— Ну, если так… позвольте, я на правах победителя немного вам отомщу, инспектор Кичуку, — улыбнулся я. Мияби не удержалась и захихикала.
— Нет-нет-нет, не начинайте, Ниида! — испуг был притворным. — Я же признал своё поражение. Скажите лучше, куда вы летите, да еще первым классом. Ваша супруга не успела мне рассказать.
— Туда же, куда и вы, похоже. Надеюсь, вы меня не преследуете и не решили, что Кагешуго — это моя жена. Вас выдала яркая рубашка, у меня половина чемодана занята идентичными.
— Вам с такими навыками идти бы работать в полицию, — продолжил проявлять дружелюбие инспектор. — Рейс на Гонолулу, да? Что же, будем соседями по самолету. А не желаете сыграть со мной в шахматы, пока мы ожидаем вылета? Тут есть доска с фигурами возле диванов.
— Макото, соглашайся, а я принесу тебе кофе и пирожное. Тут очень вкусные пирожные, ты обязан попробовать их, — предложила Мияби. — Представляешь, шведский стол и все эти бары включены в стоимость билета…
— Я плохой игрок в шахматы, Чикучи-сан, — от того, как я на этот раз фамилию переврал, у хитреца инспектора нервно дернулась щека. — Но у нас ведь не соревнование, просто убьем время ожидания. Я принимаю вызов.
Игрок в шахматы я, без обмана, не очень хороший. Просто потому, что полагаюсь на интуицию. Когда-то, когда я был всего лишь скучным бухгалтером Ниидой, предпочитал все просчитывать, и память у меня хорошая, позволяющая держать фигуры и ходы в голове, но… это же скучно! В сон клонить начинает, когда прокручиваешь внутри себя все эти вероятности, большинство из каких не произойдут. Кицунэ действуют не так. Наша стихия — обман и хаос. Когда Амацу-но-Маэ учила одного несносного мальчишку игре в сёги, наш японский аналог шахмат, самым сложным было как раз уследить за доской, чтобы состав и расположение фигур на ней внезапно не поменялись.
Начали с броска монеты — его я уступил сопернику, не упустив момент, когда тот ловко перевернул пять йен пальцем, позволяя мне победить и отдавая первый ход. Вот же шулер! Но не настолько хороший. Или специально показал свой обман, проверяя, замечу я его или нет. А так ли случайно Кикучи-сан вообще оказался с нами в одном самолете и одном лаунже? Билет в первый класс стоит дорого, а оклад у полицейских, может быть, и достойный, но не до такой степени.
Насколько хороший он игрок? И надо ли мне вообще побеждать? Шахматы — это не карты. Тут я ладью в рукаве держать не смогу и украсть вражеского ферзя не сумею. Точнее, физически возможно и то, и то, но объяснить появляющиеся и исчезающие фигуры я не смогу. Так и до использования мистических способностей недалеко, чего мне не хотелось бы ради пустячной победы в ничего не значащей игре без ставок. Азарт, правда, требовал выиграть, но неужели я его не переспорю?
Начал с того, что сделал максимально стандартный ход — пешка с e2 на e4. Затем вывел епископа на c4, следующим ходом королеву на h5… и, наконец, мат, забрав пешку противника с f7… Так просто? И ведь не сказать, что мне поддавались. По сути, это единственный известный мне дебют, изученный еще в начальной школе. Даже не уверен, что его можно таковым назвать — слишком очевидная комбинация. Ловушка, в какую возможно попасть, только не ожидая подобной наглости — сразу на первых ходах атаковать короля. Никто из серьезных гроссмейстеров, я уверен, так не делает. Они мгновенно разыгрывают у себя в голове несколько стратегий в зависимости от того, что ожидают от противника.
Инспектор, осознав, что ему поставили мат, воззрился на меня с удивлением. Он в это время пытался изобразить что-то сложное при помощи пешек и коней и не ожидал подобной наглости.
— Как говорил Миямото Мусаси, «дерзость — это ключ к победе», — процитировал я. — На самом деле мне повезло, что вы больше любовались на мою супругу, чем уделяли времени партии.
Частичная правда. Не смотреть на то, как грациозно Мияби несет мне кофе и пирожное, было решительно невозможно. Я сам то и дело поворачивал голову к ней.
— Макото, ты что, уже победил? — бросила на меня удивленный взгляд моя красавица. Вот ради того, чтобы любимая женщина на тебя так смотрела, мы, глупые мужчины, и совершаем подвиги. — А говорил, что совсем плохой игрок?
— Просто везучий, — повторил я.
— Вас хоть в чем-то возможно обыграть, Ниида? — не без иронии спросил полицейский. — Реванш предлагать не буду, двойного позора я сегодня не вынесу.
— В любой спортивной дисциплине, Чукаки-сан, — мои невинные подколки парня, видно, немного раздражают, но не бесят. Понимает, что это всего лишь юмор. Даже не знаю, зачем я дергаю тигра за усы. Может быть, потому, что он устроил Ануше веселую жизнь. Или по причине того, что мне полиция так ничем помочь и не смогла.
— Например, в бейсболе, где вы выиграли кубок. Или в борьбе, — фыркнул полицейский. — Признавайтесь, вы бог Сусаноо-но-Микото, принявший человеческий облик от скуки, — вроде как в шутку сказано, и мало кто бы заметил, что молодому мужчине и правда интересно, что я отвечу.
