Двигатели «Мрачной Тени» ожили с низким, мощным рокотом, совсем не похожим на старческий кашель нашего «Странника». Корабль мягко отделился от причала и начал медленно выходить из дока.
Мы миновали последний контрольный пункт «Анархии» без проблем — похоже, охрана здесь была не слишком бдительной, особенно в это время.
Но как только мы отошли и начали набирать скорость, на тактическом дисплее появились две быстро приближающиеся точки.
— Вот и они, — спокойно констатировал Харп, его пальцы уверенно легли на рычаги управления оружием. — «Вольница» все-таки проснулась. Ну что ж, дадим им прощальный салют.
Два небольших, но юрких пиратских катера, вооруженных скорострельными кинетическими пушками, вынырнули из-за обломков «Анархии» и пошли наперерез.
— Держитесь! — крикнул Харп.
«Тихая Тень» резко вильнула, уходя от первого залпа.
Турели на нашем корабле ожили, отвечая короткими, точными очередями.
Один из пиратских катеров получил прямое попадание в двигатель и, кувыркаясь, пошел ко дну. Второй, видя такой расклад, предпочел не испытывать судьбу и скрылся обратно в хаосе «Анархии».
— Вот и все, — Харп усмехнулся, отключая оружейные системы. — Не любят они, когда добыча огрызается.
Он развернул корабль и взял курс к ангару, который я ему указал как место стыковки Странника.
Как только мы оказались на борту Странника, Харп связался с нами по видеосвязи и попрощаться.
Я же, пользуясь моментом, решил расспросить его о дневнике отца и тех именах, что там упоминались.
— Элиас… — Харп потер свой механический глаз. — Да, помню этого чудака. Гений, каких мало. Жил на небольшой исследовательской базе «Тихая Заводь», в секторе Дельта-9. Не знаю, там ли он сейчас. Но если жив, то только он сможет разобраться в чертежах твоего отца. Этот Элиас… он с машинами разговаривал, как с живыми. Говорят, у него были какие-то связи с Базой Ученых. — От этой информации я незаметно напрягся.
— А Калус? Его сын Рейд?
— Калус… — лицо Харпа помрачнело. — Честный был мужик. Слишком честный для нашего Дна. Горас его… убрал. Одним из первых, после переворота. Ходили слухи, что его сына, мальчишку совсем, успели спрятать где-то на «Голосе Стали». Это крупная база, баронат, недалеко отсюда. Если он выжил и не сломался… может, и помнит что-то. Но «Голос Стали» — место суровое. Там свои законы.
Я наблюдал, как на нашем сенсоре корабль Харпа удаляется от базы.
— Ладно, Крест, еще свидимся, — попрощался Харп и отключил связь.
«Тихая Заводь». «Голос Стали».
Два новых пункта на нашей карте. Две новые цели.
Поиск «Рассвета» продолжался. И он обещал быть еще более долгим и опасным, чем я предполагал.
Но я был готов.
Глава 4: Умирающая База
Переход от «Анархии» до сектора Дельта-9, где, по словам Харпа, должна была находиться «Тихая Заводь» и инженер Элиас, оказался на удивление долгим и изматывающим.
Несколько стандартных циклов мы с Саррой провели в тесной рубке «Тихого Странника», сменяя друг друга на вахте у штурвала и сканеров. Дни, или то, что мы здесь, в вечной тьме, называли днями, сливались в однообразную череду часов, заполненных лишь монотонным гулом двигателей, шипением систем жизнеобеспечения и редкими, едва различимыми сигналами на экране дальнего обнаружения.
Вокруг простиралась все та же враждебная, безразличная пустота Дна. Мы миновали несколько «мертвых зон», где навигационные приборы начинали сходить с ума, а связь пропадала вовсе. Пролетели над кладбищами древних, искореженных кораблей, чьи остовы, покрытые илом и кораллами, напоминали скелеты давно вымерших чудовищ. Иногда луч нашего прожектора выхватывал из мрака причудливые геологические формации — гигантские базальтовые столбы, уходящие в непроглядную высоту, или глубокие каньоны, на дне которых, возможно, таились неведомые опасности.
Я много думал. О Харпе и его неожиданной помощи. О Сайласе и его вероломстве. О «Рассвете» и той призрачной надежде, что он давал. О Лире, ждущей меня на далекой, почти мифической Поверхности.
Нога все еще ныла, особенно после долгих часов в кресле пилота. Сарра молча делала мне перевязки, её пальцы, на удивление нежные для девушки, подрабатывающей механиком и шахтером, осторожно обрабатывали заживающую рану. Мы почти не разговаривали о том, что произошло на «Анархии», но я чувствовал, что это испытание, эта общая опасность, через которую мы прошли, еще больше сблизила нас. Неловкость после слов Лиры о «паре» никуда не делась, но к ней примешивалось что-то еще — тепло, доверие, ощущение того, что мы действительно стали чем-то большим, чем просто напарники.
На полпути к Дельте-9 топливо в баках «Странника» начало подходить к концу. Нам нужна была заправка. Карта показывала небольшую, малоизвестную базу Тихих Верфей в ближайшем секторе — «Ржавый Утес». Судя по описанию, это был крошечный, почти забытый форпост, специализирующийся на мелком ремонте и обслуживании одиночных старательских катеров.
