— Не пугайся так, милый. Это всего лишь суперинтендант полиции, настоящий и прямо из Скотленд-Ярда. Я встретила его у входа и показала дорогу наверх.
Из-за плеча Клэр выглядывал седой подтянутый мужчина.
— Ах, да, прошу прощения. Вы…
— Моя фамилия Твикер. — У него был низкий и бесстрастный голос. — Хотел бы поговорить с вами, мистер Беннет. Я не займу у вас много времени. А вам спасибо за помощь, — поблагодарил он Клэр.
— Это мисс Кэвендиш, наш репортер, — представил Хью.
— Когда-нибудь, суперинтендант, мне захочется взять у вас интервью для нашей страницы для женщин, — с наигранной веселостью заговорила Клэр. — Вопросы самого личного характера: что вы едиФе на завтрак, выводите ли по вечерам свою собаку, забавные происшествия, которые случались с вами…
— Вы путаете меня с какой-то знаменитостью, мисс Кэвендиш.
Твикер таким решительным образом повернулся к ней спиной, что Клэр ничего не оставалось, как уйти прочь. Закрывая за собой дверь, она состроила Хью гримасу.
У Хью стучали от холода зубы, хотя пружины электронагревателя накалились докрасна. К тому же он не совсем проснулся.
— Если не ошибаюсь, это по поводу убийства в Фар Уэзер?
Твикер кивнул и пристально посмотрел на Хью. Тому сделалось неловко от его взгляда.
— Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о том, что видели и слышали в тот вечер.
— Значит, меня-вызовут свидетелем?
— До этого пока далеко. В деле подобного рода сперва необходимо собрать десятки, может, даже сотни показаний. Обычная рутина.
Неужели, думал Хью, со времени происшествия еще не прошло и двух дней? Он старался ничего не упустить в своем рассказе и, что было еще важней, ничего не домыслить. Не внести искусственной ясности в то, что на самом деле было неясным. Твикер сделал одну или две заметки в своем блокноте, большую же часть времени сидел, сложа руки на груди, и слушал. Под конец спросил:
— Вы разглядели того подростка, которого обхватили руками? Смогли бы его опознать?
В комнате, где обычно стоял гвалт, теперь царила непривычная тишина, и Хью совсем иными глазами глядел на прислоненные к чернильному прибору трубки на столе у Лейна, открытые машинки, номера «Вог» и «Харперз», сложенные аккуратной стопкой на столе у Клэр, на весь этот знакомый уют, который придавали комнате старые ободранные столы, пожелтевшие записки, приколотые к стене. Один из младших редакторов оставил в допотопном «Оливере» листок бумаги, на котором заглавными буквами было напечатано: «БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ, А ЛЕЙН ЕСТЬ РЕДАКТОР ОТДЕЛА НОВОСТЕЙ».
— Вы хорошо его разглядели? — настаивал Твикер.
Почему в такой момент он обращает внимание на всякие мелочи? Почему ответ, который он должен дать, кажется ему таким важным?
— Да, — сказал он, но тут же оговорился: — То есть в то время я не разглядел его как следует, но видел после и узнал.
— Когда?
— Сегодня утром. Я был на Питер-стрит, когда за ним приехали. Его зовут Лесли Гарднер.
— Вы уверены, что это был тот же самый подросток?
Хью уже сжег свои мосты.
— Абсолютно уверен.
— И он направился в сторону Корби?
— Да.
— Это было до того, как крикнули: «Всыпь ему, Король!»?
— До того.
— А вы бы смогли узнать по голосу подростка, который это выкрикнул?
Хью постарался вспомнить тот голос, уловить в нем какой-либо отличительный признак, но тщетно.
— Не уверен.
— Когда вы обхватили руками Гарднера, вы ничего не нащупали в его карманах?
— В его карманах… — Он задумался, силясь вызвать то мимолетное ощущение. — Да, я нащупал с правой стороны что-то твердое. Затрудняюсь сказать, в каком именно кармане.
— Хорошо. — Твикер встал. — Я попрошу вас зайти к нам в участок в удобное для вас время для дачи показаний.
Когда Твикер ушел, Хью снова прочитал то, что написал этот слишком смышленый младший редактор: «БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ, А ЛЕЙН ЕСТЬ РЕДАКТОР ОТДЕЛА НОВОСТЕЙ». Потом почему-то вспомнил о Джилл Гарднер.
«Ротор» находился на Йетс-роуд, главной улице Райской Долины. Его неоновая вывеска мигала между витринами магазина готового платья и бакалейной лавки. Норман толкнул двустворчатую дверь и вошел внутрь. С тех пор как Твикер поручил ему опросить здешних служащих, он чувствовал себя куда уверенней, хотя сопроводительную реплику супера, что, дескать, у сержанта способности к делам подобного рода, нельзя было назвать комплиментом. Мясистый нос Нормана унюхал что-то такое, во что можно было вонзить зубы. Да, ему близок этот мир, сотканный из танцевальной музыки, веселых голосов, смеха, терпкого запаха духов. Он остановил взгляд на торговавшей билетами девушке, прыщавой брюнетке в маленькой плоской шапочке небесно-голубого цвета, синем трико и желтых колготках.
— Мне нужен директор.
— Мистер Николас? Но вы не заплатили за вход.
Норман улыбнулся, обнажив свои великолепные крупные зубы.
— Я не сказал, что хочу войти. Мне нужен директор.
