Подобрала. Поколесили по округе, даже за город выехали, на десять километров от моего дома, если верить навигатору — стрелка продолжала уверенно показывать в нашу сторону.
— Как минимум, мы знаем, что других оборотней нашего вида в Кофу нет. Не считая Амацу-сенсей, которая как-то избегает обнаружения, — сделал я вывод.
— Наверное, это хорошо. Да, мам? — уточнила Ёрико.
— Конечно. От вас, глупых молодых лисиц, сплошные проблемы, — ответила ей Акира. — И постарайся называть меня кузиной Акеми на людях.
— Но мы же не на людях…
— Ниида-сан, по-твоему, не человек? Закрыли вопрос. Макото, ты тоже называй меня Акеми, пожалуйста. На это имя сделаны все мои документы.
Так она от меня слегка дистанцируется. Чересчур близко мы соприкоснулись с Акирой, поэтому выдержать расстояние — правильная идея.
— Хорошо… Акеми-сан, — принял правила игры.
— Договорились… кузина, — подтвердила и Ёрико. — Хотя Макото не какой-то там посторонний, а семья. Мой троюродный внучатый племянник! Но об этом тоже вслух не стоит, полностью согласна.
— Кстати о документах, — переменил я тему. — Нет никакой прошлой личности, еще официально живой, для Амацу-сенсей?
— Нет. Но я решу проблему. Это моя бабушка и мне с ней разбираться.
Акира завезла меня домой и я оказался предоставлен сам себе до момента возвращения Мияби. Нет, ну сколько можно проводить времени в салоне красоты? И зачем? В чем будет улучшение? Как много к бесконечности ни прибавляй, получится всё одно бесконечность. Азы математики, которые отлично применимы к красоте моей невесты. Я ее неоднократно без косметики, между прочим, видел. Понимаю, о чем говорю.
А ведь у меня к ней важный разговор. Сегодня я решил сделать признание, по важности сопоставимое с объяснением в любви. Я же обещал ей всё рассказать, а Ниида Макото никогда не врет… своим близким, во всяком случае.
Усилием воли заставил себя не думать о том, КАК я это скажу. Выкинул из головы задачу по подбору правильных слов. Импровизация — вот моя стихия. Надо найти, чем себя занять, пока ожидаю возвращения любимой. Придумал! Я могу по своим каналам разузнать побольше о гайдзинах-браконьерах.
Ноутбук. Виртуальная машина. Цепочка зашифрованных тоннелей и прокси-серверов, и вот коварная Кагешуго появляется в чате «Хакер года и её преданные фанаты».
Кагешуго: Сладенькие, я возмущена. Какие-то гайдзины покушаются на наше национальное достояние в парке Минами.
Инспектор Кикучи: Это вы сделали? Вы слили в прессу запись предсмертного звонка из природного парка?
Кагешуго: Нет, не я! И этим я тоже возмущена! Давайте, ну, не знаю… я вам с информационной безопасностью помогу. Вы полиция самой продвинутой страны в мире или школьный кружок расследований?
Суперинтендант Ямамото: Пожалуйста, воздержитесь от эмоциональных сравнений, Кашешуго-сан. Вы вошли в чат с какой-то новой информацией или всего лишь из желания высмеять полицию, которая изо всех сил защищает в том числе и вас.
Кагешуго: Как всегда суров. Целую в щечку! Я здесь, чтобы помочь. Я патриот нашей страны.
Инспектор Кикучи: Кагешуго-сан, если собираетесь помогать, сообщите нам что-то, чего мы не знаем. Например, личность убитого в парке.
Кагешуго: Тот, кто назвался вам Минами-саном, не был убит. Четыре гайдзина отвратительны, но греха убийства на них нет. В ту ночь. Откуда я знаю? Он сам обратился ко мне за защитой, которую не смогло дать государство.
Суперинтендант Ямамото: У вас есть доказательства того, что этот человек жив? Его имя? Его личный номер в Май Намба?
Кагешуго: Могу назвать вам его размер ноги. Вы наверняка поняли, о ком идет речь. Да, у меня есть в том числе такие связи.
Инспектор Кикучи: Не только у вас, Кагешуго-сан. Это вы уничтожили архив с камер видеонаблюдения музея Южных Японских Альп?
Кагешуго: Не я, сладенький, честно-честно. Я великая и великолепная, но не всеведущая. Я была занята, у меня свои дела бывают. Свидание, например. В киношку со своим парнем ходила. Если ваши остолопы все следы не затоптали, может быть, что-то и узнаю. Давайте, поделитесь с девушкой информацией, сладенькие. Сэкономьте мне время и усилия на взлом вашей сети. Она у вас не такая и защищенная, конечно. Мне несложно, но знали бы вы, до какой степени лениво. Я хочу выпить литр кофе и спать, а не с вами препираться.
Суперинтендант Ямамото: Инспектор, изложите сведения, не являющиеся секретными.
