Кайлани встречала каждую победу своего ухажера восторженным писком. У нее я тоже заметил в руке пиво, что по американским законам так-то недопустимо, так как девушке еще нет двадцати одного. Но никому до того нет дела, включая полицейского инспектора.
Хэнк Джефферсон Фрост смотрел за действом с выражением буддийского монаха, обретшего просветление. Держу пари, в его голове сейчас выстраивается логическая цепочка о физическом превосходстве оборотней перед обычными людьми.
— Ниида, давай сюда, твоя очередь, — позвал слегка захмелевший Юто.
— Серьезно, Юкучи-сан? Победа над толстым бухгалтером, никогда не занимавшимся спортом — это именно то, чего тебе хватает? Мне кажется, что моё участие всё только обесценит, низведя этих выдающихся атлетов на мой уровень. Давай ты победишь меня завтра, на Оаху.
Проигрывать на глазах Мияби я очень не хотел. Способы выиграть видел, нечестные, конечно же. Но все они подорвут имидж могучего оборотня и наоборот, зародят подозрения по моему поводу. А потому мой выбор — не участвовать.
Курица по-гавайски, жареная на углях, оказалась чудесной. Ананасы придавали ей неповторимый сладковатый привкус.
— Скажите, Фрост-сан, а какое расследование вы тут ведете, вы о нем писали? — спросил я у толстяка, рассматривающего инспектора с тем же выражением лица, с каким преданный фанат смотрел бы на популярного айдола.
— What? А, вы про это. Robinson Family Island, отсюда до него меньше двадцати миль. Мы собираемся использовать высотные дроны, чтобы добраться до него и устроить съемку. Есть сведения, что на запретном острове с начала семидесятых проводят масштабный социальный эксперимент над native hawaiians (коренными гавайцами). Этот клочок суши — одно из самых закрытых мест в мире. Желаете там побывать?
Глава 23
Одно из самых закрытых мест в мире. Скромному бухгалтеру Макото нечего там делать. Но… кицунэ-авантюрист Хидео-сан наполовину сделан из любопытства. И оба они часть меня, моей собственной личности. Нет, не так. Личность у меня цельная и на отдельные куски себя дробить неправильно, так и до голосов в голове, вкупе с иными симптомами психических отклонений, дойти недалеко. Я — это я. Спокойный и не слишком амбициозный человек… но склонность к авантюрам из меня уже никакой психотерапевт не вытравит. С этой задачей разве что при помощи посоха Амацу-но-Маэ справиться возможно, и то на время.
— Я бы не хотел ничего нарушать. Частная собственность неприкосновенна, — соврал я.
— No-no-no! Ничего незаконного. Вертолетный тур — вы облетите остров и побываете на одном из закрытых пляжей. Я забронировал экскурсию, едва вы сообщили дату прибытия. Вам невероятно повезло.
Ага, повезло с шансом повторить подвиг того совершившего аварийную посадку пилота. Да, я всё ещё боюсь летать и самому себе мне в этом признаться не стыдно. В воздухе я не контролирую ситуацию, никак не могу повлиять на то, долетим мы или разобьемся. Вертолеты — это и вовсе летающие мясорубки смерти.
— Мы согласны! — прекрасные очи Мияби, которая от дегустации пива воздержалась, сияли любопытством. Такой бесстрашной женщине совершенно не к лицу трусливый муж, боящийся летать. Отпустить ее на экскурсию одну? Вот уж нет! Если с вертолетом что-то случится, то в моем обществе шансы выжить будут для нее куда выше. Пришлось согласиться, после чего наш новый американский лучший друг сделал несколько звонков, записывая нас на вертолетную прогулку. Между прочим, недешевую, прозвучала сумма в 500 долларов. Интересно, откуда у него деньги на подобное дорогостоящее хобби? Я про охоту на криптидов и прочую мистику. А почему бы и не уточнить?
— Фрост-сан, простите за, возможно, чересчур личный вопрос. Чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил я подойдя к мужчине, увлеченно наблюдающему за тем, как инспектор ест курицу. Несомненно, конспиролог пытается усмотреть в этом еще один аргумент в пользу того, что Юто — кицунэ. И, пожалуй, мне совсем не стыдно за данный розыгрыш. Один гонял Акиру по всему национальному парку, второй донимал Анушу беспочвенными подозрениями. Это им обоим моя маленькая и безобидная месть за содеянное.
— Криптовалюта, я есть был так увлечен перспективой неотслеживаемых транзакций, что купил биткойнов на сто долларов, когда те стоили дешево, — похвалился Хэнк Джефферсон. — Лучшая моя инвестиция. Мой сокурсник by college тоже вложился, но как-то был голоден и заказал себе обед в Бургер-Кинге, оплатив криптой, — тут он соврал процентов на семьдесят. То есть какая-то похожая ситуация имела место, но детали сильно искажены. Возможно, лично с неудачником, потерявшим шанс разбогатеть, мистер Фрост знаком не был, или потрачены деньги были на что-то совсем другое, не настолько приземленное, как бургеры.
Однако, совесть за то, что принимаю в подарок дорогую экскурсию, меня моментально беспокоить перестала. Оппонент — на порядок более обеспеченный человек, чем я сам. Куда там моему скромному миллиарду йен.
