции по интеркультурным связям «Восток — Запад».
И вот посреди слякотного сумрака, дождей, домашних заданий и недописанных статей раздался междугородний телефонный звонок.
— Is it Nela? I’m Juren Cristinsen, — звучал уверенный голос.
Значит, он все-таки существует на самом деле. Как и эта Дания — не только в атласах и справочниках.
Юрен говорил, что наконец-то получил ее письмо и высылает приглашение. Хочет уточнить написание ее фамилии. Билет ей он тоже пришлет. Don’t worry. И в гостях у него она полностью будет на его содержании.
— А может, лучше сначала вы приедете? (это английское you — не разберешь, то ли на «вы», то ли уже на «ты».)
— А где я буду жить?
— Пока что я, к сожалению, не могу пригласить к себе, у меня очень маленькая квартира.
— А у меня две спальни на третьем этаже и одна на четвертом. Вам будет очень удобно.
Дальше все было как в кино. Пришло приглашение, и она отнесла его в учреждение, над которым развевался красный флаг с белым крестом. Велели прийти через три недели. Юрен звонил раз в неделю, спрашивал, здорова ли она и какая в Украине погода. Сказал, чтоб она пошла в агентство «Авиалинии Украины» взять билет. Красотка в летной униформе выдала ей пеструю книжечку со словами:
— Имейте в виду. Билет спонсорский. Ни продать, ни обменять нельзя.
Тогда ей впервые подумалось, что, возможно, она делает что-то не то. Взрослая образованная женщина решила стать авантюристкой… Может быть, этот Кристенсен содержит бордель, вербует к себе девчонок из Восточной Европы. Хотя какая она девчонка? Она честно написала ему, сколько ей лет. И потом, еще могут не дать визу. Ну не дадут — так не дадут. Все равно.
Визу дали. Она позвонила маме, сказала, что ее снова на неделю пригласили на международную конференцию. На этот раз в Данию. Мама сказала, что возьмет Юрка.
— Только ты ничего не покупай, лучше привези деньги домой, как тогда, с Кипра.
— Посмотрим, сколько дадут на карманные расходы, — ответила она.
Договорилась с Володей Сидоренко, что на неделю поедет к сестре в Ужгород. Господи, что из всего этого выйдет? Уже когда к ее сумке прицепили цветные бирочки, подумала: а если в аэропорту Каструп ее никто не встретит? Вообще никто. Что ей тогда делать? Искать украинское посольство? Туда, наверное, уже приходили подобные идиотки. Нет, это не метод борьбы с трудностями. Захотелось утереть нос негодяю Тимченко? Ты женился на Кудриной — вот же я выйду замуж за Кристенсена!
Попросили показать паспорт. Она показала. Пограничник долго изучал его номер, серию, заносил данные в компьютер. Если не пропустит — то, может, оно и к лучшему. Но пограничник вежливо вернул паспорт со словами «прошу», «спасибо», «проходите».
…Юрен Кристенсен стоял среди встречающих, ужасно похожий на свою веселую фотокарточку. Он смотрит на толпу прибывших и не может найти ее глазами. Подойти к нему и сказать: «Hello!» Или подождать, пока сам заметит?..
После продолжительных хождений по многоэтажной автостоянке, где сам Юрен вдруг заблудился в поисках своего авто — «Volvo» последней модели, они едут по трассе, пейзаж вокруг вполне обыкновенный, такой может быть и украинским.
— Are you happy? — спрашивает он, и она что-то бормочет в ответ, отмечая про себя глубокий идиотизм вопроса.
Городок, в котором живет Юрен, недалеко, тут же, на острове Зеландия. Всего полтора часа езды. Юрен совершенно не чувствует неловкости ситуации, в деталях рассказывает, как ждал ее, как готовился к ее приезду, навел дома порядок, выкупал даже своих кота и пса. Спросил, с кем она оставила сына. Узнав, что с родителями, сказал, что его родители очень далеко. И замолк. Неля подумала, может, стоит выразить соболезнования?
