Реакция же коллег на работе оказалась ожидаемо никакой. На меня, конечно, посматривали с интересом, но тщательно скрываемым. Не будь я сейчас мастером видеть в людских сердцах, ни капли бы и не понял. Не выделяйся, а если не смог, то сделай вид, что ничего не было. Такой уж наш менталитет. Исключение — Ануша. Вот кто поздравил меня с обнимашками и даже с поцелуем в щеку. Исключительно дружеским.
— Макото, ты их просто размазал! Видел бы ты лицо их адвоката! Ах да, ты находился рядом и видел. Хоть фиксируй кадр из телерепортажа и называй его «безысходность». Ты не задумывался над тем, чтобы стать юристом? У тебя бы получилось. Ты же не уволишься теперь, да? Я не хочу возвращаться обратно к программистам, они меня не ценят. Кроме Сандо, но он ценит не за мозги, а за поцелуи, — на последней фразе Махараджако очень мило покраснела. Румянец на ее смуглой коже смотрится забавно. Как будто бы тот факт, что взрослые люди, находящиеся в отношениях, занимаются поцелуями и не только, обязан смущать.
— Удалось посмотреть ноутбук? — напомнил помощнице о своей просьбе.
— Да, ничего сложного, я на всякий случай заклеила камеру пластырем, когда его открывала. Проверила — всё, связанное с безопасностью, отключено. Кто-то знающий с системой поработал. Из софта — видеоредактор, в котором Тика-тян монтировала ролики, приклеивала твоё лицо к сумоисту. Знаешь, у нее талант к обработке видео. Или это Ринне-тян поработала?
— Возможно, еще и Синдзи-кун помогал, — пожал я плечами. — Так ноутбук чист?
— Да. Предлагаю его отформатировать и вернуть девочкам. Ринне-тян наверняка будет рада такому подарку…
Со свалившимся на меня богатством мне и новый компьютер сестре своей невесты купить не накладно. С другой стороны, богачи потому и процветают, что умеют экономить. Разбрасываться деньгами не стоит. Деньгами, которые еще на мой банковский счет не упали, между прочим.
— Семпай! Ты не говорил, что твоя помощница — такая красавица! — к нам бесцеремонно зашел Акума-кун, даже не постучав. Взгляд его прилип к спортивной и подтянутой фигуре Ануши, каковую офисный строгий костюм скрывал плохо.
— Окане-сама! — Гупта-тян уже неплохо освоилась с нашими японскими традициями и первым делом вскочила с места, чтобы поклониться. И я ее поддержал.
— Да ну вас! Я к своему другу пришел, а не как директор к подчиненным. Ну как, семпай, уже придумал, что себе купить на большие деньги⁈ Я про клуб самых богатых людей не шутил, ты в него теперь вписываешься.
— Подумываю о Lamborghini Spire 80, — ответил я. — Трехлитровый двигатель, полный обвес — это не шутки.
Между прочим, не соврал. Знаменитый итальянский производитель спорткаров начинал с выпуска тракторов и до сих пор их делает, как я выяснил, проконсультировавшись с «гуру». Spire 80 — это современная актуальная модель, подходящая для множества видов работ. И вспахать, и снег зимой почистить.
— Правильный, полностью верный подход, семпай. Итальянские тачки — это тема, поверь! — похоже, у Акумы в Кофу не так много друзей, разделяющих его увлечение скоростью.
— Не хочешь и себе такой купить? Хотя, безусловно, я за японских производителей.
— А вот и куплю! — воскликнул Окане-кун. — Не мотоцикл, конечно… я вообще по другой причине тут, семпай. Поехали на выходных в Токио, в казино! Оно не совсем легальное, но игрокам ничего не грозит, если что, кроме мелкого штрафа, — «мелкий» в его интерпретации — это пятьсот тысяч йен. — Ну давай, семпай, ты же чемпион по покеру. Порви их там всех!
Если бы Красная Женщина за него ранее не попросила, я бы сказал, что сходим в другой раз. Но… ей я отказать не могу. Не в такой мелочи, как приглядеть за тем, чтобы неплохой, хоть и испорченный парень не сломал себе жизнь.
— Ладно, мне все равно в эти выходные в столицу, на кастинг актрис для рекламы и передать картины на выставку, — согласился я.
— Хочешь, подъедем туда на двух новеньких Ламборджини, а? — предложил юноша. Не засмеяться в голос было очень тяжело, но я сохранил полностью серьезное выражение лица.
Глава 21
В течение рабочего дня наметил схему аудиторских проверок порученных мне объектов — кондитерской и автомастерской. Обе сетевых точки как будто бы специально созданы под интересы Марка-сана. Но начать решил именно с пекарни. Дело в том, что главное оружие бухгалтера — это мозг, которому требуется топливо, то есть глюкоза. Да-да, я сладкоежка и начну этого стесняться, только если появятся проблемы с зубами. Которых не будет.
Прежнему Макото как-то выбили парочку, так они заново отросли после того, как Акира угостила неким снадобьем. Золотая жила! Куда там моему скромному миллиарду йен. Впрочем, подозреваю, что дабы средство работало, нужен лис-оборотень в качестве пациента.
Вечером заехал-таки в кондитерскую и купил у них несколько тортиков и маленькое пирожное для его величества. А также небольшую корзиночку фирменного печенья, чтобы продегустировать его прямо в машине.