На ночь нам выделили большую гостевую комнату. И конечно же, пришлось мне всё супруге пересказать, но именно в той версии, в которой я всё преподал американцу. Если нас прослушивают, а уверенность в этом почти полная, то пусть изложенное ранее получит подтверждение. Такие фразы, как «представь себе, он считал тебя кицунэ» и «мне пришлось рассказать, кто такой Юто-сан» звучат вполне нейтрально, да и реакция Мияби на них была правильная. Где надо — она смеялась или угрюмо поддакивала, я для того щекотал ей пятки или прикладывал палец к губам, показывая тем самым, чего ожидаю. Очень достоверно, на мой придирчивый взгляд опытного обманщика вышло.
Кроме того, ночью я занялся полученной флэш-картой. Пихать сомнительного происхождения носители в свой основной смартфон или ноутбук чревато, нужно соблюдать своего рода гигиену. Однако, на нашу удачу, имел место эпизод с автобусным воришкой и разбитым экраном, благодаря которому у меня имелся лишний смартфон. Предварительно полностью его обнулив, отформатировав и отключив от сети, я сделал копию всего содержимого полученной карты памяти. Теперь, если карточка вдруг чудесным, но запланированным Фростом, образом сломается, у меня останется копия данных.
Не заглянуть в содержимое текстов было решительно невозможно, но я почти ничего не понял. Немецкий язык намного сложнее английского. Из всего нагромождения букв и абсурдно длинных слов я распознал только «Lamas», видимо, про тибетских лам, а также «über 5000 Meter», то есть «выше 5000 метров».
Мияби смотрела в разбитый экран старого смартфона с тем же выражением непонимания, что и я сам. Отдавать такой текст онлайновому переводчику глупо. Нужно будет воспользоваться софтом для распознавания и перевода текста, установленным локально. Может быть, у Ануши есть подходящий? Человека же из плоти и крови, владеющего немецким, я сходу припомнил только одного — Сакамото Аюми, теперь уже Цуцуи Аюми, новую жену Субару-сана. Конечно же, это не та персона, какой я могу доверить тайну существования кицунэ. Как и самому отцу моей супруги не нужно знать, какой особенный у него зять. Так что электронный переводчик без выхода в интернет станет оптимальным вариантом.
— Разберемся потом, — шепнул я супруге и спрятал старый смартфон обратно в рюкзак, на дно, под сменное белье, не забыв его выключить. Никто ведь не будет копаться в моих грязных трусах?
Отправились мы на экскурсию вчетвером, без сопровождения кого-то из команды Фроста. Что сказать о ней? Не стоит пятисот долларов с человека! А еще я ненавижу вертолеты даже больше, чем другие летучие машины! Полёт на самолете чем-то близок по своей концепции к общественному транспорту. Неторопливо, в целом плавно, если не считать воздушных ухабов. Утомительно, но терпеть можно и почти не страшно. Вертолет — это монстр из моих ночных кошмаров. И дело не только в том, как сильно его трясет. Главная проблема — в звуках и вибрациях. Не тех, что названы именем верховного скандинавского божества, а более прозаических. В такт ритмичному стрекотанию лопастей дрожит как будто бы сама вселенная. А тонкий лисий слух, улавливающий недоступное обычному человеческому уху, делает всё только хуже. Специальные наушники, выданные всем, ничуть не помогали.
Не скажу, что перепугался настолько, что не смог оценить вид с высоты птичьего полета. Но и он не впечатлил. Остров и остров, намного более пустынный, чем соседний, с которого мы вылетели, почти без зелени. Гид, он же второй пилот, бодро болтал на английском, только добавляя поводов для плохого настроения. У него оказался вроде бы австралийский акцент, что делало чужие слова еще более непонятными.
С какой же радостью я выбрался наружу на пустырь, неподалеку от пляжа. Купание в море и плавание с маской немного примирили меня с окружающей действительностью. Насколько непригляден «Запретный остров» на поверхности, настолько же хорош его прибрежный подводный мир. Мы видели два разных вида дельфинов, морского котика, гигантскую черепаху и бессчетное множество рыб, включая огромный косяк голубой макрели, при виде которой перекусить захотелось.
На этом, собственно, и всё. Если и имелись у острова Робинсонов свои мрачные тайны, посторонним их показывать не спешили. Мы вернулись, и Ли, по просьбе своего босса Фроста, отвез нас в аэропорт. Как раз успели на рейс.
И вместе с тем отпуск окончательно превратился в рутину. Не такую, что раздражает, но новых впечатлений уже не приносящую. Под конец срока пребывания мне уже очень хотелось домой, несмотря на все хорошие стороны Гавайев.
О чем стоит упомянуть — мне все-таки позвонили из дисциплинарного комитета школы Сэйран.
— Aloha ahiahi, — поздоровался я, когда принял звонок с незнакомого номера с японским кодом. Как научила Кайлани-тян, это означает «добрый вечер». У нас на родине сейчас утро, но там, где я нахожусь — время ужина.
— Ниида-сан? Не так ли? — спросил молодой женский голос, почти детский. Лет семнадцать-восемнадцать. — Вас беспокоит Уэда Сакура, заместитель председателя дисциплинарного комитета академии Сэйран. Ваша сестра…