— Очень далеко, — повторил Юрен. — На севере Ютландии. На этот раз ты не сможешь познакомиться с ними.
«Славный парень, — подумала Неля. — Такой непосредственный. И такой глупый. Зачем ему well-educated woman?»
Приехали. Выкупанный пес Ганс встретил их в крошечном садике. Юрен повел Нелю в дом, где у каждой вещи была своя история. Из этой чашечки его поила еще бабушка по маминой линии. Она была родом из Швеции. А вот будильник. Он давно сломан и починить его невозможно, но он принадлежал деду по линии отца. Гостиная очень большая, кресла, шкафы для статуэток, камин. Книг нет, только толстый телефонный справочник.
— Пойдем наверх. Вот моя спальня. Ты не бойся. Проходи. I'm not going to attack you.
На кровати лежит дебелый кот Эмануил. Юрен открыл дверцы большого шкафа.
— Вот мои рубашки. Я люблю, чтобы было много рубашек. Люблю их часто менять. Знаешь, каждый день разная погода, хочется надеть другую рубашку. Когда мало рубашек, их неудобно стирать. Лучше, когда их много. Полная стиральная машина.
«Сейчас начнет про носки», — подумала Неля и не ошиблась…
— Носки я всегда покупаю на рождественской ярмарке. Покупаю блоки по пять пар. 60 крон за блок! Неплохо, правда? — Юрен гордится своими рубашками и носками.
— У меня в доме еще две спальни. Одна вот, рядом. Другая этажом выше. Какая тебе больше нравится? Can you say definitely? This or that?
Ужинать он повез ее за город.
— Что ты хочешь? — спросил он. — Ничего? Тебе то же, что и мне? ОК. Я люблю мясные рулеты: гусятину, завернутую в копченое мясо. Советую салат из креветок. К ним хорошо подойдет итальянское «Шардоне».
Их первый ресторан, очевидно, не был особо роскошным. Напитки наливал сам Юрен. Официант только разносил блюда. На столе горела свечка в серебряном подсвечнике.
— Тебе нравится?
— Да, — ответила Неля.
— Наконец-то я услышал от тебя определенный ответ. Definite answer. Ты счастлива?
Неля вздохнула.
— Счастье — это такое сложное чувство…
— Но я думаю, что через три дня ты будешь вполне счастлива.
Три дня он возил ее по маленьким городкам Зеландии. Оставляли авто, ходили по узеньким улочкам среди вывесок с перечеркнутой буквой «О». Ездили в старинное местечко Кеге. Это была чудесная сказка. Казалось, будь здесь только один из этих домиков — и то стоило бы сюда ехать, чтоб на него посмотреть. А тут целые улочки таких зданий. Диссонансом к ним смотрелись современные витрины с современными товарами.
— Ты здесь в магазинах ничего не смотри. Тут все очень дорого. За покупками мы в субботу поедем на ярмарку.
Обедали в ресторанах. В бокалах переливались заморские вина.
— В Дании нет своего виноделия. Зато у нас есть вина со всего мира, даже из Австралии, — гордо рассказывал Юрен. — A food stuffs у нас свои. В Дании все самое лучшее. И молоко, и мясо, и рыба.
В Восточной Европе у Юрена было агентство по недвижимости. Работал на себя. Зарабатывал на себя.
— Конечно, легче работать на кого-то. Меньше ответственности. Но и денег меньше. Правда?
— Я не знаю. Я всегда жила в другом мире.
— Да, у вас все было иначе. Но теперь и в вашей стране можно делать деньги. Вы тоже скоро будете счастливыми. Правда, ваше правительство о вас совсем не заботится. У вас за гуманитарную помощь на границе требовали 30 процентов налога! Такого нет ни в одной стране! У нас совсем другое положение вещей.