— Фонд Акияма желает эксклюзивное право на продажу всех ваши картин, — начала тараторить Момо-тян. — Вы, как автор, получите половину стоимости. Если вам покажется, что сотрудничество стало невыгодным, разорвем сделку. И это лишь начало! Мой брат Акияма Гэндзи был бы не против открыть школу художников. Сможете не только хорошо зарабатывать, но и найти учеников, получить заслуженное признание. Это ваш шанс разбогатеть, повысить свой уровень. Сейчас же, простите за прямоту, вы в своем костюме из магазина и этих пластиковых очках больше похожи на бухгалтера, чем человека искусства.
— Не вам о нашем уровне судить! — обиделась вместо меня Мияби. — Мне кажется, что фонд, основанный Макото, делает больше для благотворительности, чем ваш! Просто поищите интервью с ним в сети и все поймёте!
Надеюсь, это не я превратил добрую и скромную девушку в обманщицу. Потому что в новостях говорится о двух несуществующих миллиардах и моя супруга об этом знает.
— Я же заранее извинилась! — не поняла сути претензий Момо-тян и надулась как-то по-детски. — Давайте уже обсудим условия…
И вот когда начались торги, девушка поменялась. Почти подростковой непосредственности уступила место алчность прожженного дельца. Не хотела уступать ни йены… и, наверное, сама удивилась, когда согласилась на семьдесят процентов в пользу фонда имени Окане Цукиши. Лично себе я не попросил ничего.
— Вы торгуетесь, как тануки! — бросила по окончании собеседница. — Наш юротдел пришлет вам договор на подпись!
— Мне не понравилось, как она на тебя смотрела, Макото. Как на тарелку рамена. Кстати, я не наелась, давай закажем еще, — высказала Мияби, когда Момо-тян ушла. И мы заказали. Почему нет? Перелет ведь будет длинным, а как кормят на борту — неизвестно. Наверняка на двери самолета мишленовской звезды нет.
В аэропорт прибыли, как и полагается, за четыре часа до вылета, предварительно забрав чемоданы из камеры хранения. Пусть в прошлый раз у меня сложилась не лучшая ситуация с задержкой рейса — это не повод игнорировать рекомендации. Пропустить вылет из-за пробок по пути в аэропорт было бы очень неприятно.
Но вот внутри терминала аэровокзала Норита нас ждали сплошь приятные сюрпризы. Во-первых, пассажиры бизнес-класса и выше обслуживались за отдельной стойкой регистрации, без очередей. Во-вторых, мы получили приоритетный проход через охрану и иммиграционный контроль. От обязанности проходить сквозь множество рамок металлодетекторов более дорогие билеты нас, впрочем, не избавили. Я со счета сбился, сколько раз нас проверяли, просвечивали и один раз даже планировали обнюхать.
Грозного вида немецкая овчарка при моем появлении возле очередной рамки разразилась свирепым лаем, привлекая тем самым внимание. Наверняка пёс, это исчадие ада, двоюродный брат бишона Пироженки и любимец их господина, Люцифера, почуял своего природного врага — лису, и начал едва ли не бросаться на меня, вырывая поводок у кинолога.
Не буду скрывать — собаки меня пугают. Особенно крупные. Никакая регенерация не спасет, если зубастое чудовище вцепится в горло. Хуже то, что Мияби тоже испугалась и занервничала. И если пугать себя я могу разрешить, то вот близких в обиду не дам. Мысленно собрал все свои страх и раздражение и «вернул» их адской гончей, установив прямой зрительный контакт. Точно так, как когда-то учила меня из прошлой жизни Амацу-сенсей. Возможно, переборщил, так как псина заскулила и постаралась спрятаться от меня позади ног хозяина.
— Господин, будьте добры проследовать с нами для детального досмотра, — очень быстро пригласили меня вежливые, но решительные мужчины в униформе службы безопасности аэропорта.
— Должно быть, пёс учуял мой страх перед полетами, — слегка разрядил я обстановку. — Да, конечно, я пройду с вами. Милая, дождись меня пожалуйста в зале ожидания.
Спорить с людьми, которые всего лишь следуют служебным инструкциям — глупо, это только привлечет к моей персоне еще больше нежелательного внимания. Для нового досмотра пригласили еще одну собаку — флегматичного на вид бульдога. Поначалу. При моем приближении и в этого пса тоже вселился демон. Но тут я уже повторять трюк не стал. Предоставил успокоить взбесившегося питомца кинологам. Меня еще трижды просветили, попросили снять обувь и даже брюки. Бдительно досмотрели ручную кладь. Предложили доказать, что ноутбук и смартфон не муляжи, что они работают и включаются.
Как много суеты! Думаю, если бы я был настоящим контрабандистом, то с легкостью протащил бы мимо таможни любую запрещенку вменяемых габаритов. Не так это и сложно со сверхъестественно ловкими руками и умением отвлекать внимание, отводить глаза. Но мне такого не надо.
Разделавшись с досмотром, я нашел зал, где должна меня ждать Мияби. В оба моих прошлых полета это было просторное, но не самое комфортное пространство — жесткие сидения, от которых плохо помогали даже мои естественные амортизаторы, множество кафе с едой низкого качества по абсурдно высоким ценам. И в вендинговых автоматах цены тоже такие, будто бы их устанавливал сам Какузу, персонаж моей любимой манги, являющийся живым и почти бессмертным воплощением жадности.