«Ржавый Утес» оказался именно таким.
Несколько ржавых, вросших в подводную скалу модулей, пара тускло освещенных доков, и почти полное отсутствие суеты. Здесь не было гула «Горла Машины», не было толп механиков и гомона экипажей. Лишь несколько угрюмых, молчаливых типов в замасленных комбинезонах лениво копошились у одного из причалов, ремонтируя какой-то древний буровой аппарат.
Заправка прошла быстро и без лишних слов.
Местный «диспетчер» — пожилой, одноглазый механик с лицом, похожим на высохший коралл — молча принял кредиты, указал на топливный склад и снова погрузился в свои мысли, не обращая на нас никакого внимания. Атмосфера здесь была пропитана такой безнадегой и оторванностью от остального мира Дна, что даже короткое пребывание на «Ржавом Утесе» оставило гнетущее впечатление. Мы поспешили улететь, не задерживаясь.
Еще через пару циклов мы наконец-то достигли сектора Дельта-9.
Координаты, данные Харпом, были на удивление точны. На экране сонара появился четкий сигнал — база «Тихая Заводь».
Внешне она напоминала многие другие старые базы Дна — несколько соединенных переходами куполов, прилепившихся к склону подводной горы. Но что-то сразу насторожило.
Освещение. Оно было неровным, мигающим, многие сектора базы вообще не светились, погруженные во мрак. Из нескольких пробоин в основном Куполе, небрежно залатанных какими-то металлическими листами, сочились тонкие струйки воды, которые тут же растворялись в окружающей тьме. Общее впечатление было — запустение. И упадок.
Мы попытались связаться с диспетчерской, но в ответ получили лишь треск помех и едва различимый, автоматический сигнал подтверждения стыковки в одном из боковых доков. Никаких голосовых команд, никаких запросов.
— Странно, — пробормотала Сарра, её голос прозвучал неуверенно. — Похоже, у них проблемы со связью. Или… здесь вообще кто-нибудь есть?
«Странник» медленно вошел в указанный док. Он был небольшим, рассчитанным на два-три корабля, и сейчас, кроме нас, здесь никого не было. Стыковочные захваты сработали с натужным скрежетом, и мы наконец заглушили двигатели.
Тишина.
Мертвая, давящая тишина, нарушаемая лишь капаньем воды где-то под потолком дока и слабым гулом аварийного освещения.
Мы вышли из корабля, и нас тут же окутал тяжелый, спертый воздух. Пахло сыростью, плесенью и чем-то еще — едва уловимым, тошнотворным запахом гнили и застоявшейся воды.
Коридоры базы, ведущие из дока, были почти пусты. Тусклые, мигающие оранжевые лампы аварийного освещения бросали длинные, дерганые тени на обшарпанные, покрытые ржавыми потеками стены. Во многих местах штукатурка обвалилась, обнажая голый металл конструкций. Под ногами хлюпала грязная вода, стекающая из протекающих труб. Часть коридоров была затоплена или завалена обломками.
— Что здесь произошло? — прошептала Сарра, её голос эхом отразился от стен. Она инстинктивно прижалась ко мне.
— Не знаю, — я покачал головой, внимательно осматриваясь. — Похоже на… медленное умирание. Как будто база просто… разваливается сама по себе.
Жителей мы встретили не сразу.
Первым был старик, сидевший на куче какого-то тряпья в темном углу одного из коридоров. Он был худ, как скелет, одет в рваную, грязную робу. Его лицо, покрытое морщинами и какой-то сероватой сыпью, было безразличным, а мутные, почти незрячие глаза смотрели в пустоту. Он даже не повернул головы, когда мы прошли мимо, лишь тихо кашлянул, и этот сухой, надсадный кашель еще долго отдавался у меня в ушах.
Дальше — больше. Мы видели несколько человек, бредущих по коридорам, как тени. Они двигались медленно, апатично, их плечи были ссутулены, а взгляды — пустыми. Почти все выглядели больными — бледные, изможденные, с той же сероватой сыпью на открытых участках кожи. На нас они реагировали либо никак, либо с плохо скрываемым страхом, шарахаясь в сторону и спеша скрыться в ближайшем темном проходе.
Атмосфера на «Тихой Заводи» была гнетущей, пропитанной безнадежностью и ощущением какого-то невидимого, но всепроникающего недуга.
Здесь не было ни охраны, ни каких-либо признаков власти. Только тишина, разруха и эти молчаливые, больные тени, бродящие по умирающей базе.
Элиас… мог ли он быть здесь, в этом аду? И если да, то в каком он состоянии?
Сердце сжималось от дурных предчувствий.
Но мы пришли сюда за ним. И мы должны были его найти.
Если он еще жив.
***
Плутая по полузатопленным, заваленным мусором коридорам «Тихой Заводи», мы почти потеряли надежду найти хоть кого-то, кто мог бы указать нам дорогу к Элиасу.
Большинство встреченных нами жителей либо шарахались от нас, как от прокаженных, либо просто не реагировали, погруженные в свою апатию. Казалось, база вымерла, оставив после себя лишь горстку призраков, доживающих свои последние дни в этом ржавом склепе.
Наконец, в одном из технических отсеков, где гудели и искрили какие-то древние механизмы, мы заметили фигуру, склонившуюся над вскрытой панелью управления.