Инспектор Кикучи: Четыре американца, вооруженные духовыми ружьями со снотворными дротиками, устроили охоту в национальном парке, чем нарушили сразу несколько законов. Оружие они, по всей видимости, сделали сами, по чертежам из интернета при помощи 3D принтера и деталей из хозяйственного магазина. Несколько дней назад ночью в службу спасения позвонил неизвестный мужчина, назвавшийся Минами-саном, и сообщил, что его жизни угрожает опасность. Вовремя прибывшие местные полицейские задержали всех четверых охотников, которые утверждают, что подверглись нападению дикого животного. Если бы не хакерские атаки, уничтожившие сначала архив видеонаблюдения, а затем базу данных звонков мобильного оператора, а также утекшие записи вызовов, наше подразделение бы не привлекли. Сейчас мы ведем активные попытки убрать слитые переговоры из интернета, но…
Кагешуго: Старайтесь, старайтесь, высеченные в камне надписи сами не исчезают смайлик, показывающий язык
Кагешуго: А как сами арестованные объясняют то, что устроили? Мой друг очень обижен на их выходку. Испортили ему вечер.
Суперинтендант Ямамото: Я не нарушу тайну следствия, если скажу, что гайдзины отказываются давать любые объяснения. Поначалу по причине отсутствия адвоката, затем по его совету. Они имеют право не свидетельствовать против себя.
Кагешуго: Может быть, я их разговорю?
Инспектор Кикучи: Предоставим вам такой шанс, Кагешуго-сан. Задержанные сейчас в Токийском следственном изоляторе. Буду рад вас там приветствовать.
Кагешуго: Вот ты бука, инспектор-сан. А ведь я в тебя почти влюбилась. У них ведь есть право на телефонный звонок? Я по телевизору видела. Пусть позвонят мне. В долгу не останусь.
Суперинтендант Ямамото: Ваше предложение будет изучено с правовой точки зрения. Ответ вы получите позже.
Кагешуго: Пока, сладенькие. Беседа вышла продуктивной. Продолжу и дальше вас радовать.
Позже — это, по нашим традициям, примерно никогда, но так-то я не очень и рассчитывал, что власти доверятся хакерше с сомнительной репутацией настолько, чтобы позволить ей общаться с арестантами. Отступлюсь ли я от прояснения их мотивов и происхождения специальных средств? Конечно, нет! Просто надо действовать иначе, подойти к проблеме с черного хода. Может быть, побег им устроить?
Не удержался и хихикнул собственным мыслям. До крайности глупая идея. Как и та, в которой я переодеваюсь надзирателем и прихожу в тюрьму по его документам. Маскировка под адвоката — тоже не лучшая затея. Как и провокация собственного заключения, чтобы оказаться в той же тюрьме. Это всё ментальная гимнастика, и попытка не забивать себе голову все сильнее приближающимся очень важным разговором.
В целом в национальном парке Минами все до крайности удачно для меня сложилось, насколько понимаю. Не было там никакого Нииды. Скорее всего, хакерская атака — дело рук друзей гайдзинов, прибирающихся за ними. А вот утечка записи — совсем не факт, что они поработали. Тут я бы поставил на каких-нибудь защитников минамигона.
Единственная ведущая ко мне ниточка — таксист. Но его еще нужно догадаться опросить. Разве что он может сам заявить в полицию о подозрительных пассажирах. Но если и так, то в чем меня обвинят? В том что я убитый гайдзинами минамигон? В том что громко рычал и тем самым нарушал общественное спокойствие?
И вот после показавшегося мне безвкусным ужина, который я сам со всей любовью приготовил, в нашей общей семейной спальне я произнес слова признания.
— Милая, пожалуйста, выслушай меня до конца, — присел я на краешек кровати, которая жалобно скрипнула под моим весом. — То, что я расскажу, звучит очень необычно, но это не розыгрыш и не шутка. Я не сошел с ума и при необходимости приведу доказательства, — постарался говорить четко, а не шипеть, несмотря на то, как решительно каждое слово отзывалось дискомфортом в голосовых связках. Пришлось физически себя перебарывать, донося простую и лаконичную мысль. — Я кицунэ.
Выражение лица Цуцуи почти не изменилось — как читалась в глазах чистая и незамутненная влюбленность в меня, так и продолжила. Разве что нечто похожее на облегчение промелькнуло. То есть опасного сумасшедшего, возомнившего себя оборотнем, она готова любить точно так же, как и скучного бухгалтера. И бригаду срочной психиатрической помощи вызывать не спешит.
— Ну наконец-то! Я думала, что уже никогда не расскажешь! — ошеломила меня девушка своим высказыванием. — Босс мне еще месяц назад намекнула! Знал бы ты, как это было тяжело — делать вид, что ничего не знаю!
Месяц… то есть примерно в районе моей командировки или в пределах нескольких дней, прошедших после возвращения с Хоккайдо. Не заметил никаких изменений в поведении невесты в тот момент. Точнее, их была масса — связанных со злополучной гонкой, свалившейся из ниоткуда славой и повышением. А также новой начальницей. И стрессом от домогательств предыдущего руководителя. Но на меня Мияби продолжала смотреть все так же, как после нашего первого поцелуя, несмотря на все легенды о страшных демонических лисах, из-за которых я сам слегка осторожничал с Ёрико. Любовь сильнее предрассудков? Очень надеюсь, что так.
— А еще Тика-тян, Ёрико, её кузина и их бабушка, — продолжила с уверенным видом невеста. — Это же очевидно… ну… стало очевидным, когда босс сказала. Она попросила тебя не торопить, я и не стала. Хотя вопросов к тебе куча! И к Ёрико!