Сарра, стиснув зубы, удерживала штурвал, её лицо было бледным от напряжения. Я видел, как капли пота стекают по её вискам.
«Рассвет» медленно, но верно выходил из ангара.
Вот уже показалась его середина… Корма…
Еще немного! Совсем немного!
Мы уже почти вытащили его, когда это случилось.
Сначала — оглушительный скрежет. Потом — сноп ярких искр из двигательного отсека «Странника». Резкий запах горелой изоляции ударил в нос. Корабль сильно тряхнуло, он потерял тягу, рывком остановившись.
Красные лампы на панели управления замигали как сумасшедшие. Сирена тревоги взвыла, разрывая уши.
— Что случилось?! — крикнула Сарра, пытаясь удержать управление.
— Двигатели! — я посмотрел на показания приборов. — Отказ! Главные маршевые двигатели не выдержали нагрузки! Мы теряем тягу!
«Тихий Странник», лишившись основной движущей силы, начал медленно падать внизу, вытягивая «Рассвет» за собой, на развалины строений перед ангаром.
А ангар… ангар начал рушиться.
Новый, еще более сильный толчок сотряс древние конструкции. С потолка посыпались огромные куски бетона и искореженного металла. Стены трещали, готовые вот-вот обрушиться.
Выход из ангара, тот самый главный шлюз, через который мы почти вытащили «Рассвет», начал сужаться — его своды деформировались, оседали, грозя запереть нас здесь навсегда.
Мы оказались в смертельной ловушке.
На неисправном корабле, с гигантским, неуправляемым «Рассветом» на буксире, посреди рушащегося древнего ангара.
Это был конец.
***
Мир вокруг превратился в хаос из грохота, скрежета, вибрации и ревущих сирен.
«Тихий Странник», лишившись тяги главных двигателей, беспомощно заваливался на бок, увлекая за собой многотонную махину «Рассвета». Буксировочные тросы натянулись до предела, скрипели, готовые вот-вот лопнуть. Ангар вокруг нас рушился, гигантские плиты и балки с оглушительным грохотом падали вниз, поднимая тучи ила и пыли, которые полностью скрыли выход из этого ада.
— Маневровые! Сарра, включай маневровые! На полную! — заорал я, пытаясь перекричать рев сирен и грохот обрушений.
Это был наш единственный, призрачный шанс — попытаться вырвать хотя бы «Рассвет» из этой мясорубки, используя остатки мощности маневровых двигателей «Странника».
Сарра, её лицо было белым как полотно, но в глазах горела отчаянная решимость, ударила по тумблерам. Маневровые двигатели взревели, пытаясь стабилизировать наше падение и вытянуть «Рассвет» из сужающегося проема главного шлюза.
Корабль содрогнулся, на мгновение его движение замедлилось.
Я видел, как медленно, мучительно медленно, темный, монолитный корпус «Рассвета» проходит через обрушивающиеся своды шлюза.
Вот уже его середина… корма…
Почти! Он почти вышел!
И в этот самый момент раздался новый, оглушительный взрыв.
На этот раз — из нашего двигательного отсека.
Пламя, яркое, ослепительное, вырвалось из-под поврежденной обшивки, заполнив отсеки «Странника» клубами черного, едкого дыма.
На панели управления погасли почти все индикаторы. Запах горелой изоляции и раскаленного металла ударил в нос так сильно, что я закашлялся.
— Пожар! Главный реактор! Критическая перегрузка! — закричала Сарра, её голос срывался от ужаса. — Мы горим, Гром!
«Тихий Странник», наш верный, старый друг, наша единственная надежда, превращался в огненный шар прямо у нас на глазах. И он все еще был связан с «Рассветом» буксировочными тросами.
— Тросы! Нужно обрубить тросы! — я бросился к пульту управления лебедками, но он был мертв. Электроника сгорела.
В этот момент корпус корабля сотряс новый, еще более сильный удар.
Это был не обвал. Это было… столкновение.
«Странник», продолжая свое падение и неуправляемое вращение, вырвал-таки «Рассвет» из разрушающегося ангара, и мы вместе с ним рухнули на скалистое дно каньона за пределами древней станции. Удар был такой силы, что я едва не потерял сознание.
Корабль разламывался.
Я видел, как по переборкам рубки пошли трещины, как с потолка посыпались куски обшивки. Огонь из двигательного отсека уже подбирался к нам. Жар становился невыносимым.
— Скафандры! Сарра, закрывай шлем! Быстро! — заорал я, пытаясь перекричать рев пламени и скрежет рвущегося металла.
Мы лихорадочно закрывали открытые при входе на «Странник» шлемы, наши руки дрожали, движения были неловкими.
Времени почти не оставалось.
«Странник» трещал по швам, его корпус разваливался на части.
Я схватил Сарру за руку.
— Уходим! Сейчас же!
Мы выбрались из аварийного люка рубки, который я с трудом смог открыть, через шлюзовой отсек, за мгновение до того, как «Тихий Странник» с оглушительным треском разломился пополам.
Огненный шар окруженный тысячами огромный пузырей взметнулся вверх, отбросив нас на десяток метров и осветив на мгновение мутные воды каньона и гигантский, неподвижный силуэт «Рассвета», который, освобожденный от буксировочных тросов, замер неподалеку, неподвижно висящий в воде, словно древний, безмолвный наблюдатель.
Обломки «Странника» — то, что от него осталось — тяжело рухнули на дно, подняв облако ила и пузырей.
Наш корабль. Наш дом. Наша последняя связь с прошлым.
Его больше не было.
Мы остались одни.
Две маленькие, беспомощные фигурки в скафандрах, парящие в мутной, холодной воде, рядом с огромным, но бесполезным корпусом «Рассвета».
Вокруг — лишь тьма, тишина и безразличие океанских глубин.
Мы были на «Тропе Призраков».
Без корабля. Без связи. Без запасов. С минимальным количеством кислорода в баллонах.
В самой опасной, самой неизведанной зоне Дна, куда не заходил ни один здравомыслящий капитан.
Мы спасли «Рассвет». Но мы потеряли «Странника».
Я посмотрел на Сарру. Она смотрела на меня, её лицо под стеклом шлема было искажено отчаянием. В её глазах не было слез — только пустота.
Беспомощность. Безысходность. Казалось, само Дно смеется над нами, над нашими тщетными попытками вырваться, над нашей глупой верой в чудо.
Я закрыл глаза, чувствуя, как ледяной холод проникает в самую душу.
Мы одни. На дне океана. На Тропе Призраков.
И никто никогда не узнает, где покоятся наши кости.
Конец.
Это был конец.
Конец третьей книги