— Увы, вы проиграли не божеству, а скромному скучному бухгалтеру, — я постарался улыбнуться как можно более обезоруживающе. — Отличный кофе тут, кстати. А пирожное… ммм…
Глава 16
Самолет показался мне просто огромным. На билете и сайте авиакомпании было указано, что это Airbus A330−300. По данным из сети, его длина — 63 метра, размах крыла около 60, 250 пассажиров с разделением на эконом, бизнес и первый класс.
Салон первого класса размерами больше, чем моя квартира какой-то год назад. Вместо тесных сидений, какие были у перевозчика-лоукостера, тут едва ли не мягкий диван для каждого пассажира. Ну ладно, ладно, я утрирую, просто большие, мягкие и на удивление удобные кресла. На секунду даже показалось, что массажные, подобные тем, что я недавно видел в вип-лаунже, но не захотел испробовать. Мне не тесно и не узко! Можно вытянуть ноги и откинуться назад. А чтобы шум двигателей не раздражал уши — предлагаются наушники с активным шумоподавлением.
Всего четыре ряда по четыре кресла, половина из которых пустует. Восемь человек. И вот почему бы не позвать сюда кого-то из других пассажиров, чтобы им было комфортней лететь? Пожилых людей, например. Или беременную женщину. Наверняка в такой толпе народа, что набилась в салон эконом-класса, будет хотя бы одна.
Максимум комфорта. Какая-то тщеславная часть меня даже захотела сделать селфи, чтобы потом похвастаться перед знакомыми, коллегами, сестренкой и вообще всем миром, опубликовав пост в социальных сетях, но на этого хвастуна шикнул здравомыслящий и скромный Ниида, каким я и остаюсь. Хорошо быть миллиардером и летать первым классом. Еще лучше — летать за счет работодателя. Но… совсем отлично было бы остаться дома. Мой диван в гостиной не хуже этого анатомического кресла. Даже лучше, так как там можно было бы свою жену обнять, а не просто за руку подержать.
Супруга уселась рядом со мной. Я в проходе, она около окна. У Мияби я ни малейшего признака страха перед полетами не увидел. В отличие от меня самого. Более дорогие билеты не означают повышенный уровень безопасности. Пассажиры первого класса гибнут в катастрофах точно так же, как и те, что летят в хвосте самолета.
Место инспектора Кикучи оказалось в противоположной от нас части салона, по диагонали. В последнем ряду первого класса, мы же угодили в первый. Кроме него, компанию нам составляли два гайдзина возрастом за пятьдесят, постоянно болтающих между собой даже не на английском, а на испанском или итальянском. Кошмарно воспитанные люди. Как можно вести себя настолько громко? А смеяться во весь голос? И эти еще их жесты. Как будто бы слов не хватает и нужны их дополнять визуально. Мельтешение рук, напоминающее язык глухонемых, я видел в отражении на мониторе, вмонтированном в стенку перед никем не занятым местом.
Выступление бортпроводницы сразу на трех языках — японском, английском и испано-итальянском только расшевелило мои потаенные страхи. Ну а кто бы не начал бояться после рассказа о спасательных жилетах под сиденьем и о кислородных масках, падающих сверху, и предупреждении о том, что сначала надо обеспечить дыханием себя, а затем уже ребенка? Инспектор Кикучи, наверное. И моя собственная вторая половинка. И я, но только внешне. Я же обманщик, притворщик, трикстер. Вот и изобразил полное спокойствие.
Бортпроводница прошлась по салону, предупреждая всех пристегнуть ремни и не вставать, пока не разрешит световое табло. Самолет загудел двигателями и начал движение, постепенно набирая скорость, и в некий момент попросту обязан был оторваться от земли. Без каких-то действий со стороны пассажиров засветились экраны, на них отобразился наш будущий маршрут — низкой кривизны дуга от Токио и до крошечной точки, казалось бы, в самом центре Тихого Океана. На деле летим мы по прямой, но из-за естественной кривизны земной поверхности на плоском экране приходится изображать прямую в виде изогнутой линии. Мир воистину странен.
Нам предстояло преодолеть 6200 километров за восемь часов полета. Никогда ранее я так сильно не удалялся от дома, от родины. Даже другой Макото всю свою очень и очень долгую жизнь провел в Японии, так ни разу за границу и не выбравшись. Это потому, что мы с ним патриоты. И потому, что авантюрист не мог бросить двух важных для него женщин — Акиру и Амацу-сенсей.
Что сказать о восьмичасовом перелете? Когда есть куда вытянуть ноги, стюардесса услужливо приносит напитки, есть экран с архивом фильмов, аниме и даже играми, а на расстоянии вытянутой руки красавица-жена, время летит незаметно. Еще и турбулентность ни разу не случилась. Как будто бы воздушные ямы почувствовали, что летит всеми уважаемый миллиардер и разбегались с моего пути. Я вкусно поел, хорошо поспал, обыграл итальянцев-испанцев в покер через бортовую сеть, полистал мангу, подержался с супругой за руки во время просмотра глупой романтической дорамы о том, как герой и героиня не могут друг другу признаться до самого финала, разгадал кроссворд, записал в смартфон еще несколько потенциально уязвимых мест в айти инфраструктуре Окане Групп, пришедших в голову во время полета, отказался от предложенного стюардессой алкоголя, но попросил двойной десерт, а затем еще один, так как Мияби съела половину первоначальной порции.