Сегодня же всё оказалось иначе. Отыскав вывеску First Class Lounge, я прошел через раздвижные двери и как будто бы оказался в другой вселенной.
Обстановка тут показалась мне похожей на ресепшн дорогой гостиницы, такой, как Гранд Принц или отель Трампа в Гонолулу, изученный мной по фотографиям. За стойкой регистрации из ценных пород дерева ожидали приветливые сотрудники, в широких улыбках которых даже мне оказалось тяжеловато разглядеть неискренность. Меня встречали, как долгожданного и всегда желанного родственника.
Нет. Первое, что я заметил — это не улыбчивые парень и девушка в безупречной униформе, а тишина. Шум аэропорта исчез, поглощенный качественной звукоизоляцией. Пропал бубнеж, извещающий о том, какие рейсы вылетают и прибывают, пропал навязчивый и неразборчивый голос, требующий от опаздывающего пассажира срочно подойти к девятым вратам. Атмосфера спокойствия, какую не способна испортить тихая фоновая музыка с национальными мотивами. Сотрудники её наверняка ненавидят, так как слышат на протяжении всей смены, но неплохо сей факт скрывают. Нужно быть кицунэ, умеющим заглядывать в души, чтобы это понять.
— Добро пожаловать, господин, — синхронно поклонились мне мужчина и женщина. — Пожалуйста, покажите ваш посадочный талон, — билет у меня взяли двумя руками — знак большого уважения, как будто бы я важная персона.
— Желаете освежить руки после дороги? — спросила девушка, а мужчина уже протянул мне горячее полотенце. Считаю это излишним, но гигиеной пренебрегать не стал.
Поблагодарил служащих и прошел дальше — в огромное, залитое естественным светом помещение с высокими потолками. Вместо одной из стен панорамное окно от пола до потолка, открывающее вид на летное поле. В общем — то, ту же картину и простым смертным предоставляют, я ей налюбовался с избытком, когда ждал вылета на Хоккайдо.
Слева и прямо по курсу — россыпь разнообразных кресел. Не длинная лавка, условно разделенная на отдельные сиденья при помощи неудобных подлокотников. Здесь есть и глубокие, уютные кресла для одного, где можно сесть и с комфортом почитать, и семейные диванчики. Воспоминания о том, как у меня онемело в прошлый раз тело от долгого ожидания, пока совсем рядом находились мягкие диваны, вызвали раздражение вселенской несправедливостью на грани классовой ненависти. Но очень ненадолго, пока спустя секунду я не осознал, что теперь тоже принадлежу к классу угнетателей и мне за это не стыдно.
Справа — зона, похожая на фешенебельный ресторан. Более дорогой, чем я обычно себе позволял. Накрытые белоснежными скатертями столы, удобные мягкие стулья и его величество шведский стол с закусками, какие не затерялись бы и на сорок втором этаже.
И это не все! Еще тут есть суши-бар, где повар готовит суши прямо на глазах у посетителей, и нудл-бар с тремя разновидностями лапши — раменом, удоном и якисобой.
В наличии и бар традиционный, с барменом, ловко жонглирующим коктейлями. Там я и увидел свою жену мило болтающей за чашечкой кофе с молодым красавчиком, совсем не намного ее старше, одетым в дорогой белый пиджак поверх цветастой рубахи.
Пламя ревности вспыхнуло на пару секунд в моей душе, чтобы тут же погаснуть. Должно быть, точно также чувствовала себя сама Мияби, когда увидела, как проявила ко мне тень интереса Момо-тян. Поводов для беспокойства нет. Во-первых, я доверяю своей любимой. А во-вторых, этот мужчина мне хорошо знаком. Самый молодой инспектор современности — Кикучи Юто. Как всегда бодр, свеж и подтянут.
— А вот и вы, Ниида-сан, — заметил меня полицейский.
Он что, правильно произнес мою фамилию? И небеса не разверзлись. Мир не перевернулся. Боги не покарали нечестивца.
— Видите, ваш супруг в полном порядке, как я и предсказывал. Он ведь ни в чем не провинился. Собаки иногда лают просто так, на совершенно невиновных.
Титанические усилия потребовались мне, чтобы не сказать, что некоторые люди поступают точно так же, обвиняя ни в чем не повинных девушек в хакерстве. Сдержался. Молодой человек ведет себя вполне дружелюбно. Создавать конфликт с ним на пустом месте ни к чему.
— Доброго дня, инспектор-сан, — коротко поклонился я. — Как ваши успехи в борьбе с преступностью? Уже нащупали след Кагешуго? Это женщина меня пугает, особенно после недавней череды аварий в дата-центрах. Про нее еще говорили в новостях.
— И не совестно вам выставлять себя трусом перед прекрасной молодой женой, Ниида? — ну вот. Он опять это сделал. Как будто бы специально, дабы оценить мою реакцию. А она… будет. Я мог бы не среагировать совсем, но это было бы подозрительно.
— Вижу, вы наконец-то правильно запомнили мою фамилию. Спасибо.
— Ой, да не нагнетайте, Ниида, — казалось, коп наслаждается тем, что наконец-то обрел суперспособность произносить правильную фамилию. — Это была всего лишь маленькая шутка с целью вас подбодрить после испытанного стресса. Психологический прием, известный мне со времен академии. Я с ним немного переборщил, но вы сами виноваты, так как ни разу меня не поправили. Устроили дурацкое соревнование и я в нем, признаю, проиграл, — ложь! Но сказанная с умением опытного игрока в покер и непроницаемым лицом.