— Это что, прогорклое масло? — спросил я у Ёрико, скушав печеньку. Мерзкий такой привкус во рту остался. — Или это у меня теперь навсегда вкус испорчен лекарством для голосовых связок Амацу-сенсей?
— Да? — кицунэ откусила немного. — Я не заметила. Хотя на любителя, конечно, это их печенье. Мама вкуснее печет. И твои с ханасеки вообще бомба.
Когда мы уже были не так далеко от дома и я проверил бардачок, обнаружилось, что пироженка оказалась Марком-саном не съеденной. Что у них за выпечка такая, что ей даже машина брезгует? Мысленно отправил пирожное в мусорку, оставив вместо него в бардачке самые любимые королем дороги шоколадки со вкусом сакуры. Вот так мы, миллиардеры, поступаем, да? Берем и выбрасываем еду, не вписывающуюся в наши высокие стандарты.
— Я зайду в гости к Амацу-сенсей, нужно с ней посоветоваться, — предупредил я. Вопрос, который возник еще перед судебным заседанием, жег изнутри. Откуда они знакомы? Моя наставница и безымянное чудовище в облике красивой женщины.
Поднялся на третий этаж, постучался… не заперто.
— Входи, Малыш, — конечно же, Амацу-но-Маэ узнала меня по звуку шагов на лестнице, запаху или попросту тому, чья машина припарковалась неподалеку.
Зашел. Старая кицунэ в обычном домашнем кимоно как раз отложила кисточки в сторону от своей росписи по шелку. Корабль, старинная джонка с прямоугольными парусами, армированными бамбуковыми перекладинами. Судно рассекает волны, прямо по курсу из-за горизонта поднимается солнце. Очень красиво получилось. Я совсем не эстет и классическая живопись меня мало привлекает, но все-таки хоть немного, но художник, и способен оценить мастерство.
— Отвезешь на выставку вместе со своими… хи-хи… картинами, — и нет, наставница не насмехается над моими работами, а очень четко понимает, как именно я сам к ним отношусь. Как к шутке, которую почему-то начали воспринимать всерьез, что делает её лишь смешнее.
— Хорошо. Расскажешь мне про красную женщину? — вот так вот сразу перейти к делу, отбросив вежливое вступление, допустимо только с очень близким человеком.
— Какую-какую? — сделала недоумевающее лицо девятихвостая. — Ладно, не хмурься, Малыш, конечно же, эта Маэ поняла, о ком речь. А что она сама тебе про себя рассказала?
— Ничего, поэтому я и спрашиваю. Хочу ее понять. Она всё время вмешивается и помогает, но остается…
— Непостижимой, да? Поверишь этой Маэ, если скажет, что не знает её имени и истории, но встречалась ранее? Лет, наверное… за сто до того, как подобрала одного несносного любопытного мальчишку. То было в землях Нара. Тогда эта старуха заночевала на руинах разрушенного храма… не помню, какого… да-да, и у этой память не идеальна в несущественных мелочах. Она вышла к моему костру. В нарядном алом кимоно, как будто невеста, сбежавшая из-под венца. Предложила мне отменный жареный тофу, вкусней которого… ну, я сама точно вкуснее готовлю, и сестрица моя тоже. Но всё равно неплохой… Конечно, я спросила ее имя, сама назвавшись выдуманным. Знаешь, что она ответила, Малыш?
— Имена — отстой? — предположил я.
— Почти. Она изогнула бровь, вот так вот, — на морщинистом лице наставницы отразилось выражение большого удивления. — И спросила: «Разве имена кому-то интересны?». И знаешь что, Малыш, пока меня угощают хорошим тофу, я готова придержать любопытство, чего и тебе советую.
Ни на секунду не поверил. Девятихвостой интересно не менее моего. Но по какой-то причине она усмиряет свою любознательность. Или только делает вид, что не в курсе личности Красной. В каком-то смысле ее позиция имеет смысл. Не трансформируется ли желание никому не называть имени в идею уничтожения тех, кто его знает?
— Спасибо за мудрый совет, сенсей, — поклонился ей. На самом деле, привычная ситуация. Наставница не очень любит давать прямые ответы там, где можно подбросить загадку, на которую ее ученики способны найти ответы самостоятельно.
В кармашке кимоно Амацу-но-Маэ выдал три длинных сигнала смартфон. В руках старушки тут же, как по волшебству, возник пульт от телевизора. Именно «как». Я тоже это умею. В широких рукавах кимоно, в кармашках и за поясом что только не помещается. Ловкость рук и чуточку отвлечения внимания.
Миловидная ведущая, капельку похожая на Цуцуи, но все-таки уступающая ей буквально во всем, начала зачитывать последние сводки. В мире все стабильно. Война на Ближнем Востоке, открылся новый кошачий приют, землетрясение в Средиземноморье, фермер из Нагано гордится самой большой в Японии тыквой…
На все мои робкие попытки попрощаться и оставить кицунэ наедине с чрезмерно важным для нее новостным выпуском я получал палец, прижатый к губам и взгляд, настолько хитрый, будто бы мне сейчас объявят тайны жизни, вселенной и всего сущего. Понятно же, что Амацу-сенсей что-то задумала. И мы дождались, когда об этом объявили.
— Сегодня днем в Азии произошел беспрецедентный сбой в работе интернет-серверов. По меньшей мере семь стран сообщили о массовых нарушениях в доступе к сети, включая Японию, Китай, Южную Корею, Вьетнам, Таиланд, Индонезию и Филиппины. Пострадало более пятидесяти дата-центров, — озвучила симпатичная диктор.