Он улыбнулся еще шире и показал ей значок.
— Настоящий детектив…
— Самый настоящий. Может, ущипнешь для верности?
— Я скажу мистеру Николасу.
Она подозвала другую девушку, шепнула ей что-то на ухо, и та исчезла. Норман почувствовал, как по его жилам разливается приятное тепло. Ради таких вот редких мгновений удовольствия стоило быть детективом. Когда девушка появилась и повела его в кабинет мистера Николаса, это приятное ощущение еще усилилось.
В маленьком настороженном и очень волосатом (волосы росли из ушей и покрывали густой порослью тыльную сторону ладони) мистере Николасе Норман сразу же узрел свою потенциальную жертву. Он принял предложение выпить виски, отказался от сигареты и уютно устроился в глубоком кресле.
— Вы нездешний, мистер…
— Норман. Сержант уголовно-следственного отдела Норман. Совершенно верно.
Мистер Николас поправил манжеты и спросил с наигранной бойкостью:
— И что привело вас в «Ротор»? Что за проступок мы совершили?
— Вы разве совершили какой-то проступок?
— Надеюсь, что нет, сержант.
— Я тоже на это надеюсь. — Оба рассмеялись. — Однако здесь у вас собирается довольно дурная компания.
— Это респектабельный танцзал. У нас больше года не случалось…
— Здесь собираются ребята, которые называют себя «ватагой с Питер-стрит», — бесцеремонно прервал его Норман.
— Боюсь… мне кажется, я их не знаю.
— Должны знать. Ими верховодит парень по фамилии Гарни. Они зовут его Королем.
— А, Гарни. Его я знаю. И кое-кого из его друзей.
— Это дурная компания. — Прежде чем проглотить виски, Норман подержал его во рту. — Их арестовали по обвинению в убийстве. Разве не слыхали? Нас интересуют все подробности, связанные с посещением этими подростками вашего зала с целью обеспечить себе алиби. То есть в четверг вечером. Похоже, они считают «Ротор» подходящим местом для таких дел.
— Позвольте… — Мистер Николас притворился оскорбленным.
— Возможно, вы не имеете к этому никакого отношения. Но нам нужна ваша помощь. Вы поможете нам, мы поможем вам, — многозначительно изрек Норман.
Воцарилось молчание. Человечек посмотрел на пустой стакан Нормана и подлил ему виски.
— Я вас понял. Вам следует поговорить с моей главной распорядительницей Джин Уиллард. Красивая девушка.
— Люблю беседовать с красивыми девушками. Но нам для беседы нужно помещение.
— Ну, разумеется. Располагайтесь, пожалуйста, в моем кабинете.
— Благодарю. Вы очень любезны. Я это ценю.
— Я сейчас спущусь вниз и пришлю вам Джин.
— Я пойду с вами, — возразил Норман.
Танцзал ничем не отличался от десятка других подобных заведений в пригородах Лондона, и Норман понял, что Николас не соврал, назвав его заведением респектабельным. Это было почти респектабельное заведение, где процентов шестьдесят посетителей составляли конторские служащие, машинистки, секретарши, бухгалтеры и их кавалеры. Люди постарше, а таких было процентов десять, танцевали с платными партнершами или несмело приставали к девушкам. Примерно треть публики составлял рабочий люд: молодые парни в пестрых нарядах, причесанные, но не очень чистые девушки в джинсах, чью социальную принадлежность скрывала стереотипная одежда. Человек шесть девушек сидели вместе и о чем-то оживленно болтали. Николас положил одной из них руку на плечо.
Девушка обернулась. У нее были тонкие губы, которые она накрасила сердечком. Она жевала резинку. Взглянув снизу вверх на Нормана, спросила с искусственным американским акцентом:
— Хотите потанцевать?
— Нет, моя фамилия Норман, уголовный следственный отдел, Скотленд-Ярд. Мне кажется, вы могли бы мне помочь.
— Джин, ради бога, сделай для этого человека все, что в твоих силах, — важно сказал мистер Николас.
Норман присел рядом с девушкой за металлический столик. Она потягивала через соломинку кока-колу.
— Вы хорошо знаете Короля?
— Знала. Была его подружкой.
— Была?
— Последнее время он дружит с Сюзи Хейг. Ее сегодня здесь нет.
— Кто кого бросил?
— Не ваше дело. — Каким-то непостижимым образом девушке удавалось одновременно потягивать кока-колу и жевать резинку. — Это было взаимно.
— Может, вам не нравятся ребята, с которыми он водится?
— Послушайте, мистер, задавайте-ка мне вопросы по делу. Если мне захочется, я отвечу на них. Если нет, так вам и скажу.
Норман почувствовал, как в нем закипает гнев. Он накрыл своей мясистой ладонью тонкое запястье девушки.
— Уберите руку! — взвизгнула она.
— Слушайте, либо мы сейчас поднимемся с вами в кабинет вашего хозяина, либо вы поедете со мной в участок. Решайте сами. Мне все равно.
Ее сердечко скривилось в ухмылку.
— Ладно, пошли наверх. Только отпустите мою руку. Мне больно.
В кабинете Николаса девушка плюхнулась прямо на стел. Бутылка виски стояла на подоконнике, и Норман плеснул в оба стакана.
— Итак, начнем с самого начала. Вас зовут Джин Уиллард и вы проработали в «Роторе»…